– Нет, мы не можем сойтись на том, что тебе можно говорить мне все, что хочешь, а мне даже нельзя ответить. Мы на этом никогда не сойдемся.
Томас смотрел на меня через полузакрытые веки, и я напрягся, приготовившись к следующей атаке или летящему в меня кулаку. Я знал, что противопоставить этому мне нечего, но, может быть, в этот раз надо было хотя бы попытаться удержаться на ногах. Как будто ничего не произошло, Томас засунул руки в задние карманы джинсов, махнул головой в сторону мертвого розового куста и сказал:
– Ты еще и садовод-любитель.
Это было довольно смешно, и я фыркнул. Томас покачал головой и спросил:
– О'кей, мы готовы? Идем?
– Конечно.
Томас покопался в кармане куртки и достал толстый конверт, который бросил на стол. Я сделал вид, что мне не интересен конверт, и это было не трудно, потому что мне на самом деле было практически все равно. Мы пошли.
* * *
Дом, в который мы должны были попасть, тоже был на острове Лидингё, около Таллудена, на четыре станции дальше, чем в первый раз. Я получил свою рацию, и мы пошли в лес, где широкие кроны деревьев закрывали звездное ночное небо, так что было черным-черно.
Мы зажгли фонарики, и я понял, что Томас хочет сказать что-то унизительное про мой налобный фонарик, но он не стал этого делать, и я счел это победой.
Через пять минут похода по глубокому снегу мы подошли к стене.
Томас наверняка произвел рекогносцировку заранее, или это место было ему тоже знакомо, потому что он немедленно подошел к сосне, которая росла вплотную к стене, и забрался по ней. Я полез за ним, и мы сели на верхней части стены и осветили фонариками дом, который был еще элегантнее, чем предыдущий.
– О'кей, – сказал Томас. – Здесь больше наугад. Это место я так хорошо не знаю.
– Не друзья детства?
Вопрос содержал в себе иронию. Дом выглядел как особняк из категории «за двадцать миллионов» с большим крытым бассейном. Раньше я даже никогда не приближался к подобному месту. То ли Томас не понял иронии, то ли ее проигнорировал, потому что сказал:
– Бывал здесь пару раз. Но это было давно.
Мы перевалились через стену и спрыгнули с высоты двух метров, перекатившись по снегу. Томас пошел вдоль края бассейна, а я занялся поисками приставной лестницы, чтобы мы смогли выбраться обратно. Рядом с домом стоял гараж, в него могла бы поместиться пара тракторов. К гаражу была прислонена лопата для снега, а на стене сверху висела лестница. Вдоль улицы было темно, и свет горел только в нескольких домах. Видно, все были на Гавайях.
Не без труда мне удалось оторвать лестницу, которая примерзла к креплениям, и я понес ее на плече к дому, где стоял Томас и ковырялся с замком стеклянный: дверей веранды. Я отставил от себя лестницу, прислонился к ней и стал ждать.
Томас тихо сыпал ругательствами, пока орудовал отверткой и пытался найти опору и отогнуть замок, но безуспешно. Мне показалось, что он не такой уж умелый и весь его опыт сводится только к предыдущему дому. Через пару минут он в ярости засунул отвертку в карман, повернулся ко мне и покачал головой. Я кивнул, взялся за лестницу, повернул ее вниз, как копье,—
Монстр действует – и сделал пару быстрых шагов навстречу Томасу. Когда он понял, что я собираюсь делать, он полувскрикнул-полупрошептал:
– Нет, какого чё…
Но даже если бы я очень хотел, я бы уже не смог остановить движение вперед. Конец лестницы вошел в дверь террасы, которая разбилась на тысячу осколков. Звук прозвучал в тишине так громко, что казалось, будто что-то взорвалось в голове. Затем все снова замерло.
– Не благодарите, – сказал я.
Томас посмотрел на меня со смешанным чувством злобы, недоверия и… не было ли у него во взгляде также капельки страха?
– Черт, – буркнул он. – Представь, что у них была бы сигнализация.
– Похоже, ее нет, – сказал я.
Мы прислушались. Ничего не было слышно, но что я знал о том, как работает сигнализация? Может быть, сигнал поступал прямо в охранную фирму. Несмотря ни на что, мой поступок казался мне кристально ясным, и я бы с удовольствием еще что-нибудь разрушил. Поэтому я сказал:
– Могу зайти внутрь.
Как будто поняв мое намерение, Томас поднял руку и показал, что надо остановиться. Сказал:
– Стой здесь на стрёме, дурак проклятый.
После этого он откинул осколки от двери ногой и зашел внутрь. Я подумал, не пойти ли мне за ним, но вместо этого, следуя по нашим же следам, пошел к стене и прислонил к ней лестницу. Затем пошел к гаражу, прислонился к его углу и наблюдал за въездом, где одинокий фонарь освещал запертые железные ворота. Я видел, что внутри дома по стенам мелькает свет от фонаря Томаса.
Я ни о чем не думал. Руки чесались.
Через несколько минут по улице начал приближаться автомобиль, но, насколько я мог видеть, это была не охрана. Может быть, просто сосед, который услышал звук разбитого стекла или увидел свет фонарика Томаса. Автомобиль остановился у ворот, и передняя дверца открылась. Я вытащил рацию и сказал:
– Здесь кто-то есть. Слышишь меня?
Томас ответил:
– О'кей, сваливаем.
Мужчина, который вышел из машины, уже открыл ворота, и в свете фонаря я увидел, что ему около пятидесяти лет, он одет в замшевую куртку и на голове у него клетчатая ушанка.
Он меня еще не заметил, потому что внимание его было полностью приковано к дому, где теперь уже погас фонарик Томаса.
Подъезд к дому был почищен, и мужчина приближался к дому с хорошей скоростью. Я понял, что нужно делать. Включил налобный фонарик на максимальную мощность, схватил лопату и пошел на него. Как я и рассчитывал, он прикрыл глаза от света руками, потому что фонарик его слепил. Он не мог толком разглядеть моего лица.
Когда я схватился за лопату, я хотел использовать ее для устрашения. Когда я уже начал приближаться к мужчине, вместо этого решил ударить его лопатой. Но теперь, когда он стоял там, беспомощный и ослепленный, мои планы изменились еще раз. Расстояние между нами сокращалось, а я тем временем ощупывал край алюминиевого полотна лопаты. Он был острым, и при достаточном усилии им можно было отделить голову мужчины от тела. Наверняка. Я посильнее взялся за черенок и отвел полотно в сторону, чтобы можно было размахнуться по дуге.
Мужчина все-таки не совсем ослеп и обнаружил опасность. Я уже напряг мышцы, чтобы размахнуться и начать движение, которое с ним покончило бы, но тут он резко развернулся и побежал к воротам. Я немного пробежал за ним, но потом остановился, потому что внутри все-таки теплилось: «Нет».
Месяцем раньше меня бы просто раздавила, не говоря о том, что насмерть бы напугала, мысль от том, что я чуть не совершил. Это деяние необратимо изменило бы меня.
