– Ты не обязан ничего мне объяснять, да я и не желаю слушать. Мне надо в ванную.
Ну и кашу заварил этот балбес Паскуале! В гневе комиссар осушил целый стакан. Услышал, как Ингрид выходит из ванной, но тут же раздался ее крик.
– Что случилось?
– Ничего, ничего.
Она замешкалась, потом явилась босиком, держа в руке босоножки. Но выражение лица изменилось. Теперь глаза ее поблескивали, а улыбка стала лукавой и презрительной.
– Вот так молодец, Сальво! – хихикнула она, усаживаясь рядом.
– Послушай, я хотел тебе объяснить…
– Еще раз: плевала я на твои объяснения. Знавала я мужиков, но чтобы хоть один был таким лицемером, как ты…
Вот заладила! Но на этот раз было видно, что она еле сдерживает смех. Да что с ней такое?
– В ресторане, – снова заговорила она, – ты мне сказал, что возраст помогает тебе бороться с искушениями. А на самом деле ты нашел оригинальный способ! Ну ты и врун, Сальво!
Она снова наполнила стакан.
– Ну да, для нас, женщин, есть вибраторы. Но это не одно и то же.
Да о чем это она?
– Но почему сразу две? – продолжила Ингрид. – К тому же обе блондинки. Не лучше ли было выбрать блондинку и брюнетку?
И тут его пронзила догадка.
– Где ты их нашла?
– У тебя под кроватью. Наклонилась, чтобы расстегнуть босоножки, и…
Он уже не слушал. Вскочил, обогнул ее и рванул в спальню. Под кроватью лежали обе куклы. Обормот Паскуале додумался запихнуть их туда. Комиссар вернулся на веранду.
– Допьешь бутылку и выслушаешь меня, – решительно заявил он.
И рассказал ей все. Временами Ингрид хваталась за живот – от смеха ее пробирало до колик.
Часа в три ночи, когда весь виски в доме закончился, Ингрид собралась уходить и тут хлопнула ладонью по лбу.
– Чуть не забыла! Один мой приятель хочет с тобой познакомиться.
– Твой бывший?
– Ну что ты. Ему двадцать, и он жутко умный. По уши влюблен в меня и восхищается тобой. Мне было бы очень приятно, если бы ты с ним пообщался. Его зовут Артуро Пеннизи.
– Пусть позвонит мне завтра в контору около полудня. И сошлется на тебя. Рулить сможешь?
– Надеюсь. Не прошусь переночевать, завтра в восемь придут мастера, я делаю в доме ремонт. Пока. Люблю тебя.
Она клюнула его в губы, вышла, села в авто и укатила.
Вся сонливость, которая так одолевала его всего час назад, куда-то испарилась. Он умылся, взял конверт и снова уселся на веранде. На этот раз адресат не был указан, а надпись все та же: «охота за сокровищем».
Но прежде чем вскрыть конверт, он задумался, что за тип этот игрок и зачем он все это затеял. Комиссар знал по опыту, что, если тебе задают два вопроса подряд, стоит начинать ответ со второго, потому что этот ответ поможет ответить и на первый вопрос.
Итак: зачем вся эта «охота за сокровищем»? Какая от нее выгода тому, кто ее устроил? Практическая, финансовая – исключено.
В охоте за сокровищем обычно участвуют несколько человек, по одному или в группах, а здесь вроде бы соперник только один: он. На первом конверте стояли его имя и фамилия. А в первой строке второго четверостишия к нему обращались напрямую:
Итак, любезный Монтальбано.
И разве не его фотографиями были облеплены стены деревянной лачуги?
Так что никаких сомнений: речь идет о личном поединке. И не с Монтальбано-человеком, а с Монтальбано-копом.
Но кто может вызвать копа на поединок? Либо еще один коп, который хочет обскакать его в раскрытии дела, либо человек с особым складом ума.
Не обязательно преступник, но, несомненно, слегка двинутый: хочет доказать, что он круче и умнее. И еще хочет намекнуть комиссару: если что, он, мол, легко выйдет из игры – Монтальбано никогда не раскроет, кто он такой, потому что не дотягивает до соперника умом.
Стоит спросить: останется ли такой тип в рамках игры, затеянной как времяпрепровождение, или в один прекрасный миг решит перейти к более грубым и опасным действиям? На грани законности или даже за гранью.
Что и требовалось доказать: ответив на второй вопрос, он частично ответил на первый: кто этот тип?
Само собой, ответить, назвав имя и фамилию, сейчас невозможно.
Тогда скажем точнее: что это за тип?
Короче, надо составить его портрет.
Тут ему стало смешно. Во многих американских фильмах есть психолог, сотрудничающий с полицией и составляющий портреты разыскиваемых преступников.
В фильмах такие психологи всегда работают превосходно, определяя даже рост и возраст серийного убийцы, которого в глаза не видели; они сообщают, женат он или холост, что пережил в возрасте пяти лет и что вечерами пьет – пиво или кока-колу. А главное – они всегда попадали в точку.
Но в данном случае лучше не распыляться. Тот человек не старик – старику бы не удалось воспользоваться сложным техническим устройством для получения фотографий. Ему скорее всего от двадцати до шестидесяти. Это примерно полстраны. Он умен, надменен, считает себя гораздо умнее и хитрее остальных, уверен, что способен обыграть кого угодно. Короче, опасный тип.
Может, лучше просто выйти из игры? Нет, это будет ошибкой. Тот тип воспримет такой шаг как личное оскорбление и решит отомстить. Но как? Наверняка устроит какое-нибудь громкое дельце, чтобы втянуть Монтальбано обратно в игру. Нет, лучше не рисковать.
Он взял конверт, открыл, достал листок.
Очередная порция тошнотворных виршей. Даже полуграмотный уличный поэт постыдился бы декламировать такое.
Ай, какой ты молодец!
Решил задачку и нашел место!
Но далее шли цифры: послание было зашифровано.
В конце – еще одно двустишие:
Пожалуй, тебя это удивит,
Но такова игра, и она продолжается.
Ну что за херня! Это что, «Еженедельник загадок»?
[12] Зашифрованная история для тугодумов? А первое двустишие, назовем его так, своим поэтическим размахом напомнило слова из старого рекламного ролика, где робот говорит хозяйке:
Ах, какой я молодец,
Вот и хлопотам конец!
Сон все не шел, несмотря на выпитое. Он пошел в ванную, разделся, помылся, вновь натянул рубашку, сходил в трусах за ручкой и листком бумаги и снова устроился на веранде.
