Хороша же она, что теперь Аджитт будет про неё думать? Лийа должна была выглядеть невинной овечкой, которая поддалась на уговоры жениха и подарила ему свою честь. Теперь же он решит, что она повела себя как легко доступная женщина, лишённая морали и принципов, позволившая вступить с собой в противоестественную связь! Да такое не то, что придать огласке, даже мысленно повторить стыдно! Лийа застонала и опустилась на мраморный пол веранды, прислонившись лбом к кованой решётке. Слёзы хлынули из глаз, слёзы бессилия и обиды. Неужели всё напрасно? И, главное, что теперь? Что, если Аджитт решит отказаться от брака? Нет, он тоже не посмеет признаться в случившемся, ведь это вызовет огромный скандал. Но кто помешает ему придумать причину, по которой можно вежливо отказать, пригрозив наедине, что их постыдный секрет может поставить крест на её будущем?.. Лийа тоненько всхлипнула и медленно поднялась, тяжело опираясь о перила. Надо убрать здесь всё, привести в порядок спальню и только потом звать слуг, которых вчера распустила по домам до утра. Такой растерянной Лийа не чувствовала себя уже очень давно. В последний раз, наверное, когда узнала о бессилии Лакуса. Ей вдруг показалось, что вся тяжесть мира легла на плечи и придавила к земле… Спустя четверть часа Лийа уже лежала в постели, сжавшись в комочек и тихо всхлипывая, стараясь не думать о том, что Аджитт совсем недавно лежал здесь же, рядом, и что, если протянуть руку, можно обнять подушку и втянуть в себя его запах, который всё ещё будоражил сознание.
В это время в другом конце города Лера так же мучилась от неизвестности и тревоги. А ещё — от невозможности остаться одной и открыть, наконец, книгу, что дал ей Риши. По пути домой она постоянно прокручивала в голове их встречу, с удивлением понимая, что новость о собственном происхождении шокировала меньше, чем это могло быть ещё две недели назад. Лера поняла, что всё это благодаря Риши и тому, как осторожно он подталкивал её к правде. Да, это было удивительно, но, положа руку на сердце, Лера не могла представить себя драконом, и собственная сущность оставалась лишь словами, не более. Возможно, когда-нибудь она сможет обрести призрачное могущество, может, когда-нибудь даже поднимется в небо… Но при мысли об этом начинало казаться, что голова вот-вот взорвётся, и Лера решила не спешить. Надо ставить перед собой достижимые цели, и в итоге они выведут к мечте. Не всё сразу. Первой в череде новых целей было изучение древнего языка, но дома Леру ждал Ракеш.
Первым порывом было признаться ему во всём, ведь он наверняка сможет помочь! Лера даже продумывала их разговор, пока поднималась в лифте, но у самых дверей передумала. Нет, никаких сигналов об опасности, никакого страха, только сомнения захватили её. Отчего она так уверена, что Ракеш поможет? Он не говорил о своих чувствах, да и были ли они вообще? Это она влюбилась, как кошка, но что, если даже эти эмоции — лишь желание тепла, которое дал Ракеш в незнакомом городе, в чужом мире? Лера глубоко вздохнула и открыла дверь, почти сразу ныряя в раскрытые объятия. Несмотря на все сомнения она соскучилась и на первые два часа Риши, книга, магия — всё забылось, остались лишь нежность и ласка.
После они нежились в кровати, бормоча друг другу милые глупости, потом вместе готовили и снова любили друг друга, а после, обессиленные, заснули. Но утром, тихо выскользнув из кровати и приняв душ, Лера расположилась на балконе с чашечкой кофе, глядя на синеющие вдалеке горы, на которые в это же время, сгорая от отчаяния, смотрела Лийа. Что делать дальше, где скрыться, когда настанет пора уходить? Когда ей надо будет уйти: в воскресенье или же в пятницу? Не отправят ли её сразу в тот дом, через который она попала в Миллард? Даже если удастся исчезнуть, что она скажет Ракешу? Если вообще его будет интересовать судьба Игрушки… Лера вздохнула и едва не подпрыгнула от неожиданности, когда на талию легли горячие руки.
— Ты сбежала, — прошептал Ракеш, и от его дыхания по шее пробежали мурашки. — Оставила меня одного.
