Татьяна кивнула, вошла в дом и прислонилась спиной к стене, стараясь выровнять дыхание. От волнения сердце громко ухало в груди, а улыбка не сходила с губ. Она понимала, что ведет себя, как влюбленная школьница, но ничего не могла с собой поделать — сдержанность и здравомыслие, всегда присущие ей, просто испарились.
Продолжая улыбаться, Таня одела малышку и вынесла на улицу. Саша как раз уже прикрутил колесо и проверял ходовые качества коляски, катая ее по двору.
— Где здесь у вас тут можно погулять? — спросила Татьяна, привлекая к себе внимание.
Он остановился и посмотрел на нее.
— Двор тебя не устраивает?
— Дочка больше любит ездить в коляске. — Таня забрала детский транспорт и, удобно разместив девочку внутри, укрыла ее одеяльцем.
— Ну не знаю, — протянул Саша и озадаченно почесал затылок, прикидывая безопасные варианты для прогулки. — Можно к пруду сходить, там красиво, только дорога не очень…
— К пруду так к пруду, — с радостью согласилась она и, лукаво улыбнувшись, спросила: — Составишь компанию? Заодно дорогу покажешь…
Он напрягся и подозрительно посмотрел в глаза, пытаясь понять, какую игру она затеяла. Нехорошее предчувствие вновь закралось в душу, напоминая о потенциальной опасности, исходившей от Тани. Искушение было слишком велико, и он не имел права идти на поводу своих эмоций. Помнил данные себе обещания и не намерен был их нарушать.
— Не думаю, что это хорошая идея… — уклончиво ответил Саша и, собрав инструмент, понес его в сарай.
— Почему? — недоумевала Татьяна. Ей казалось, что они наконец нашли общий язык, и Саша будет не против прогуляться с ней и пообщаться. По крайней мере, ей хотелось так думать.
— У меня еще дела, — соврал он, закрыл замок и вернулся к ней.
— Эти? — Она кивнула на оставленную им бутылку и грустно усмехнулась. Неприятный осадок помимо воли остался на сердце.
— Тебя это не касается, — холодно ответил он. Стальные нотки в его голосе не оставляли шанса, и Таня решила больше не уговаривать и не унижаться.
— Ты прав. Куда идти?
— Вон туда по тропинке через лесок и упрешься в пруд. — Он указал направление и пошел к дому, демонстративно забрав с собой бутылку.
— Спасибо, — зло бросила Татьяна и покатила коляску по указанному маршруту.
Медленно ступая по лесной тропинке, Таня уверенно шла вперед. Злость быстро закончилась, уступив место тихой грусти. Головой она понимала, что Саша не обязан тратить на нее свое время, а то, что она себе напридумывала, лишь ее буйная фантазия, но от этого не становилось легче. Где-то на подсознательном уровне она тянулась к нему, нуждалась в его обществе, безотчетно следуя по пятам, но чем ближе подходила, тем дальше он от нее оказывался.
Дочка наконец уснула, и Таня могла с чистой совестью остановиться. Присев на массивный пень, прикрыла глаза и подставила лицо ласковому осеннему солнцу, наслаждаясь природой и пением птиц. Спокойствие и безмятежность окружали ее. На сердце тоже был полный штиль, несмотря на разногласия с Александром, сейчас она чувствовала уверенность в завтрашнем дне, тот плацдарм, которого ей не хватало.
— Не загулялись?
Татьяна вздрогнула от неожиданности и обернулась на звук. Тот, кто преследовал ее в мыслях, появился в реальности. Саша стоял неподалеку, прислонившись к могучему дереву, и выжидательно смотрел на нее. Красивый и сильный, от него исходила мощная энергетика, действующая, как дурман. Таня никак не могла привыкнуть к своим новым ощущениям. При виде его становилось тяжело дышать, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Не знаю, у меня нет часов, а дочка спит еще. — Она равнодушно пожала плечами, но дрожавшие от волнения руки ее выдавали.
— Два часа прошло, — констатировал он и, отстранившись от дерева, приблизился к ней.
— Ничего себе. — Татьяна поднялась со своего сидения и поправила одежду. — А ты здесь как? Мимо шел? — не смогла удержаться от иронии.
— Остроумно, но нет, — не поддался на провокацию Саша и ответил ей предельно честно: — Подумал, что могло что-то случиться, и решил проверить.
— Спасибо за беспокойство. — Она невольно расплылась в улыбке, на душе тут же потеплело. Надежда, едва не угасшая недавно, вновь вспыхнула ярким огнем. Саша сложный, непонятный, колючий, но такой притягательный, что она готова была простить ему все.
— Это разовая акция, — спохватившись, что сболтнул лишнего, уточнил он.
— Хорошо, я учту, — согласилась она, продолжая улыбаться. Слова не имели значения. Главное то, что он и правда бросил все и пошел ее искать. — Пойдем?
Саша двинулся за ней следом. Жадно рассматривал женственные изгибы и боролся с желанием прикоснуться к ней. Таня вызывала в нем противоречивые эмоции, одновременно волновала его и отпугивала.
Оставшись дома один, он с ужасом для себя осознал, что ему не хватает ее. В каждом предмете замечал ее присутствие: она не так ставила тарелки, забыла солонку убрать со стола, не туда повесила полотенце. Все эти мелочи были связаны именно с ней и добавляли особого очарования и уюта. Его маленькая кухня стала жилой, в общем-то, как и его жизнь.
Заметив, как тяжело едет коляска, Саша не задумываясь забрал ее и покатил сам, по возможности объезжая препятствия. Теперь Таня шла сзади, и он, затылком ощущая ее изучающий взгляд, испытывал неловкость.
— Спасибо, ты правда очень помог, — сказала она, как только они вошли в дом.
— Проехали, — отмахнулся Саша, упорно игнорируя тепло, разливавшееся по телу от ее слов.
Татьяна отвезла коляску в комнату и аккуратно, стараясь не разбудить, раздела ребенка и вернулась.
— А чем так вкусно пахнет?
— Проголодалась?
— Очень, — честно призналась она и прошла на кухню.
— Паста с соусом болоньезе, — торжественно объявил Саша и поклонился, будто официант, приглашая ее к столу.
— Издеваешься? — Таня не смогла сдержать улыбки, вспомнив свой недавний кулинарный провал.
— Есть немного.
— А если серьезно?
— Макароны с подливой. — Он открыл поочередно кастрюли, демонстрируя то, что приготовил, пока они гуляли.
— Даже звучит вкуснее. — Таня глубоко вдохнула приятный аромат, предвкушая сытный ужин.
— Ладно, сама разберешься. А я пойду…
— Ты со мной не поужинаешь?
Надежда, просквозившая в ее голосе, болезненно полоснула по сердцу, но Саша не поддался эмоциям.
— Не планировал.
— Жаль… — огорченно начала Таня и, судорожно вздохнув, продолжила: — Я хотела…
— Что? — Он внимательно посмотрел ей в глаза. Искал в них ответы на свои вопросы, но не находил. Бежал, снова трусливо сбегал от себя и своих неподдающихся контролю чувств. Настолько боялся новой боли, что не давал себе ни малейшего шанса.
