Это было очень соблазнительно, однако я снова мотнула головой.
– Нет, Демьян. Подумай о своей матери. И представь, что она сделает со мной, если узнает, что из-за меня ты…
– Ничего моя мать тебе не сделает. Фаталистичнее и флегматичнее особы еще поискать надо – она с детства не вмешивалась в мою жизнь. Хотя сейчас я бы предпочел, чтобы вмешивалась хоть немного – может, я бы и послушал, если бы она посоветовала мне не жениться на Миле и не сводить свою судьбу с Аспидами.
Я хмыкнула.
– Как ты мог вообще на этом крокодиле жениться? Она ведь наверняка похожа на братца со всеми этими слюнями… Фу!
Лицо Демьяна изумленно вытянулось.
– Петр показал тебе свой истинный облик? Да не может этого быть! Никто не скрывает свою звериную сущность тщательнее Аспидов! У них несколько градаций личин, всегда натянутых одну на другую, и самую последнюю, истинную, они скрывают от всех, даже от себя в зеркале!
Я пожала плечами.
– Не знаю, нарочно ли он показал мне себя таким, какой есть, или это я разглядела без его желания… Тогда в ресторане, я вообще увидела его в маске – тем внутренним зрением, сквозь стену.
– Хм… – Демьян надолго замолчал, что-то явно просчитывая у себя в голове.
Настолько надолго, что я чуть не уснула. И подпрыгнула, когда он снова заговорил, выдернув меня из какого-то приятного, полу-эротического сна.
– Мне сейчас пришла в голову странная, можно даже сказать дикая мысль.
– Ммм… – сонно промычала я, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили.
– Это ведь не Петр тебя травил – ему твоя слепота показалась на руку, но до отравления он про тебя вообще не знал. И не был в стране. Значит, действовал кто-то другой – с совершенно другими намерениями. И я подумал… А что если тебя отравили… специально?
Я поморгала, пытаясь осмыслить его дикую мысль.
– А разве можно отравить нечаянно? Нет, ну можно, конечно, но я не думаю…
– Я не так высказался, – Демьян нетерпеливо похлопал меня по плечу, призывая подняться и дать ему встать. Всегда так делал, когда хотел подумать – вставал и ходил по комнате туда-сюда.
Я тоже села, следя за его передвижениями.
– Что если отравили тебя не для того, чтобы убить… а для того, чтобы сделать сильнее?
Я вытаращила на него глаза.
– Как это?! Я ведь чуть не умерла! Я… я ослепла! И если бы не твой укус…
– Боль могла быть побочным эффектом, а вот слепота… слепота могла быть…
Не договорив, он остановился и уставился в точку в пространстве перед собой. Однако тут уже и я начала соображать.
– То есть… ты считаешь, что кто-то мог специально сделать меня слепой, чтобы усилить способности Видящей?
Он перевел на меня внимательный взгляд и кивнул.
– Именно это я и думаю, – и снова зашагал по комнате.
– Но кто? Кому это надо?
– Пока не знаю. Но мне кажется, надо еще раз пересмотреть записи с сетей наблюдения по дому. Причем обращать внимание на всех, даже на слуг. Я ведь так и не уделил этим записям должного внимания – в дом трудно пробраться врагам, и я был уверен, что тебя отравили на улице или в университете. Тем более, что упала ты именно там. Но если тебя хотели не отравить, а ослепить – для того, чтобы раскрылось твое внутреннее зрение… сделать это мог не враг, а кто-то из своих… Кто-то, кого общая система распознавания чужаков могла и пропустить. Одно ясно… если бы не твоя слепота, ты не увидела бы Аспида через стену тогда в ресторане, я не успел бы тебя спрятать, и усыпили бы уже нас обоих, похитив тебя намного раньше.
Выдохнув после длинной речи, он вперил в меня изучающий взгляд.
– Странно все это. Очень странно.
По моей спине побежали колкие, холодные мурашки. Я протянула к нему руки.
– Идем в кровать, а? А то мне как-то не по себе от всех этих загадок. Еще не хватало, чтобы я оказалась нужна какому-нибудь могущественному Кащею…
Укладываясь под одеяло, Демьян приподнял бровь.
– Кащею? В нашем мире нет кащеев – это все народные выдумки.
Я прыснула со смеху, с облегчением чувствуя, как страх отходит на задний план, тает и гаснет в крепких объятьях моего мужчины.
– Ну, Горынычи же есть… – пошутила и тут же заткнулась, понимая, что сейчас рассмеюсь, и возможно, это плохая идея.
– Горынычи? Это кто?
Я не выдержала, хрюкая от смеха ему в плечо.
– Это… это ты… Тебя Горыныч зовут… студенты… Так что ты у нас – Змей Горыныч! Теперь в буквальном смысле!
Пару мгновений он тоже молчал, словно решал, разозлиться ему или нет. Потом все же хмыкнул.
– Что ж, метко… Если не считать, что у меня все же одна голова. В любом случае, я не знаю никого в нашем мире, кто обладал бы способностями сильнее меня – так что можешь ничего не бояться. Никто нам больше не грозит… – он вдруг помрачнел. – Пока… пока я не стал человеком.
Смех как рукой сняло.
– Вот видишь! – я снова села. – Нельзя тебе идти на такой шаг. Даже ради меня. А что если это все ради того и затевалось? Чтобы оставить меня без поддержки?
Он покачал головой.
– Слишком сложно. Можно было бы изначально нас тогда не знакомить. Но мы сделаем вот что – завтра устроим прогулку по людным местам, пообедаем в уличном кафе, сходим в парк, возможно в театр… И посмотрим, следят ли за нами – я со своим опытом обнаружения слежек, и ты – со своими способностями Видящей. Если не следят, если не успели сюда добраться из Москвы – значит не такой уж и сильный этот «Кащей». А по приезду мы еще раз проверим домашние сети наблюдения. В любом случае я не собираюсь лишаться способностей прежде, чем мы разберемся с загадкой твоего отравления.
На том и порешили.
***
Весь следующий день был посвящен славному городу Парижу.
Причем, самое интересное было наблюдать за тем, как Демьян наблюдает за мной – явно ожидая восторгов провинциальной девочки, которую вывезли в свет и категорически забыв, что вот уже третий год я живу в Москве.
Разумеется, я не стала его разочаровывать и изо всех сил восторгалась, ахала, охала и требовала отвезти меня «вот в тот супер-бупер аутентичный ресторан с верандой и официантом в маленькой шапочке».
Из-за чего мне чуть не пришлось попробовать самые настоящие жаренные в кляре лягушачьи лапки – потому что именно это пробуют в аутентичном парижском ресторане с официантами в маленьких шапочках!
Минут пять Демьян распинался о том, насколько полезно лягушачье мясо, и насколько близко по своему содержанию к змеиному – совершенно живительному для всех змеевидных… потом не выдержал и предложил.