— Ты так сладко спал, — улыбнулась Лера, не оборачиваясь. Так приятно было просто прижиматься к его крепкому телу, слушать размеренный стук сердца и дыхание, шевелящее волосы на макушке. Думать, что он — простой мужчина, не дракон… Лера снова тихо вздохнула — она и в это верила с трудом. Да, знала, что всё это — правда. Понимала, что внутри Аджитта, Ракеша, да даже Риши! живёт чуждая, могучая магия. Волшебство, делающее их другими. Но понять — одно, а вот принять и осознать — совершенно другое. Там, в другом мире, она сразу поделилась бы с Ракешем всеми сомнениями и страхами, но здесь существовало столько преград…
— Что тебя тревожит? — неожиданно серьёзно спросил он, осторожно разворачивая к себе и заставляя посмотреть прямо в глаза. — Я же вижу: ты сама не своя. Что случилось?
— Я думаю о своём будущем, — ответила она. И это было правдой.
— Ты боишься, что придётся возвращаться? — осторожно уточнил Ракеш. — Или, что Аджитт предложит заключить новый контракт? Или… — он нахмурился, — что не предложит?..
Лера звонко фыркнула, не сумев сдержаться: в голосе Ракеша отчётливо прозвучали ревнивые нотки, и от одного их звука сердце запело.
— Нет, — улыбнулась она искренне. — Я бы не стала продлевать контракт с Аджиттом ни на каких условиях.
Ракеш улыбнулся робко, осторожно, и ласково провёл костяшками пальцев по её щеке.
— Тогда чего ты боишься? — прошептал он в её губы.
— Может, потерять тебя? — выдохнула Лера и замерла, с тревогой ожидая ответа. Она ведь фактически призналась в своих чувствах!
— Не потеряешь, — промурлыкал он, покрывая её лицо нежными невесомыми поцелуями. — Я никуда тебя от себя не отпущу. Никогда.
И она позволила себе поверить. Хотя бы ненадолго. До того момента, как правда всплывёт наружу. И ждать осталось совсем немного.
Тридцатая глава
Ей было холодно. Мороз взбирался от кончиков пальцев выше и выше, и Лера отстранённо подумала, что, когда ледяное дыхание коснётся сердца, она умрёт. Просто перестанет существовать, застынет среди белоснежных изваяний, которые окружали огромный зал. С трудом заставив себя разлепить веки, она медленно заскользила взглядом по фигурам, расставленным будто по прихоти сумасшедшего дизайнера вдоль стен. Открытые в беззвучном крике рты, руки, занесённые над головами, слепящий ужас в навеки застывших глазах… Они все пытались бороться и проиграли, и Лера знала — её ждёт та же участь. К чему пытаться что-то изменить, если уже слишком поздно? Поздно, поздно, поздно…
Лера резко распахнула глаза и села, тяжело дыша, давясь горячим воздухом. Было темно, ночь только-только вошла в самую глухую пору, и только слабое свечение статуэтки озаряло комнату. Лера машинально потянулась к ней, коснулась тёплого мрамора, впитывая лёгкую пульсацию, пробивающую кончики пальцев. Кошмар. Это был всего лишь кошмар, первый за всё время, что она жила здесь. Устало упав на подушку, Лера провела по лицу дрожащей рукой, пытаясь стереть липкие отголоски леденящего ужаса. Но заснуть снова не удалось. Тяжело вздохнув, она зажгла ночник и потянулась за книгой. Руны давались тяжело, как и предупреждал Риши, но быстро сдаваться Лера не собиралась. Книга манила, обещая волшебство, самое настоящее, то, что позволит наконец открыть в себе дремавшую веками силу. Поначалу Лера просто разглядывала картинки, восхищаясь чёткими рисунками и тем, что они обещали. Но простого любования было мало: она хотела получить всё, научиться всему, что было изображено здесь. И весь сегодняшний вечер, стоило уехать Ракешу, она провела за попытками разобраться. Медленно выписывала изогнутые закорючки, делала пометки в блокноте, купленном в городе, и проговаривала вслух звучание, думая о том, что в субботу обязательно попросит Риши объяснить, правильно ли она произносит звуки. Теперь, когда в её жизни появилась цель, Лера упорно продвигалась к ней, шажок за шажком, слабо представляя, что ждёт впереди, но отчаянно этого желая.
