— Понимаю, — сказала я.
— Но то, что с ней случилось… — Картер слегка нахмурился. — Это тоже нарушение правил, этого не должно было случиться. В данной ситуации два неправильных действия складываются в одно верное.
Я в изумлении смотрела на своего друга.
— Что ты говоришь?
— Говорю, что могу вылечить ее. Я не в силах полностью избавить ее от рака, но способен вернуть в то состояние, в котором она была неделю назад, прежде чем был нанесен удар. Я могу устранить последствия этого воздействия и очистить доску.
У меня чуть челюсть не отпала.
— Это… это было бы чудесно! — Однако Картер выглядел печальным, и я не могла понять отчего. Неужели он чувствовал себя нарушителем установлений, даже если намеревался устранить беззаконие? — В чем дело?
Ангел вздохнул.
— Что вы там с Романом говорили… насчет желания Ада разлучить вас с Сетом. Как ее болезнь будет удерживать его здесь? Да… такое вполне возможно, именно этого они и добиваются. Она поправляется, они делают так, что ей становится хуже. Так вот, если она пойдет на поправку сама или с моей помощью, тогда все снова обретут надежду, пока посланцы Ада не вернутся и не нанесут новый удар. Я не утверждаю, что они обязательно появятся, но вполне могут. Это состояние неопределенности выгодно Аду; оно удержит Сета здесь. Если я сейчас исцелю ее — а я это сделаю, если ты захочешь, — то тем самым увековечу сложившуюся ситуацию.
Из его речи я извлекла два важных свидетельства. Во-первых, в ней содержалось очень слабое подтверждение нашей с Романом идеи. О, конечно, Картер не утверждал наверняка, что за спиной у меня и Сета стояли силы Ада, но он и не отрицал этого определенно. Такова уж его осторожная ангельская натура. Второй вещью, и гораздо более тревожной, был намек на то, что нарушать планы Ада — значит удерживать Андреа в неопределенном состоянии неизвестно долгое время. Если она постоянно будет переходить от кризиса к выздоровлению и обратно, Сет останется привязанным к семье. Если она совершенно поправится, он будет свободен. А если она умрет…
— Нет, — сказала я. — Это не имеет значения. Исцели ее. Пусть Сет останется здесь навсегда, если это продлит дни Андреа. А обо мне не беспокойся.
Картер кивнул, и в его глазах блеснуло нечто… нечто похожее на гордость… и печаль.
— Я не сомневался, что ты так скажешь.
Он тихо постучал в дверь, прежде чем снова войти в комнату Андреа.
— Простите, что беспокою вас, — сказал Картер, — но я забыл спросить, что вы хотите на Рождество.
Андреа рассмеялась и закашлялась; протянула руку, взяла стакан воды с тумбочки у кровати, отпила немного и наконец привела себя в чувство.
— Вы очень добры, но я уже не в том возрасте.
— Ничуть не бывало, — сказал Картер. — Какое-то желание должно быть.
Андреа все еще улыбалась, но в улыбке сквозила печаль.
— Кое-какое есть, — сказала она. Я подумала, попросит ли она о выздоровлении, очевидно, такое же желание не решилась высказать вслух Бренди. — Я хочу… хочу, чтобы мои девочки были счастливы. Неважно, что случится со мной, я хочу, чтобы кто-то любил их и заботился о них.
Картер в роли Санты смотрел на нее проникающим в душу взглядом, и что-то будто искрой проскочило между ними. Я частью этого не была. После продолжительной паузы Картер произнес:
— Клянусь, что так будет.
Он подошел сбоку к кровати и протянул руку Андреа. У меня мурашки побежали по спине, когда он это сделал. «Клянусь». Нечасто услышишь такие слова от ангела. Я подумала про себя: в том, что Картер сказал Бренди, было столько мощи, но это ничто в сравнении с клятвой. Андреа неуверенно взяла руку Картера. Я ничего такого не увидела — ни ослепительной вспышки света, ничего подобного. Я даже ничего не почувствовала своими бессмертными органами чувств. Однако лицо Андреа изменилось — осветилось изнутри и стало мечтательным, будто она внимает словам и лицезреет образ самого прекрасного существа на свете. Когда Картер отпустил её руку, женщина улыбнулась ему и закрыла глаза, погружаясь в сон.
— Ты вылечил ее? — спросила я, решив не упоминать об обещании.
— Да, — ответил ангел. — Она почти ничего не будет помнить о моем визите.
— Возможно, как и…
Зазвонил мобильник, и я поспешно вышла из комнаты, чтобы ответить, не разбудив Андреа. Это был Роман.
— Привет, — сказала я.
— Привет, ты все еще у Мортенсенов?
— Да, а что?
— Похоже, я знаю, как подтвердить мою теорию, — сказал Роман суровым тоном.
— Я до сих пор не в курсе, что у тебя за теория, — сказала я.
— Скоро будешь. Спроси Сета, как он относится к гипнозу.
ГЛАВА 13
Ну как после этого жить с Романом!
Он отказался сообщить мне хоть какие-нибудь подробности, только повторил, что Сет должен пройти сеанс гипноза, и заявил, что, когда это случится, ситуация станет еще яснее.
— Ты не думаешь, что мне пора все узнать? — требовательно спрашивала я на следующий день, как мне казалось, уже в сотый раз.
— Я не хочу оказывать влияния ни на одного из вас, — последовал категорический ответ. — А вдруг я ошибаюсь.
— Ты же говорил, что во всем разобрался, или я что-то неправильно поняла? А теперь утверждаешь: боюсь ошибиться!
— Всегда есть шанс ошибиться, — прагматично заметил Роман. — Но едва ли я не прав.
Что поделаешь, мне оставалось только беситься про себя и строить догадки. Я не могла додуматься, что там такое изобрел Роман с этим гипнозом, но, по крайней мере, это, по-видимому, не представляло угрозы. Хотя кто знает, с него станется; не исключено, что у Романа в голове такой план: «Расставим ловушку для демона и используем Сета в качестве приманки». Бывали случаи и похуже: некоторых гипнотизировали так, что они начинали клохтать как курицы.
Ответа пришлось ждать несколько дней, а все потому, что никак не удавалось выбрать время, когда Хью и Сет были бы свободны. Роман способностью гипнотизировать не обладал, несмотря на свою одаренность во многих других областях. А вот Хью, как оказалось, был мастером гипноза, чему я была немало удивлена. Когда я спросила его об этом, он объяснил, что однажды присутствовал на одной врачебной конференции, участникам которой было рекомендовано посетить несколько семинаров. Хью выбрал гипноз, чтобы не потеть на других занятиях.
— На самом деле оказалось труднее, чем выглядит на первый взгляд, — добавил Хью. — Я и после конференции продолжал интересоваться гипнозом, ухватывал помаленьку то тут, то там. Правда, особого применения так и не нашлось, кроме одного несчастливого свидания в прошлом году.
— Ты уверен, что сможешь сделать то, о чем тебя попросит сегодня Роман?
