Великолепные пальмы, окаймлявшие оба берега реки, бросали такую густую тень на воду, что совершенно скрывали лодку. Главным образом это были восковые пальмы, чрезвычайно красивые, очень высокие и тонкие, с великолепной кроной длинных перистых листьев. Временами в чаще кустарника показывались то здесь, то там блестящие зеленоватые точки, слышались мяуканье, вой и громкий рев и виднелись какие-то тени. Это были разные хищники: ягуары, кугуары, красные волки и леопардовые кошки, бродившие на опушке леса.
Как только Курурупебо заметил это, то немедленно усиленными взмахами весел направил лодку на середину реки. Он по опыту знал дерзость этих хищников и поэтому принял свои предосторожности.
— Какое множество зверей водится здесь! — сказал Альваро, смотря на две большие тени, быстро двигавшиеся по направлению к косе, тянувшейся почти до середины реки.
— Тут все берега реки населены хищниками, — отвечал Диас. — В большом лесу их не так много, так как там мало озер и ручейков, и поэтому он мало посещается тапирами, обезьянами и пекари, составляющими обычную добычу хищников.
— Молчание, великий пиайе! — вдруг сказал Курурупебо, поднимая весла.
— Что такое? — спросил Диас.
— Деревня.
— Где?
— Вон, в том направлении.
— Тупи?
— Наверное, — отвечал индеец.
— Можно ли ехать дальше, не привлекая к себе внимание жителей? — спросил его Диас. — Ведь они, должно быть, теперь спят!
— Если аймары еще не изгнаны окончательно из этой местности, то в деревне наверняка выставлены сторожевые посты.
— Это правда. Что же ты нам посоветуешь делать?
— Оставить лодку и идти в лес. Там мы будем в большей безопасности и можем подойти к главной деревне тупи, не рискуя быть открытыми. Твой сын, конечно, находится там, я в этом уверен.
— Мне не хочется бросать лодку.
— Мы ее затопим, чтобы по возвращении найти ее на том же месте и снова отправиться на ней в саванну.
—Что говорит индеец? — спросил Альваро с оттенком нетерпения в голосе.
— Впереди нас деревня тупи, — отвечал Диас. — Курурупебо не решается пройти мимо нее и советует отправиться в большой лес.
— Мы можем ему довериться?
— Вполне.
— Тогда высадимся на берег.
Они пересекли реку и причалили к правому берегу.
Индеец привязал лодку к дереву длинной и крепкой лианой, выгрузил на берег свои припасы, гамак и пару горшков, затем наполнил лодку водой, чтобы она совсем затонула. Огромные листья Виктории Регии, растущей в этом месте, полностью закрыли лодку, так что никто не мог ее заметить.
Альваро и Диас только что выбрались на берег и направлялись в лес, когда индеец вдруг остановил их.
— Посмотри, великий пиайе! — сказал он.
Диас взглянул туда, куда указывал индеец. Какой-то длинный и темный предмет отделился от полуострова, на котором была расположена деревня, и начал быстро спускаться по реке.
— Лодка! — воскликнул Диас.
— На сторожевых постах бодрствуют, — сказал индеец. — Отправились удостовериться, высадились ли мы.
— Да, да, нас уже заметили. Скорее в лес!
Они скрылись в лесу. Громадные древовидные папоротники, лианы, ваниль и группы орхидей, спускавшихся с веток, образовывали густую чащу вместе с великолепными пальмами, поднимавшимися к небу; воздух был наполнен ароматом цветов. Но путники быстро шли, ничего не замечая и опасаясь каждую минуту погони. Индеец, обладавший, как и все дикари, чрезвычайно острым слухом, временами останавливался и прислушивался. Затем он снова шел вперед, все увеличивая скорость и углубляясь все дальше и дальше в темный лес.
Диас, уже привыкший к быстрой ходьбе индейцев, проходящих иногда в одну ночь громадные расстояния, без особенного труда следовал за Курурупебо. Но Альваро должен был делать невероятные усилия, чтобы не отставать от него. Кроме того, он ощущал какую-то странную боль в больших пальцах обеих ног, точно туда были вколочены шипы.
После двухчасовой безостановочной и быстрой ходьбы он наконец признал себя побежденным.
— Остановимся, Диас, — сказал он. — Больше не могу идти. Притом же, мне кажется, нам не угрожает никакая опасность в данную минуту.
— Да, остановимся, — согласился Диас. — Вы не привыкли к длинным переходам бразильских дикарей.
— Кроме того, я не знаю, что случилось с моими ногами. Мне кажется, что большие пальцы ног у меня в плохом состоянии.
— А' — воскликнул Диас. — Я знаю, что это такое. Это зловредное насекомое разъедает вам пальцы. Надо вас от него избавить, а не то ноги у вас будут испорчены.
— Что же это за насекомое?
— Особый вид блохи. Курурупебо вас избавит от нее. Но надо подождать рассвета, так как если мешочек, заключающий яички, не будет вынут целиком и часть его останется, то произойдет злокачественное нагноение, которое может лишить вас возможности ходить в течение многих недель.
— Вы сказали, что это блоха?
— Да, очень распространенная здесь и не дающая никому пощады, даже ногам индейцев. Неизвестно, почему она предпочитает большие пальцы ног. Самка кладет туда свои яички, и беда, если вовремя не удалить их. Можно совсем лишиться ноги… Уляжемся под этим деревом и подождем, пока взойдет солнце.
— Но ведь дикари, выехавшие на той пироге, могут преследовать нас?
— Если Курурупебо спокоен, то это значит, что нам ничто не угрожает!
В самом деле, индеец не проявлял никаких признаков беспокойства. Облокотившись на ствол пальмы, он с наслаждением втягивал в нос парику, рассеянно следя за полетом светящихся насекомых, носящихся среди зелени, точно мириады звездочек, пригоршнями рассыпанных в ней.
С наступлением утренней зари весь лес осветился нежным розоватым светом, проникшим под свод зелени. Курурупебо, которому Диас уже рассказал, что случилось с Альваро, достал несколько шипов с одной пальмы, выбирая такие, острие которых было очень тонким.
Диас сделал знак Альваро, чтобы он снял башмаки.
— Операция эта очень быстрая и нисколько не болезненная, — успокаивал он Альваро. — Как только гнездо блохи будет извлечено, то вы в состоянии будете идти, не ощущая ни малейшего неудобства.
Индеец хорошенько осмотрел ноги Альваро и тотчас же нашел на обоих пальцах маленькие припухлости. Он взял один из шипов и с необычайной ловкостью извлек из толщи пальца три крошечных мешочка, которые тотчас же выбросил. Это и были гнезда блохи, заключавшие в себе яички.
— Блохи почему-то сочли ваши ноги более подходящими для кладки яичек и воспользовались этим, — сказал Диас, улыбаясь. — Кровь белых, вероятно, особенно хороша для питания выводков… Но вот вы и избавлены от этих опасных крошечных жильцов.
