– Вы еще со мной? – спросила Элла, и он осознал, что несколько минут рассеянно смотрел куда-то вдаль.
– Да, извините. Я немного разбитый после того, как всю ночь провел в дороге.
– После такого должно быть тяжеловато веселиться на вечеринках, – сказала Элла. – Давайте уйдем отсюда, я вас где-нибудь угощу.
Через десять минут они сидели в пабе за углом – старомодном заведении с ярко-красной дверью и деревянной обшивкой, на которую, судя по всему, ушел целый лес.
– Итак, – сказала Элла, когда они уселись за столик. – Прощу прощения, но вы выглядите ужасно.
– Я не спал два дня.
– Тогда не удивительно.
Однако в ее взгляде читались и другие мысли. Он вечно не мог запомнить имена и лица, но точно мог определить по ее выражению вопрос, который она решила не задавать. Он все чаще встречал на лицах людей этот немой вопрос.
– Как вы оказались на этой вечеринке? – спросил он, чтобы сменить тему. Он необычайно остро ощущал присутствие маленького целлофанового пакетика во внутреннем кармане куртки.
– Мой муж – театральный режиссер. Мир тесен.
– Каждый раз удивляюсь, насколько же он тесен.
Официантка принесла им напитки, и Пол извинился и вышел в туалет за дозой – совсем маленькой, чтобы хоть немного упорядочить хаос окружающего мира. Он неподвижно постоял в кабинке, сделал пять глубоких вдохов и вернулся за столик. Теперь он чувствовал себя спокойнее, усталость после перелета отступала. Все налаживалось. Человеку вовсе не обязательно спать каждую ночь. Он мог бы сэкономить кучу времени, если бы спал раз в два дня.
– Значит, вы были очень заняты, когда я вас видела в последний раз, – продолжила она.
– О да. Это было что-то потрясающее.
Он не ожидал успеха и до сих пор не мог к нему привыкнуть.
– Я попал в зазеркалье и оказался в странном новом мире, в котором люди на самом деле слушали мою музыку, – сказал он.
«Я даже не предполагал, что все так случится, – мысленно говорил он Винсент, – я просто воспользовался новыми возможностями, и я жульничал, точно так же, как все остальные…» Новыми возможностями – то есть у тебя не было выбора? «Я не ожидал такой жизни», – сказал он, но в самом деле, почему он даже не попытался с ней связаться, когда они оба ушли из отеля? Очевидно, потому, что чувствовал вину после того, как расстроил ее из-за граффити и украл ее видео, но, может, ему стоит найти ее сейчас? Может, прошло уже достаточно времени? Она ведь наверняка не понаслышке знала, каково это – внезапно оказаться в параллельном мире.
«У вас такой интересный подход», – говорила Элла. Он вполуха слушал ее рассуждения о том, как ей нравились его работы. «Сейчас много разного видеоарта, но ваш саундтрек с программируемой консолью – это правда что-то новое и замечательное». Пол сочинил для двух видеоработ двадцать четыре часа музыки и превратил их в набор из получасовых сетов, которые можно было проигрывать в разном порядке на любой вкус: полуночникам могла понравиться в три часа ночи быстрая энергичная композиция, которая стихала к пяти утра, когда они шли спать, а жаворонки предпочитали встречать рассвет под бодрящие мелодии.
– Честно говоря, некоторым видеоарт-проектам нужен саундтрек, чтобы они стали хоть немного интереснее, – откликнулся Пол.
Напрасно он заказал пиво. Выпей он его сейчас, он мгновенно бы опустил голову на стол и заснул.
– Мне интересно, что из музыки на вас повлияло, – спросила она.
– «Baltica», – ответил он. – Все мои работы похожи на электронную группу «Baltica» из Торонто конца девяностых.
– О, я не знала, что вы играли в группе.
– Я пытаюсь сочинять другую музыку, – сказал он, – то есть сознательно я стараюсь, чтобы она звучала по-другому, а потом переслушиваю, и моя музыка почему-то всегда похожа… – Он осекся и отвернулся, чтобы скрыть внезапное волнение. – Думаете, здесь можно заказать кофе?
Он испытал сильнейшее смятение. Он еще никогда ни с кем не говорил про «Baltica», а сейчас почему-то без раздумий выпалил это название.
– Полагаю, да. – Она помахала рукой, и у столика появилась официантка.
– Один кофе, пожалуйста.
– Кофе у нас ужасный, – сказала официантка. – Просто предупреждаю.
– Даже если так, я все равно, пожалуй, закажу.
– Что ж, как хотите, – ответила она. – Если вы настаиваете. Но я гарантирую, что вы даже не сможете его пить.
– А черный чай у вас есть?
– Мы в Шотландии.
– Экстракрепкий, – попросил Пол. – Самый крепкий чай из всех, что у вас есть. И побольше. Чем больше кофеина, тем лучше.
– Тогда я принесу вам чайник, – ответила официантка, – и вы сможете заварить его на свое усмотрение.
Пола вновь посетило то же чувство, что и в Британии: будто над ним издеваются, но в очень изощренной, скрытой форме, анализировать которую у него не хватало сил, и он, как обычно, не мог понять, издевательство ли это или типичная постколониальная неуверенность канадца. «Черт побери, я в курсе, как обращаться с чаем», – хотелось ему ответить, но было уже поздно, официантка ушла, и он остался наедине с Эллой, которая снова странно на него смотрела.
– Вы до сих играете в этой группе? «Baltica», верно? – Она неправильно его поняла, но он был не в силах пускаться в объяснения.
– Наши пути разошлись, – ответил он. – Я только иногда слежу за ними на «Фейсбуке». Анника ездит в туры с пятью разными группами. Тео женился. А отель все еще работает? – неожиданно спросил он, судорожно пытаясь поменять тему.
– Он закрылся после ареста Алкайтиса, – ответила она.
4.
В девяти часовых поясах к западу Уолтер стоял у окна в своей комнате в служебном крыле бывшего отеля «Кайетт». Сотовая связь здесь по-прежнему не работала, но пару лет назад он потратился на беспроводной телефон, чтобы во время общения с внешним миром можно было бродить по комнатам.
– Не верится, что прошло уже почти десять лет, – сказала ему сестра. – Господи. И тебе все так же не одиноко?
– Я думаю, «одиноко» – не очень подходящее слово. Нет, я бы не сказал, что мне одиноко.
Последний гость покинул отель «Кайетт» в начале 2009 года, спустя два месяца после ареста Джонатана Алкайтиса, а вскоре уехал и весь оставшийся персонал. Можно ли называть отелем отель без гостей? Уолтер стоял на пристани, когда с острова уезжал Рафаэль. «Будем на связи», – сказал он Уолтеру, и они пожали руки, понимая, что больше никогда не будут общаться. Рафаэль забрался на борт с дорожной сумкой – остальные вещи уже отправили в Эдмонтон, – и управлявшая лодкой Мелисса завела мотор. Ее рабочий день еще не закончился, но она не стала надевать униформу. Она должна была оставить лодку в Грейс-Харбор и вернуться домой на водном такси. «Я заеду на следующей неделе, – сказала она Уолтеру. – Проверю, как ты там».
