– А сам сколько раз так делал?
– Ладно, считайте, что отыгрались, только не молчите.
– Так вот, услышал я про забастовку, но поначалу не придал этому значения. А потом мало-помалу в голове стала складываться некая версия. Я хорошенько над ней поразмыслил, и внезапно все встало на свои места. Ясно как день. Так что с утра пораньше я выехал в Пунта-Раизи. Надо было проверить, подтвердится ли эта изначальная версия.
– И подтвердилась?
– Целиком и полностью.
– И что?
– Это значит, что теперь я знаю, кто убил Рину.
– Спиталери, – очень спокойно сказал Фацио.
18
– Э, нет! – вспылил Монтальбано. – Ты не можешь так взять и похерить мне весь эффект! Не пойдет! Это я должен был назвать имя! Никакого уважения к начальству!
– Молчу как рыба, – заверил его Фацио.
Монтальбано подуспокоился, но Фацио так и не понял, всерьез он рассердился или в шутку.
– Как ты догадался?
– Комиссар, вы ездили за подтверждением в Пунта-Раизи. До тех пор, пока не доказано обратное, Пунта-Раизи – это аэропорт. А кто из подозреваемых улетел на самолете? Спиталери. Потому что Анджело Спечале вместе с Ральфом укатили поездом. Верно?
– Верно. В общем, когда я услышал про забастовку, то подумал, что мы всегда принимали алиби Спиталери за чистую монету. К тому же я знал, что коллеги из Фьякки, которые занимались пропавшей девушкой, в свое время взялись за Спиталери и тот от них отбрыкался, как раз сославшись на полет в Бангкок. Я думал, они это проверили. Поэтому мы даже не пытались установить, действительно ли он улетел в Бангкок в тот самый день.
– Но, комиссар, косвенное подтверждение есть: в этот день он во время пересадки звонил Дипаскуале и секретарше. Я совершенно уверен, что этот звонок был.
– Но кто сказал, что он звонил с пересадки? Если ты наберешь меня через код с телефона-автомата или с мобильного, как я определю, где ты находишься? Ты можешь заявить, что звонишь с вершины Амба-Арадом или с Северного полярного круга, и мне придется поверить тебе на слово.
– Тоже верно.
– Поэтому я и поехал в отделение Пунта-Раизи. Люди там хорошие, вошли в положение: проковырялись мы часа четыре, но я все выяснил. Двенадцатое октября пришлось на среду. Рейс «Тайских авиалиний» вылетает из аэропорта Фьюмичино в Риме в четырнадцать пятнадцать. Спиталери едет в Пунта-Раизи, чтобы сесть на самолет Палермо – Фьюмичино и попасть в Рим аккурат к нужному рейсу. Вместо этого в Пунта-Раизи выясняется, что по техническим причинам вылет самолета до Рима задерживается на два часа. Поэтому на самолет до Бангкока он уже не успевает. Так Спиталери застревает в Пунта-Раизи. Ему удается поменять билет, перенеся вылет на следующий день. В целом ничего страшного: есть рейс «Тайских авиалиний» в четверг в четырнадцать сорок пять. До этих пор все железобетонно.
– В каком смысле?
– В том смысле, что все мной сказанное можно подтвердить документально. Теперь переходим к предположениям. Представим, что Спиталери в Палермо делать было нечего, и он решил вернуться в Вигату. Думаю, он поехал через Трапани, а значит, по дороге должен был проезжать мимо Монтереале. Ему приходит в голову заодно посмотреть, закончили ли в Пиццо работы. Учти, что решение насчет того, чтобы отложить засыпку нижнего этажа на день, принял Дипаскуале, поэтому Спиталери ничего об этом не знал. Приезжает и не видит там никого: ни рабочих, ни Спечале с Ральфом. При этом обнаруживает, что нижний этаж еще не засыпан, туда можно войти. Тут (и это самое смелое из моих предположений) он внезапно замечает поблизости Рину. И вероятно, Спиталери осенило, что сейчас его в этом месте официально не существует.
– Как не существует?
– Сам подумай. Спиталери в это время никак не мог быть в Пиццо. Для всех он улетел в Бангкок, а до Вигаты он еще не доехал. Так что никто не знает, что он задержался. Можно ли представить более удобный случай? И тогда Спиталери звонит с мобильного в офис. Подтверждая тем самым свое алиби. Вроде бы все улажено, но тут он здорово промахнулся.
– Это как?
– Ошибкой был сам звонок. Очевидно, Спиталери до этого как минимум три месяца не летал в Бангкок, потому что с июля «Тайские авиалинии» стали летать прямыми рейсами, без пересадки.
– И что, по-вашему, случилось потом?
– Не забывай, что все это только предположения. Чувствуя свою безнаказанность, он подкатывает к Рине, а когда видит, что девушка ни в какую, выхватывает нож, который у него всегда при себе (он и Ральфу им угрожал, по словам Адрианы), и заставляет ее спуститься с ним под землю. Остальное можешь себе представить.
– Нет, – мотнул головой Фацио. – Даже представлять не хочу.
– Вот и нашлось объяснение контракту.
– Со Спечале?
– Именно. Контракту со Спечале по поводу расконсервации дома после строительной амнистии. Одно из условий у меня никак в голове не укладывалось: почему Спечале запрещено было обращаться в другие фирмы? А разгадка проста: Спиталери хотел быть стопроцентно уверен, что именно он будет раскапывать нижний этаж, тогда при случае он сможет избавиться от сундука с трупом. Эта идея приходит ему в голову за границей, так что, едва вернувшись, он первым делом мчится к Спечале в надежде, что тот еще в Вигате. Логично?
– Логично.
– И что мне теперь делать, как ты думаешь?
– Как что? Завтра утром пойдете к прокурору Томмазео, все ему расскажете и…
– …и огребу по полной.
– Почему?
– Потому что, когда речь о человеке с такой крышей, как у Спиталери, Томмазео будет осторожничать и перестраховываться. Мало того: тут же набегут адвокаты, которые живьем его съедят. Тронуть Спиталери – значит дернуть за хвост кучу шишек: мафиози, депутатов, мэров. Там вокруг него столько народу прикормлено…
– Комиссар, Томмазео, может, и теряет разум при виде женщины, но что касается честности…
– Да об Томмазео там просто ноги вытрут! Если хочешь, могу предсказать линию защиты Спиталери: «Но утром двенадцатого числа мой клиент вылетел из Пунта-Раизи не тем самолетом, где обнаружилась неисправность, а предыдущим». – «Но в списках пассажиров предыдущего рейса Спиталери не значится!» – «Зато значится Росси!» – «А кто этот Росси?» – «Пассажир, который передумал лететь, благодаря чему Спиталери получил возможность вылететь заранее и успеть на рейс до Бангкока».
– Можно я сыграю Томмазео? – перебил Фацио.
– Конечно.
– А как вы объясните звонок с несуществующей пересадки? – спросил и торжествующе посмотрел на комиссара.
Тот рассмеялся:
– А знаешь, что тебе ответит адвокат? Вот что: «Да мой клиент звонил из Рима! В тот день рейс „Тайских авиалиний“ вылетел не в четырнадцать пятнадцать, а в восемнадцать тридцать!»
