Боже, какая я дура!
Меня резко перевернули. Так резко, что я не успела закрыть глаза и уставилась в его, от всей души надеясь, что в темноте ему не видно моих слез.
Тщетная надежда. С такой нежностью, словно больше всего на свете боялся причинить мне боль, он стер с моей щеки крупную каплю. Оперся о локоть другой руки и молча смотрел на меня, пока я глотала слезы, благодарная, что он не заставляет меня объяснять их.
– Я не смог трансформироваться без тебя.
В темноте и тишине спальни его голос пробирал до мурашек, и мне пришлось сконцентрироваться, чтобы понять, о чем он.
– Правда? Значит, это я делаю тебя… змеем?
Лучше бы я делала тебя человеком, с горечью промелькнуло.
– Получается, что ты. Впрочем, я так и подозревал – вероятно, одна из способностей одаренной Видящей.
Его глаза постепенно разгорались – из скучного, темно-коричневого становясь золотистыми и теплыми. Интересно, я когда-нибудь научусь понимать, что это означает? Сопоставлять его настроение с цветом глаз?
Научишься, подсказал изнутри кто-то непримиримо язвительный, желающий ударить в самое больное. Собака всегда угадывает настроение своего хозяина.
Я скривилась.
– Что такое аштар? – вдруг спросила, неожиданно для самой себя.
Рука моментально убралась с моей щеки.
– Неважно. Ты не можешь ей быть. Как бы я к тебе ни относился.
Демьян лег на спину и уставился в потолок, предоставив для детального рассмотрения своей профиль, четко очерченный на фоне мерцающего камина – резкий, с крупным, породистым носом и массивной, хищной челюстью. Идеальный.
Я почувствовала, что снова начинаю закипать.
– То есть, неважно, что рядом со мной ты становишься сильнее, что я могу разговаривать с твоей второй сущностью, что благодаря мне эта сущность смогла вырваться в реальный мир… Я просто не могу быть твоей избранной, потому что… потому что человек?! Плебейка?! Потому что не достойна вашей милости?
Он молчал, продолжая смотреть в потолок, и только сглотнул глубоко – дернулся кадык.
– Скажи мне! – уже еле сдерживая себя, я села в кровати. – Скажи, кто такая аштар, и почему я не могу ей быть?
– Думаю, ты сама уже догадалась... Избранная. Истинная. Предназначенная судьбой… Имеющая власть над своей парой и способная усмирять внутреннего зверя и все прочие гадости характера. Лишь одна женщина в судьбе каждого нелюдя может иметь столь высокое положение. И это не ты, Елена. Мой змей ошибся.
– Почему? Почему не я?! – слезы хлынули предательским потоком, но мне уже было все равно.
Вот наревусь, научусь создавать вокруг себя морок и сбегу к чертям от этого садиста! Только эта мысль хоть как-то позволяла мне держаться и не закатить истерику.
Зачем я вообще затеяла этот разговор посреди ночи?!
Сволочь! Бессердечная сволочь! Точно сбегу!
– Тысяча восемьсот пятьдесят первый год, – произнес он все тем же мерным, спокойным голосом. Все так же не глядя на меня.
– Что? – всхлипывая, втирая слезы в скулу, я взглянула на него из-под руки.
– Год моего рождения. Тысяча восемьсот пятьдесят первый. Париж. Русские родители, дворяне, отряженные в дипломатическую миссию Сокрытым Орденом – налаживать контакты на поставку Рубиновой воды в Европу. Там я и родился, моя Елена, в старом доме рядом с Монмартром. Если тебе интересно.
Смертельный холод проник в мое сердце. Я начинала понимать, в чем дело.
– Тебе почти… почти двести лет?
– Сто шестьдесят девять. Будет в декабре, под самое рождество. Понимаешь, почему ты не можешь быть моей избранной? Даже если бы я очень хотел, чтобы так оно и было.
Он снова приподнялся на локоть, но теперь я легла, внезапно резко обессилев.
– Сколько… сколько ты еще проживешь?
– Достаточно, чтобы ты успела состариться и умереть, – глухо ответил он.
Я отвернулась, медленно натягивая одеяло, укутываясь в него, словно оно могло спрятать, спасти меня от всех горестей, и от того, что я только что услышала. Но этот «морок» был не чета настоящему. Сквозь него Демьян пробрался с легкостью – уложил мою голову к себе на руку, придвинул меня ближе и придавил второй рукой, устраиваясь настолько идеально, настолько плотно и без зазорин, будто всю жизнь вот так со мной спал.
Мы идеальная пара, поняла вдруг я. Со всеми моими и его тараканами, со всеми предпочтениями и странностями. Со всем нашим недоверием и страхом, и несдержанностью. Мы даже в сексе друг другу подошли как нельзя лучше.
Вот только я не буду ждать пока превращусь в старуху у него на глазах. Пусть ищет себе другую Видящую, раз не может взять меня в Избранные. Раз не может сделать меня такой же бессмертной, как и он сам.
В который раз за сегодняшний день убедившись, что нет у меня другого выхода, кроме как бежать от этого мужчины, я закрыла глаза, вдыхая запах, который стал уже родным за эти три дня.
– Почему-то все было легче, когда ты была слепая… – он сжал меня крепче, рукой находя мою и переплетая со мной пальцы.
– Да… – согласилась я, прикусывая губу, чтобы не разреветься окончательно.
Узнать, как создавать вокруг себя морок и бежать. Бежать отсюда, пока мое сердце еще имеет хоть какие-то надежды выйти из этой передряги не окончательно раздавленным.
– Может, ослепить тебя снова? – он невесело усмехнулся.
– Неплохая идея, кстати. Так я не буду знать, что старею… Ты выяснил, кто это сделал?
Он молча кивнул.
– И кто же?
– Спи. Ты его не знаешь. Я сам со всем разберусь.
***
Ночью, уже под утро, мне приснился черный змей – такой же, какого я видела в видениях. Но на этот раз он был такой огромный, что я целиком помещалась на его кольцах – гладких и прохладных, чуть шевелящихся подо мной, словно укачивая.
– Ты должна найти пусть, моя ашшштар… – шипел змей, щекоча мою шею длинным, раздвоенным языком. – Не слушай человека… найди путь… найди путь ко мне…
– Как же я могу не слушать… – сетовала я, всхлипывая и потираясь щекой о гладкую, змеиную кожу. – Как же я могу не слушать того, кого люблю…
Глава 32
Утром снова стало легче.
Возможно, из-за сна, а возможно из-за того, мы с Демьяном снова отправились в университет, и все вчерашние события как-то… поблекли на фоне обыденности совершенно обычного, буднего, учебного дня.
– Человеческое образование тебе не нужно, но пока нет клейма, отпускать тебя на лекции в Сокрытый университет я не рискую, – слишком бодрым голосом объяснил Демьян. – А мозгам нужна пища. Иначе ты захандришь.
