– Здравствуй, Наталья Москвина!
Сердце упало в пятки, я тяжело перевела дыхание и прислонилась лбом к лошадиному боку.
«Снова попалась!»
– Неужели ты думала, что так просто уйдешь от меня? – издевался голос.
Я неслышно хмыкнула. Пять лет назад я действительно легко ушла от него!
– Отойди от лошади, – приказал бейджанец. – Микаил тебя видеть хочет. К нему идем.
Медленно развернувшись, я посмотрела на Зипа. У него было неулыбчивое бородатое лицо, глаза голубые, ясные. За время нашей разлуки он изменился, стал злее и суровее.
– Идем, – вкрадчиво повторил он.
Открытая дверь и темный заснеженный двор манили, но внушительная фигура надежно преграждала путь к побегу. Выхода, похоже, не было, только и оставалось, что помолиться на прощанье Богу и сдаться.
– Хорошо, – кивнула я, поднимая сумки с устланного грязной соломой пола.
– Отдай, – кивнул Зип на мою поклажу.
«Отдать моего Астиафанта?! Ну уж нет!»
Я замотала головой и прижала сумки к себе. Зип тяжело вздохнул и буквально выдернул холщовые ручки из моих судорожно сжатых пальцев.
«Астиафант!» – взвизгнули внутренности.
Я огорчилась окончательно, даже шмыгнула носом от расстройства, глядя на то, как бейджанец мотает сумкой с несравненным Астиафантом, словно мешком с мусором.
– Ты бы поосторожнее, – кивнула я на вазу.
– Тебе это уже не понадобится, – пожал плечами бейджанец.
Я громко сглотнула. «Как это не понадобится?» Мы вернулись на постоялый двор. Горничные, умирающие от любопытства, не сводили с нас горящих взглядов. Третий спутник-бейджанец все еще поглощал ужин. Теперь я его рассмотрела: весом и телосложением он не уступал силачам из рыночных балаганов. Только те украшали свои лица задорными усиками, а не страшными бледными шрамами.
– Микаил уже в своих покоях, – кивнул он на лестницу. – Поймал девчонку?
Я поднималась по ступенькам, громко стуча каблуками и молясь, чтобы Давидыв или Савков выглянули в коридор, но те будто не слышали громких шагов.
– Зачем он хочет меня видеть? – возвысив голос, спросила я в ожидании реакции своих спутников. Те так и не появлялись.
– Как будто не знаешь, – буркнул Зип, деликатно постучав в дверь.
– Ты скучал по мне? – почти интимно прошептала я, глядя в ясные голубые глаза.
Зип промолчал, только тихо хмыкнул в бороду и втолкнул меня в комнату.
Спальня бейджанского главаря мало отличалась от каморки, выделенной мне. Правда, зеркало здесь висело большое и целое, да на столе стоял канделябр со свечами, источающими благоуханный аромат. Микаил лежал на кровати, читая в полутьме крошечный томик, и даже не повернул головы, когда мы вошли. Зип неловко переминался с ноги на ногу, боясь потревожить покой главаря, и только через некоторое время шепотом позвал:
– Господин, я девчонку привел.
Главарь медленно повернул голову и, как будто не замечая меня, кивнул Зипу. Бейджанец моментально выскочил за дверь, и я осталась наедине с самым лютым разбойником Приокии.
– Вот и увиделись, – тихо произнес Микаил.
От его спокойного вкрадчивого тона у меня потемнело в глазах. В прошлый раз он говорил так же и тем же тоном приказал своим молодчикам отдать меня на растерзание голодным злющим псам.
– Все эти годы, девочка, я не сомневался, что мы свидимся. – Бейджанец встал с кровати. Ему едва перевалило за сорок, а на висках уже блестела седина. – Ждал дня, когда встретимся. – Он замолчал и указал мне на стул. – Садись. Пока.
Я осторожно опустилась на уголок стула и уставилась на чисто вымытый пол, чувствуя, как по спине потекла отвратительная капля пота.
– Бейджанцы не забывают своих, – продолжал Микаил. – Мать Атана до сих пор скорбит о нем!
– Это не я его убила, – попыталась возразить я тоненьким голоском. – Это Менщиков, я не знала!
– Тихо! – Главарь прижал палец к губам. – Тихо! Ты оскверняешь своим голосом эту торжественную минуту.
«Че-о-орт, это конец!»
– У тебя, девочка, уже столько врагов! Ты не можешь с ними справиться! Посмотри, тебя окружают враги!
К чему он это сказал, я поняла уже в следующий момент. В дверь тихо постучались, и на пороге возник Савков в своем красивом черном камзоле, с отвратительной ухмылкой на гладко выбритом лице.
– Я войду? – вкрадчиво произнес он.
Я вылупилась на него так, если бы здесь неожиданно возник призрак моего прадедушки и станцевал лезгинку.
– Что у тебя украла эта девочка? – тихо спросил Микаил.
Я похолодела. Батюшки, сейчас Савков заберет заклинание! Гадюка выжидал удачный момент, чтобы его отнять, потому и был таким спокойным.
– У нее моя ваза.
«ЧТО?! Какая, к черту, ваза? Да ты еще пару дней назад не знал, кто такой Астиафант!» – Я почувствовала, как у меня отвисает челюсть.
– Ваза Астиафанта, – добавил Савков и кивнул на сумку, валявшуюся на полу.
Микаил махнул рукой, разрешая ЕМУ забрать МОЕГО Астиафанта! Николай спокойно поднял холщовую торбу.
– Спасибо, милсдарь. Вы мне сегодня услужили, завтра я вам помогу, – и вышел за дверь так же тихо, как и зашел.
Я шмыгнула носом и сморгнула навернувшиеся на глаза слезы.
– У тебя были пять долгих лет, – продолжал главарь бейджанцев, – пять лет, чтобы исправиться и понять свой грех. Я надеялся, что ты повернешься к Богу и придешь в его монастырскую обитель. – Я не верила своим ушам. – Но ты выбрала греховную жизнь. – Он снова замолчал. – Зип! – Молодчик моментально вернулся в комнату, как будто все это время стоял за дверью, ожидая оклика своего господина. – Ты знаешь, что делать с девчонкой. – Я похолодела от ужаса. – Да упокоится душа моего названого сына!
Зип быстро подошел ко мне и грубо схватил за руку, поднимая.
– Скажи, – прохрипела я Микаилу вмиг осипшим голосом – Зип уже тащил меня к выходу, – никто не знал, где искать меня. Кто сказал?
– Я повторяю: ты слепа и глупа, а потому не различаешь своих истинных врагов.
Бывший любовник выволок меня на лестницу.
– Давидыв, помоги! – крикнула я, вырываясь.
В следующий момент в голени что-то хрустнуло и я, визжа, кубарем покатилась по узкой деревянной лестнице вниз. Сильный удар затылком – и меня накрыла темнота.
* * *
Сначала я почувствовала ужасный холод, связанные руки и ноги заледенели. Я приоткрыла глаза, в половине аршина от лица мелькала заснеженная дорога. Я болталась кулем на лошади, и меня нещадно трясло. Стоило пошевелиться, как сильная рука резко дернула за волосы. Голову от затылка до лба вмиг рассекла дикая боль.