- Как непрактично… я ведь ни за что его потом не найду… а нам в поход… - шепчу бессвязно, пока ловкие пальцы распускают шнуровку платья на моей спине.
- Она ещё о практичности умудряется думать… Нет, я, видимо, недорабатываю, - усмехается мой жених в темноте, а потом зубами стягивает платье с моего правого плеча. Вот теперь он добился чего хотел – я окончательно утрачиваю способность думать, когда поцелуи спускаются ниже. Вздрагиваю, как лепесток розы под первыми каплями дождя.
- Ну что, строптивая моя… готова опять… за мной без оглядки?
- Готова… Учитывая недостаток времени – готова быстро, по-пиратски. Потом, как вернёмся, стребую с тебя долго и по-королевски.
Усмехается мне куда-то в ключицу, царапая нежную кожу отросшей щетиной.
- Глупый ты всё-таки у меня ещё Птенец. После своего первого раза ты же не сможешь идти ни в какой поход. Так что… хотя это и заманчивый способ заставить тебя остаться и посидеть в безопасности… Но не сегодня.
Разочарование больно колет в сердце. Упираюсь ладонями ему в плечи, отталкиваю.
- Так я что же, зря позволила затащить себя в кладовку, как какую-то…
Точнее, пытаюсь оттолкнуть. Такую махину сдвинешь, как же.
- Сколько обиды в голосе! Нет уж, радость моя, согласилась по-пиратски, так теперь никуда от меня не денешься. Пираты, чтоб ты знала, свои сокровища из рук не выпускают. И вообще. Неужели ты думаешь, мой маленький глупый Птенец… что есть только один способ сказать своей женщине то, что словами не получится?
Его коварную усмешку я чувствую даже в темноте, пока он медленно, убийственно медленно тянет вверх нежно льнущую к ногам ткань моей юбки.
Даже пронизывающий ночной ветер не может остудить жара щёк, когда за полночь мы выходим, наконец, из городских ворот. Генрих крепко держит меня за руку, переплетя пальцы с моими. Вообще, не знаю, как на таких ватных ногах я умудряюсь куда-то идти.
Ири шагает по другую сторону и старательно отводит от меня глаза, пряча улыбку в уголках губ.
Глава 51. Самая сложная разведоперация лучшей ученицы Бульдога
Широкая, мощёная камнем дорога вела от главных ворот города в гору. Как нам объяснил Старый король, её специально проложили к Слепым холмам когда-то в древности, чтобы проще было добираться – во времена, когда это место ещё считалось всего лишь щедрым источником магии, из которого можно было черпать бесконтрольно снова и снова, наполняя резервы всякого мага, что желал к нему припасть. Но черпали слишком старательно. Слишком бездумно. И в конце концов, ткань мироздания в этом месте истончилась и оказалась прорвана.
А когда нечто, таившееся в глубинах, было потревожено колебаниями пространства и нервными импульсами магического фона, оно вырвалось наружу разрушительным смерчем, пронеслось, слизывая всё живое и оставляя лишь голые скальные основания, – и часть дороги, та, что на самих Холмах, оказалась полностью разрушена.
Вот только вихрь не стал выплёскиваться за пределы Холмов, словно невидимая граница отделила их от окружающего мира. А быть может, просто созданиям другого мира не хватало сил, чтобы далеко от этого мира удалиться. Вместо этого они растеклись по Холмам Слепыми туманами, подстерегающими добычу, распахнув жадные голодные объятия.
Но люди… не стали уходить из города. Остались в нём. Нам часто свойственно жить «на авось». Ведь всегда кажется, что беда случится с кем-то другим. И пока вулкан не взорвался, можно продолжать строить дома на его склонах – авось повезёт…
Вот и сейчас мы тоже идём в это гиблое место, надеясь на удачу. Что Старый король прав, и Слепые туманы действительно были задавлены и загнаны обратно под землю силами одной талантливой, хотя и слегка безумной, магички, тело которой осталось в Алом клыке ждать погребения. И что Замок янтарной розы, который мы собираемся там посадить, станет надёжной печатью, которая навсегда закроет проход в другой мир и запрёт в нём опасных тварей.
И по-хорошему, я должна бы сейчас со своей вечной мнительностью и тревожностью изнывать от беспокойства и волнения… но нет.
А ведь я даже переодеться не успела. Никто из наших друзей не подумал поискать мне мужской наряд, и остаётся лишь с печальным вздохом вспомнить подаренный женихом костюм, который сейчас покоится где-то на дне морском. Так что торопливо зашнурованное платье и сюртук с чужого плеча, надетый сверху для тепла – вот и вся моя походная экипировка. Иначе был риск, что мы просто-напросто не успеем до рассвета, и я убедила Генриха, что мне вполне в этих тряпках удобно. В конце концов, если на Холмах будет опасно, то опасно в любом наряде. Если спокойно – тем более всё равно, что на мне надето. Нужно продержаться только до утра.
При воспоминаниях о том, почему я не успела переодеться и Моржу пришлось искать нас, покрикивая глухим раздражённым басом на весь этаж, я снова почувствовала, как жар приливает к щекам. Нет, до самого главного из-за упрямства моего непрошибаемого жениха мы так и не дошли… Но пока туда шли, и так успели достаточно, чтобы я услышала Моржа только, когда он начал стучать клешнями во все подряд двери так, что они жалобно возмущались такому самоуправству.
Так что… хотя в смертельно опасные походы положено выходить в ясном уме и трезвом рассудке, я выходила в совершенно размягчённом и счастливом состоянии, и мне казалось, тронь меня пальцем – взорвусь облаком мыльных пузырей в форме сердечек.
Но потом я покосилась на Ири, и устыдилась. Она храбро вышагивала рядом, вооружённая до зубов и с красной косынкой поверх белокурых локонов, всем своим видом демонстрируя воинственность… но в глазах была не просто печаль, а самая настоящая тоска. Кажется, пока мы механически переставляли ноги по этой великолепно построенной добротной дороге, не я одна копалась в мыслях и воспоминаниях. Вот только в остановившемся тусклом взгляде Ири я видела, какую сильную боль они ей причиняют.
Я обернулась и поискала глазами второго героя драмы. Он шёл в самом хвосте нашей маленькой процессии, излучая такое раздражение и злость, что даже самые отчаянные смельчаки не решались приближаться, чтобы не подвернуться под руку… то есть клешню, и не стать громоотводом. Вокруг него, кажется, даже воздух потемнел и потяжелел.
Вздохнув, я наклонилась ближе к Генриху и шепнула украдкой:
- Можно мы с Ири чуть-чуть отстанем? Девичий разговор.
Он кивнул, напоследок бросив пристальный взгляд и погладив пальцем ладонь так, что у меня по коже лесным пожаром побежала волна дрожи. Я с трудом разняла переплетение наших рук. Небо, скорее бы всё осталось позади! Ещё немного, и Королевство станет свидетелем первого в истории похищения пирата пугливой девственницей. С последующим связыванием и лишением чести этого самого пирата.
Я с трудом отодвинулась, буквально силой выдирая себя из круга привычного тепла и двигаясь ближе к Ири.
Она бросила на меня косой подавленный взгляд.
