— Молчать! — крикнул Гарсиа обезьянам, подойдя к дереву. В ушах у него звенело от ужасного гама, и он надеялся своим возгласом заставить обезьян разбежаться. Но не тут-то было. Обезьяны были так заняты своими вокальными упражнениями, что не обратили никакого внимания на этот повелительный крик.
— Ты только понапрасну теряешь время, мой милый, — заметил ему Альваро. — Разве твой голос может быть услышан среди такого гама?
— Пожалуй, тут нужна пушка, чтобы заставить их замолчать, — согласился Гарсиа.
— Меткий выстрел тоже будет иметь успех. Попробуем-ка свалить «регента».
Альваро был прекрасный стрелок. Он мгновение прицеливался и выстрелил в главного певца, который горланил сильнее всех. Обезьяна так и осталась с раскрытым ртом, но голос ее прервался на самой высокой ноте; обезьяна приподнялась, вытянув руки, покружилась на одном месте и наконец с шумом свалилась на землю и осталась неподвижной. Ее товарищи, перепуганные до смерти, быстро вскарабкались на верхние ветки, отчаянно крича.
Убитая обезьяна лежала на земле, и Альваро уже собирался подойти к ней, когда вдруг услышал возглас на чистейшем кастильском наречии:
— Caramba!
[4]
Какой меткий удар!
И он, и Гарсиа остолбенели от изумления. Уж не ослышались ли они? Они оба довольно хорошо знали испанский язык, который был в те времена почти так же распространен, как в настоящее время французский. Оглянувшись, они увидели в кустах высокого, статного человека лет сорока пяти, с черной бородой и черными длинными волосами, который стоял, скрестив на груди руки, и с улыбкой смотрел на них. Несмотря на то, что кожа у него была очень смуглая, его правильные черты лица, красивые большие глаза и рост — все это указывало на европейское происхождение. Однако он был одет, как одеваются туземцы. На голове у него была диадема из перьев, а одежда его состояла из юбочки, сплетенной из каких-то волокон, блестящих, как шелк. Браслеты и ожерелье из зубов кайманов и диких зверей дополняли его костюм, на груди висел какой-то странный трофей, похожий на змеиные позвонки.
«Индеец или испанец?» — подумал Альваро, становясь в оборонительную позицию, и сделал знак своему товарищу, чтобы он приготовил ружье.
Незнакомец не пошевельнулся. Он продолжал улыбаться, смотря с глубоким волнением на Альваро, и не притрагивался рукой ни к тяжелой дубине, висевшей у него сбоку, ни к коротенькому копью, которое виднелось у него за плечами.
— Друг или враг? — спросил наконец по-испански Альваро, видя, что незнакомец не намеревается говорить первый.
— С каких это пор белые люди, растерявшиеся в лесах далекой, неизвестной страны, объявляют себя врагами? — сказал незнакомец дрожащим голосом. — Хотя вы можете принять меня за индейца, но я такой же белый, как вы, и также европеец.
Альваро, не менее взволнованный, нежели незнакомец, повесил ружье и, подойдя к этому человеку, спросил:
— Вы тоже потерпели крушение?
— Да. Но уже очень давно.
— Что же вы делаете тут, в лесах Бразилии?
— Этот вопрос я бы мог задать и вам. Вы испанцы?
— Нет, португальцы.
— Значит, мы с вами почти соотечественники. Вы даже и представить себе не можете, как я взволнован этой встречей! Я был убежден, что мне уже больше никогда не приведется увидеть ни одного человека моей расы и ни одного европейца!
— Давно вы здесь?
— С тысяча пятьсот шестнадцатого года.
— С кем вы прибыли сюда?
— С испанской экспедицией под командой Винсенте Пинсона и Диаса Солиса. Я находился в экипаже Солиса.
— Судьба этой экспедиции, организованной отважным флорентийцем, известна, но какая участь постигла Солиса?
— Он был убит индейцами племени харруа. Ах, сеньор, это очень грустная история.
— И вы один уцелели?
— Да, один.
— А что же вы теперь делаете?
Испанец как будто несколько смутился, потом вполголоса проговорил:
— Я колдун племени тупинамба.
Конечно, при других обстоятельствах Альваро не мог бы удержаться от улыбки, но, видя смущение и печаль своего собеседника, он только ограничился замечанием:
— Что ж, вероятно, это хорошая должность?
— О, сеньор!
— Я — Альваро Виана де Корреа. А ваше имя?
— Диас Картего.
— Во всяком случае, это вам спасло жизнь?
— Конечно.
— Вы голодны?
— Я уже четырнадцать часов на ногах и все время без остановки, чтобы не попасть в руки аймаров, которые завладели всей территорией и рассеяли племена тупинамба и тама.
— Они далеко?
— Теперь — да.
— Не могут они нас настигнуть здесь?
— В данный момент — нет.
— Ну, так воспользуемся этим и приготовим обед. Мы убили обезьяну.
— Я видел. У этой породы мясо очень нежное, сеньор Виана. Я не раз уже пробовал его.
— В таком случае помогите нам приготовить ее.
Испанец не заставил себя просить. Пока Альваро и Гарсиа разводили огонь, он приготовил мясо обезьяны, которое и было изжарено на шомполе, использованном вместо вертела.
Когда жаркое было готово, Диас пошел куда-то и вернулся с двумя свернутыми в трубку банановыми листьями, наполненными какой-то жидкостью, похожей на белое вино.
— Assahu! — сказал он, приглашая Альваро попробовать. — Не бойтесь, это не причинит вам вреда.
— Откуда вы достали эту жидкость?
— Это сок пальмы Assahu. Он может заменить вино.
— Жаркое и вино! Жаль, что нет хлеба!
— Найдем и его, будьте спокойны. Если здесь и нет растения, которое я искал, то, во всяком случае, в другом месте мы найдем то, что нам нужно. Как видите, жизнь в Бразилии не трудна и стоит только нагнуться, чтобы найти, чем утолить голод и жажду. Я научился у индейцев многому, о чем прежде не имел никакого понятия.
— Счастливая страна! — сказал Альваро.
— А вы, господа, давно потерпели крушение?
— Всего несколько дней назад. Я вам расскажу нашу историю и ожидаю услышать вашу, наверное, очень интересную.
— И грустную! — прибавил Диас.
Наблюдая, как жарилось мясо обезьяны, Альваро рассказал ему о гибели каравеллы, об ужасной участи ее экипажа и о страхе, который они испытывали с тех пор, ожидая ежеминутно появления дикарей.
— Вероятно, это были аймары, которые пожрали ваших товарищей, — сказал Диас. — Это самые свирепые дикари из всех, обитающих в лесах Бразилии. Они никому не дают пощады.
