Татьяна явственно ощутила силу его желания и не смогла сдержать хриплый стон. Мурашки крупной рябью разлетелись по коже, а дыхание застряло где-то в горле.
Этот звук эхом разнесся в пространстве, дразня Сашу еще больше. Он был на грани. Еще секунда — и точка невозврата будет пройдена…
Недовольный плач ребенка ворвался в их мир, как молния, и мгновенно вернул в реальность. Болезненно поморщившись, Саша отстранился и, тяжело дыша, взял лицо Тани в ладони. Потемневшие от страсти глаза и раскрасневшиеся щеки делали ее еще прекраснее. Ощущая, как упругая грудь тесно прижимается к нему, он с большим трудом сдерживался, чтобы не сорваться в пропасть, но осознание, что чуть не совершил чудовищную ошибку, быстро отрезвляло.
— Ребенок, — прошептал Саша, внезапно потеряв голос.
— Да, — ответила Таня, прекрасно понимая, что это значит. Тело еще дрожало от его поцелуев, но нужно было идти к дочери. — Я скоро, — пообещала она и на ватных ногах поспешила к малышке.
На автомате совершала необходимые манипуляции. Руки дрожали от волнения, а тело полыхало от неутоленного желания. В голове творился полный хаос. Мысли, чувства, мысли о чувствах — все смешалось в одну кипучую массу.
Таня поражалась, откуда в ней появилось столько бесстыдства. В интимных делах она всегда была холодной и отстраненной, снисходительно принимала ласки мужа и никогда не проявляла инициативы. Его касания были, бесспорно, приятны, но то, что творил с ней Саша, не шло ни в какое сравнение. С ним ее тело оживало, наполнялось мощной энергией в преддверии неминуемого взрыва. Нарастающее томление внизу живота четко давало ответы на все вопросы — она хотела его во всех смыслах этого слова. Первый раз в жизни ощутила на себе, что значит страстно желать мужчину. Это открытие не напугало, наоборот, толкало на сумасбродные поступки, абсолютно ей не свойственные. Она не хотела думать, что будет дальше, просто отключила голову и уверенно шла на зов сердца, осознанно поддаваясь потребностям тела. Ей не терпелось познать плотскую любовь Саши, еще раз ощутить его дикую животную страсть и почувствовать наконец то блаженство, о котором пишут в умных книжках.
Белов не разделял ее стремлений. Лишь только за Таней закрылась дверь, он несколько раз присел, чтобы перенести напряжение в другую область. Неудовлетворенное тело бастовало против решения хозяина, награждая в ответ болезненной эрекцией, и Саша не придумал ничего лучше, чем остудить его пыл холодным душем.
Ледяной поток, словно миллионы острых иголок, беспощадно хлестал по коже, смывая чрезмерное возбуждение. Усталые мышцы расслаблялись, а в мозгу наконец появлялись здравые мысли. И каждая была мрачнее предыдущей. Саша сокрушенно качал головой, вспоминая о своей слабости. Не должен был позволять эмоциям взять верх над разумом, но Таня была настолько сексуальна и притягательна, что у него просто снесло крышу. Он дурел от желания овладеть ею, подчинить своей похоти, утолить нестерпимую жажду, так долго мучившую его.
В памяти невольно всплыл образ Татьяны в тончайшей ночной сорочке. Податливое тело, чутко откликавшееся на его касания и поцелуи. Ее плавные изгибы и женственные округлости, доверчиво прижимавшиеся к нему. Она была непростительно соблазнительна и дико сексуальна.
Саша едва не взвыл, почувствовав новую волну острого возбуждения. Мысленно выругавшись, несколько раз ударил ладонью в стену, чтобы выплеснуть эмоции. Он жутко злился, но был бессилен — хотел Таню до скрежета зубов, до хруста в пальцах и не знал, что с этим делать.
Бывшая жена Ольга всегда была для него эталоном. Его музой, идеалом женщины. Она умело пользовалась своими женскими чарами и уловками и могла воспламенить его за считанные минуты, но Саша всегда контролировал себя. Даже когда страстно любил ее тело, не терял голову и гордился этим.
С Таней же все было по-другому. Не прикладывая абсолютно никаких усилий, она сводила его с ума. От одного ее взгляда в груди загоралось адское пламя, а мозги становились как кисель и стекали в трусы. Чувствуя, как ее тело трепещет от его ласк, вся хваленая выдержка и самообладание просто испарялись в никуда. Такого сумасшедшего желания Саша не испытывал со времен юности, когда утоление плотских потребностей было еще в новинку. С тех пор прошло слишком много времени. Он повзрослел. Стал мужчиной и сам отвечал за свои поступки.
Возможно, переспи он с Таней, смог бы решить свою проблему и перестать думать об этом, но это было бы нечестно по отношению к ней. Саша просто не мог поступить так. Воспользоваться невинной девушкой для удовлетворения своих потребностей в его понимании было низко, а вселять напрасную надежду он не хотел.
Саша знал, что Татьяна достойна большего, чем одноразовый секс. Она заслуживала любящего и заботливого мужчину, который носил бы ее на руках. Но, к сожалению, этот мужчина не он.
Как бы сильно она ни действовала на него, какие бы эмоции ни кипели в душе, Саша умело сдерживал их, уничтожая в зачатке зарождавшиеся чувства. Боялся нового разочарования и боли. Предательство жены оставило слишком большую брешь в сердце. Он научился жить дальше, но рисковать больше не хотел.
Греховная страсть сжигала изнутри, превращая жизнь в персональный ад, но Саша не намерен был уступать своим желаниям. Смирившись с тем, что холодный душ больше не помогает, вытерся и поспешил на кухню, попробовать другое проверенное лекарство от всех бед. Уж алкоголь-то не предаст, всегда поддержит в трудную минуту и протянет руку помощи.
Достав из холодильника бутылку водки, он привычно налил себе рюмку.
— Ты же обещал не пить… — раздался взволнованный голос за спиной.
Саша вздрогнул и обернулся. Скрестив руки на груди, Татьяна укоризненно смотрела на него. Решительный взгляд голубых глаз не оставил шанса. С сожалением пришлось вспомнить о данном слове. Чем он думал, давая такое обещание? Где были его мозги? Обреченно выдохнув, Саша признал — еще один план по спасению себя провалился…
— Ты права, — слабо улыбнулся и выплеснул рюмку в раковину, бутылку постигла та же участь.
Таня удовлетворенно улыбнулась и подошла ближе к нему. Интуитивно чувствовала, что Саша нуждается в ней. Понимала, что так просто, по щелчку, он не изменится, но верила в свои силы и готова была помочь ему стать лучше и справиться со своей зависимостью.
Ласково положив ладонь на плечо, ощутила, как его мышцы напряглись и стали каменными. Ничего в нем не напоминало недавнего пылкого любовника. Саша был другим — холодным и отстраненным. Сомнения и неуверенность захлестнули, и Таня отдернула руку, будто обжегшись.
— Саш, — позвала негромко, но хриплый голос дрогнул, выдавая волнение.
Он развернулся и мрачно посмотрел на нее.
— Я виноват, — выдавил из себя. Не верил, что произносит это вслух, безжалостно убивая надежду в ее взгляде.
Что-то в его поведении заставило Таню насторожиться. Все еще надеясь, что ей показалось, она предприняла еще одну попытку:
— Мила спит…
