– Если ты из-за денег, то это глупо, на билеты больше
потратишь. Положи их на мой телефон, как договаривались.
– Просто я хочу тебя увидеть, – вздохнул он.
– Тогда приезжай, – кивнула я, точно зная, что
увидеть его еще раз большого желания не испытываю, но была загадка, которая не
давала мне покоя.
Он робко прикоснулся губами к моей щеке и наконец вошел в
автобус. Я помахала ему рукой и дождалась, когда автобус тронется с места.
После чего отправилась к гостинице.
Только я устроилась в телефонной будке возле кинотеатра, как
появился Вадим, подъехал он на машине, расплатился с водителем, ненадолго
заглянул в гостиницу, а через полчаса уже отбыл на своей роскошной тачке,
оставив меня в тоске и сомнениях: как я все это должна понимать?
Во вторник, вспомнив про свой мобильный, я увидела сообщение
о двенадцати не принятых звонках, все двенадцать были от Вадима. В субботу
утром он уже звонил в нашу дверь. Первым делом вернул мне сто двадцать рублей,
затем протянул тетке коробку конфет и увесистый пакет всякой снеди, мне была
вручена роза в целлофане, пахнувшая одеколоном. Тетка, уверившись, что перед
ней кандидат на мою руку, кормила Вадима практически беспрерывно и уже любила
его как родного. На ее сетования «к чему было так тратиться» он ответил, что получил
деньги за халтуру, как он выразился, так что не грех и погулять. Гулять мы
пошли в кафе, где неделю назад шиковали с подругой, и по дороге я могла
наблюдать «Мерседес» на стоянке возле гостиницы.
Ночевать Вадим остался у нас, хотя собирался идти к другу,
но тетка настояла и постелила ему в гостиной, так что мне пришлось делить свою
постель с ней, восторга у меня это не вызвало. В воскресенье вечером Вадим
отбыл на автобусе. На этот раз я даже проверять не стала, уверенная, что на
ближайшей остановке он сойдет, на попутной машине вернется в гостиницу и уедет
на своем «Мерседесе».
К тому моменту Вадим мне изрядно надоел, но загадку
разгадать очень хотелось, и я терпела, рассчитывая, что, в конце концов, он
объяснит, почему так упорно валяет дурака. В понедельник пришло сообщение от
Севы, и я убедилась: неделю он молчал не зря и кое-что полезное смог-таки для
меня сделать. То, что он накопал на Вадима, не поражало количеством, но
впечатление произвело. Итак, Козельский Вадим Эдуардович является одним из совладельцев
строительной компании «Светлый дом», а также генеральным директором и
совладельцем торгового дома «Северный», кстати, самого крупного торгового
центра в городе. Когда-то это был рынок стройматериалов, а еще раньше фабрика,
у меня ни разу не хватало терпения обойти все тамошние павильоны. Вслед за
«Северным» следовал целый список фирм и принадлежащей Вадиму недвижимости. Вряд
ли у такого перца могли возникнуть проблемы с ночлегом в районном городе,
впрочем, к тому моменту я уже ничуть не сомневалась, что никаких проблем не
было, а это все мошенничество чистой воды. И опять принялась гадать, с какой
стати человеку жульничать, но быстро вернула себя к действительности, то есть к
компьютеру. Проживал Вадим на улице Сосновой, о чем я уже знала, дважды был
женат, первый брак продлился четыре года, второй лишь год, детей Вадим не имел,
до недавнего времени сожительствовал с Жанной Богульской, солисткой областной
оперетты. Но и с ней гнезда не свил и в настоящее время ходил в женихах.
Призрак родителя вновь замаячил на горизонте. Вдруг отец
вышел из тюрьмы и стал бизнесменом, а с солдатиком и того проще: в тюрьму
садиться не надо. Вспомнил о дочурке и… послал сюда Вадима. При всей своей
буйной фантазии я все же не могла допустить такое и терпеливо ждала развития
событий.
Пришла суббота, и Вадим вновь появился в нашей квартире. Мы
отправились на озеро, потом сходили в кино, вечером зашли в кафе, Вадим
сосредоточенно изучал меню, и я, как девушка с пониманием, заказала салат из
помидоров, а он добавил к этому бокал вина, вполне приличного. Посидели
душевно. По дороге домой (тетка вновь настояла, чтобы он ночевал у нас)
состоялся довольно интересный разговор. Прелюдией к нему послужил поцелуй в
парке. Мы шли по аллее, Вадим, по обыкновению, что-то рассказывал, потом вдруг
замер, посмотрел на меня как-то по-особенному, после чего обнял и поцеловал.
Целоваться с ним мне не понравилось, и я поспешила высвободиться из его
объятий.
– Я тебе не нравлюсь? – спросил он.
– Нравишься, – без особой уверенности ответила я.
– Тогда почему… – начал он.
Я пожала плечами.
– Мы слишком мало знаем друг друга, – выдала я
фразу, которая показалась мне вполне подходящей.
– Что плохого в поцелуе? – спросил он.
– Плохого ничего. Просто я серьезно отношусь к таким
вещам.
Он кивнул, присмирел и минут десять шел молча. Потом опять
спросил:
– У тебя кто-то был?
Я едва успела убрать непрошеную ухмылку с физиономии.
Пожалуй, мою серьезность он все-таки переоценил. Или считал, что на такую, как
я, никто не позарится? Если считал, то зря. От парней у меня отбоя не было.
Если кто-то из них и был уверен, что в жены следует брать девчонку с квартирой,
богатыми предками и прочими благами, мое сиротство отнюдь не являлось
препятствием для приятного времяпрепровождения. Препятствовала этому я сама,
памятуя лекцию тетки и незавидную судьбу моей матери. Но далеко не всегда
здравомыслие побеждало. Вместо того чтобы ответить ему правду, то есть дать
понять, что в моем возрасте ходить девицей не принято, я решила, что следует
придумать историю, подходящую для сериала, раз уж наша странная дружба
подозрительно им отдает, и с грустью на челе ответила:
– У меня был парень, мы хотели пожениться. Он в
техникуме учился на последнем курсе, мы думали, поженимся, как только он найдет
работу… – Тут я сделала паузу, собираясь с силами, потому что хотела
разрыдаться, но моих актерских способностей на это не хватило, а тут еще Вадим
поторопил:
– И что?
– Он разбился. Поехал с другом на мотоцикле на рыбалку,
было темно… в общем… – не дождавшись слез, я тяжко вздохнула.
– Когда это было?
– Год назад, тринадцатого мая прошлого года.
– Сочувствую, – вздохнул Вадим, явно не зная, что
сказать. Я кивнула. – Ты все еще любишь его?
Я пожала плечами:
– Сначала мне казалось, что я без него жить не смогу,
даже хотела таблеток наглотаться, но тетку стало жалко. Потом… потом понемногу
привыкла. Но все равно, когда ты поцеловал меня, чувство было такое, что я ему
изменяю.
– Его же больше нет, – вновь вздохнул Вадим, а я
опять кивнула.
