– Верю, Кранделл… хотя ты нас чертовски напугал. Пойди-ка поешь, там есть курица.
– Сначала займусь лошадьми, а потом перекушу на кухне перед сном.
– Может, виски?
– Я не буду. Мне пора. Доброй ночи, сэр. Доброй ночи, док.
– Доброй ночи, Кранделл, и спасибо за помощь.
– Вы правы насчет Кранделла, доктор. Пусть неотесанный, но парень хороший, не хотелось бы его потерять, – сказал полковник, наливая себе выпить. – Просто долгое ожидание вестей в течение дня истрепало мне нервы. Лучше уж быть на линии огня. А что вы скажете насчет виски?
– Спасибо, никакого алкоголя, пока не доберусь домой и не надену ночную сорочку. Жена всегда ждет меня с ужином. – Маккензи взял свой маленький черный саквояж и кожаные извозчичьи перчатки. – Тут неподалеку скоро освободится одна медсестра. Я пришлю ее утром – миссис Фитцхуберт не возражает? Отлично. Сам загляну через пару дней, а если понадоблюсь раньше – вызывайте.
Полковник Фитцхуберт постоял в холле, глядя вслед удаляющейся двуколке, и погасил свет, когда она скрылась в темноте. Через открытую дверь комнаты Майка виднелось мерцание ночника, в кресле, сняв обувь, дремала горничная. Полковник налил себе выпить и пошел в кабинет, чтобы, как обычно, перевернуть календарь на столе. Суббота, 21 февраля. Святые угодники! Наступало воскресенье, двадцать второе февраля. Ровно восемь дней с тех пор, как нечто зловещее приключилось на Висячей скале.
Позаботившись о лошадях, Альберт прямо в одежде рухнул на незастеленную выдвижную кровать и заснул. Казалось, голова едва коснулась подушки, как он проснулся и стал смотреть на маленький квадратик серого света, проникающего в комнату из окна. Вчерашние события, уже не затуманенные физической усталостью, теперь аккуратно складывались кусочками в целую мозаику. Не хватало только одного из главных элементов. Что же это и как оно вписывается в общую картину? Лучше начать с самого начала, когда в субботу утром Альберт нашел Майка, повалившегося на кочку. Много ли прошел юноша перед тем, как упасть и повредить лодыжку? Возвращался ли он к лавровому кустарнику, чтобы отправиться в путь заново? Эти дурацкие бумажные флажки!.. Спустя мгновение Альберт уже выскочил из кровати и натягивал сапоги.
Птицы на каштанах спали, когда он пересекал влажный от росы газон. Альберт тихонько проскользнул в темный дом с запертыми ставнями через боковую дверь. Горничная посапывала в кресле перед комнатой Майкла, а из спальни Фитцхубертов доносился ритмичный мужской и женский храп. Накачанный лекарствами, Майк лежал на спине и едва слышно постанывал. Бриджи для верховой езды, порванные и запачканные, висели на спинке стула у кровати. Альберт зажег спичку и осторожно проверил карманы. Слава богу, блокнот здесь!.. Он отошел с книжечкой к окну и в тусклом свете начал расшифровывать записи, страница за страницей. Видимо, Майк завел записную книжку в марте прошлого года – указал встречу в Кембридже и выписал из журнала для фермеров «Кантри лайф» средство от чумки. Напоминание – нужна теннисная ракетка. Наконец, после страницы с единственной записью – «Глистогонное средство» – Альберт нашел то, что искал. Каракули в виде кривоватых больших букв, записанные карандашом:
АЛЬБЕРТ НАД КУСТОМ МОИ ФЛАЖКИ
СКОРЕЕ КОЛЬЦО НАВЕРХУ ВЫСОКО
СКОРЕЕ Я НАШЕ
На этом записи заканчивались. Прочитав страницу несколько раз, Альберт вырвал ее и убрал книжечку обратно в карман бриджей. «НАД КУСТОМ. МОИ ФЛАЖКИ. СКОРЕЕ». Он чувствовал, что Майк будто заглядывает из-за плеча, пытаясь сообщить, что нашел какую-то важную зацепку высоко на Скале – такую важную, что он начал писать указания для Альберта, но потерял у ручья сознание. «МОИ ФЛАЖКИ». Воспоминание о флажках заставило юношу подойти к кровати и нежно погладить обмякшую руку с синими венами, покоящуюся на одеяле. Полковник часто называл своего извозчика «неотесанным», но в данный момент, когда он старался покинуть спальню Майка, не скрипя сапогами, в Кранделле не было ни капли грубости. Уверенный, что нельзя терять время, Альберт заставил вялую от сна горничную разбудить полковника; мальчишку из лавки Манассы тоже вытащили из постели и отправили на семейном велосипеде оповестить полицию Вудэнда. Сам Альберт тем временем на буланом кобе поехал встречать полицейских в указанном месте по дороге к Скале. Так как ни констебль Бамфер, ни доктор Маккензи, который обычно помогал следствию, не могли выйти в путь, прибыли доктор Кулинг из Нижнего Маседона и юный Джим (вооруженный блокнотом и строгими инструкциями от Бамфера подробно все записывать и держать рот на замке) на конной повозке с носилками и медикаментами.
Когда они достигли ворот, ведущих на площадку для пикника, солнце уже было высоко. Альберт рысью скакал впереди с ценной страничкой из блокнота в кармане рубахи. Вскоре обнаружили следы Майкла там, где утром в субботу тот отошел от ручья. На низкорослом кусте лавра безвольно висели маленькие белые бумажки. В сотый раз Альберт достал листок с каракулями из кармана. «НАД КУСТОМ МОИ…»
– Вот как… – выдохнул юный полицейский, впечатленный вопреки своему обычному презрению к действиями непрофессионалов. – Это он их сюда прицепил?
– Нет, черт возьми, сами выросли! Сам-то как думаешь?
Молча они потащились вверх по склону по поломанным и притоптанным папоротникам; доктор в тесных желто-коричневых ботинках немного отставал.
– Не пойму, как новичок вообще сумел сюда добраться, – сказал полицейский.
– Некоторые англичане начинают неплохо ориентироваться в бушленде, пробыв здесь какое-то время, – отозвался доктор.
– У парнишки и мозгов, и храбрости больше, чем у нас троих вместе взятых, – ответил Альберт.
– И все же, – добавил доктор, терявший самообладание по мере того, как опухали ноги, – боюсь, напрасно мы все это затеяли. Логично ведь, что если бы что-то важное лежало на Скале до вчерашнего дня, это уже давно бы заметили.
Альберт бросился защищать друга.
– Вы не знаете Майка, доктор. Он бы не оставил такую записку, если бы ничего не нашел.
Однако доктора его слова не впечатлили. Кулинг присел на гладкий валун, чтобы развязать ботинки.
– Просто свистни, если найдешь что-нибудь, Джим, и я поднимусь.
Альберт и Джим рыскали по кустам, точно пара терьеров.
– Видишь обломанную часть кустарника? Наверное, здесь Майк проходил через заросли в субботу утром.
Так оно и было. Молодые люди полезли дальше вверх по горной тропе, громко ругаясь, когда нога то ступала на незаметный камешек, то проваливалась в трещину.
– Что он там писал насчет кольца? Бриллианты или вроде того?
Альберт фыркнул.
– Скорее, кольцо из камней.
Джима, однако, больше привлекала мысль о драгоценностях.
– Не забывай, Альберт, одна из пропавших учениц была наследницей богатой семьи. Мы, полицейские, по опыту знаем, что подобные дела надо рассматривать со всех сторон.
