– А у нас в сарае какой-то дядя лежит! – на этот раз старший успел первым. – Не наш, из пришлых. Сам рыжий, а плащ чёрный!
Масей поморщился и уже совсем собрался одёрнуть болтунов, чтобы не раздражали своими разговорами усталого человека, но тут оба офицера оторвались от еды и с интересом посмотрели на мальчика. Потом переглянулись.
– Какой дядя, деточка? – вкрадчиво спросил один из них.
За спиной хлопнула дверь, лязгнул замок. Рыжий вздохнул и огляделся по сторонам. Увиденное оптимизма не внушало. Это явно была не просто камера, а пыточная – с вмурованных в кирпичную стену штырей свешивались цепи с браслетами, в углу стоял стол с единственным стулом, а на массивной лавке рядком лежали соответствующие инструменты. В углах чадили два факела, рядом с лавкой светилась красными углями жаровня, из которой торчал металлический прут. Если Рыжего поместили сюда с целью заставить его понервничать, то своего пленители добились.
Рыжий с досадой потряс снова лёгкой и ясной головой. Поздновато она прояснилась! Его взяли буквально голыми руками. Стоило выжить в схватке на дороге, прятаться на болоте, рисковать у заставы, чтобы теперь так глупо попасться. Никакого сопротивления внезапно навалившимся на него людям он оказать не смог, он вообще плохо понимал, что происходит, а когда головная боль отпустила, он уже был надёжно связан, окружён солидным конвоем, а главное – на его шее красовался усаженный блестящими темными кристаллами ошейник, начисто блокирующий магию.
Его отвезли обратно за мейорсийскую границу. За всё время пути он не обменялся со своими конвоирами ни словом, не поддаваясь искушению спросить, куда его везут, и что будет дальше. Впрочем, долго ехать не пришлось. Его доставили в какой-то замок вблизи от границы, завели в подвал и впихнули в эту камеру, попутно содрав с него куртку и ещё раз обыскав с головы до ног. Руки ему снова связали, а жаль – кое-какие из этих блестящих железяк вполне сгодились бы в качестве оружия. Если допрашивать его будут в присутствии мага, то Рыжего хватило бы лишь на один удар, да и то если очень повезёт, но гордость требовала оказать хотя бы символическое сопротивление.
Он прошёлся вдоль голых стен, осмотрел инструменты, с первого взгляда определяя, какой для чего предназначен. Зябко передёрнул плечами и принялся мерить шагами камеру. На шестом круге снова загремел замок. Рыжий остановился, повернувшись к двери, и если бы он в тот момент мог видеть себя со стороны, то сам удивился бы, насколько бесстрастным было его лицо. В открывшуюся дверь вошли пятеро – одетый богаче других юноша лет двадцати с небольшим, с горящими ненавистью глазами, двое громил – вряд ли палачи, скорее стражники, – и маги. Один был среди его конвоиров, а вот второй… Второго, прихрамывающего волшебника лет сорока на вид, Рыжий ещё не встречал, и всё же знал его. Очень знакомое лицо, и имя… Как же его зовут?
– Здравствуй, Джернес, – Рыжий улыбнулся самой неприятной улыбкой, какую смог изобразить. – Как твоя нога? Не беспокоит?
Щека Джернеса дёрнулась.
– Здравствуй… Лейсон, – ровным голосом ответил он. – Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Алером Кондаром?
– Мне всё равно, – надо же, столько гадал, как же его зовут, а теперь услышал целых два имени… Постойте! Кондар?!
– Нога не беспокоит, – продолжил Джернес. – А как твоя голова? Не болит?
– Спасибо за заботу, уже всё в порядке. Может, представишь своих спутников?
– Я представлюсь сам, – вмешался юноша. – Я Хейнер и-Дасар Камрен Ранна, – и уставился на Рыжего так, словно ждал, что тот либо упадёт на колени, либо попытается его убить.
– Имечко длиной с крысиный хвост, – заметил Рыжий.
Юноша вспыхнул:
– Мой род был известен задолго до того, как появился Орден!
– Зато, держу пари, после появления Ордена о нём мало кто слышал, – его непредсказуемая память как раз в этот момент сообщила, что в дни правления магов благородные фамилии были в изрядном загоне. Членом Ордена мог стать любой, родившийся с талантом мага, и именно Орден определял политическую жизнь страны.
– Ещё услышат! – сквозь зубы пообещал Хейнер.
– Так у вас есть причины быть мне благодарным? Будь Орден по-прежнему у власти, вы не могли бы сказать ничего подобного.
– Да плевать я хотел… – начал было юноша, но осёкся и кинул на магов виноватый взгляд. – Ты ответишь за все свои дела. И за Орден, и за смерти тысяч невинных людей!
– Вам?
– Мне! И судьям.
– А вас, значит, в их число не включили? Из-за недостатка опыта, справедливости или ума?
– Не тебе судить о справедливости! – рявкнул Хейнер.
– Господин и-Дасар, не горячитесь, – мягко попросил второй маг.
– Слушайтесь умного человека, и-Дасар, – кивнул Рыжий. – Крик – довод тех, кому нечего сказать.
– Посмотрим, что скажешь ты! – ноздри юного аристократа раздувались. – Я хоть сейчас могу позвать палача, чтобы он вывернул тебя наизнанку! И это будет справедливо.
– Так зовите, – посоветовал Рыжий. – А ещё лучше – возьмитесь за клещи сами. Тогда справедливость восторжествует окончательно.
«Что я несу? – подумал он. – Ведь мальчишка и так на пределе». Но остановиться Рыжий не мог. Словно какой-то демон вселился в него, заставляя растягивать губы в саркастической усмешке, насмехаясь и ёрничая в ответ на угрозы.
– А тебе это привычно, да? Говорят, ты сам казнил палачей, проявлявших недостаточное усердие!
– И вы были бы первым кандидатом. Пока я слышу только пустой трёп, а дела не вижу вообще.
– Будет тебе и дело. Тебя не зря прозвали Палачом, а сам ты готов испытать то, на что обрекал других?
– Полагаю, это будет менее утомительно, чем выслушивать ваше тявканье. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем вас прозовут хотя бы Собакой.
Хейнер отчётливо скрипнул зубами. Джернес сделал движение, словно хотел тронуть его за плечо, но передумал.
– Мой отец посмел принять у себя преследуемого вами мага, – нарочито тихо и спокойно сказал юноша. – Тогда под стены этого замка явилась целая армия. К счастью, мага здесь уже не было, и меня тоже.
– Ничего удивительного, – вставил Рыжий. Глаза молодого человека сверкнули, но он сдержался.
– Мой отец попал в плен и умер от ран. Ему ещё повезло, он не дожил до твоей Башни. И за него ты мне тоже ответишь.
– А жаль, что не дожил, – заметил Рыжий. – Я бы не отказался с ним там… побеседовать.
Видимо, на этом слова у Хейнера кончились. Его лицо исказилось, он шагнул вперёд и ударил Рыжего по лицу.
Зря он это сделал. Пнуть человека в пах можно и со связанными руками. Хейнер согнулся, а секундой позже согнулся и Рыжий, когда подоспевшие громилы схватили его, ещё больше заламывая руки. Он не заметил, подал ли им кто-то знак, или они, потащив его к стене, действовали по собственному почину. Холодная сталь перерезала стягивающую запястья верёвку, а потом вокруг них сомкнулись свисающие со штырей браслеты, фиксируя руки над головой. Вторая пара браслетов окольцевала лодыжки. Да, теперь не попинаешься.
