– Ты ведь не мог снять эту квартиру? – наконец
произнесла я.
– Это моя квартира, моя, – сделав ударение на
местоимение, сказал он, а я кивнула с придурковатым видом.
– Но ведь ты говорил…
– Да-да, конечно, я не хотел, чтобы ты до поры до
времени знала, что я богатый человек, – серьезно заявил он. – Я хотел
быть уверен, что ты любишь меня, а вовсе не мои деньги.
Все поплыло у меня перед глазами, и я едва удержалась на
ногах. Не было никакой загадки, все было просто до неприличия. Богатый парень,
которому надоели охотницы за состоянием, решил найти себе жену-простушку и
явился в районный городишко переодетым принцем. То есть, по большому счету, мне
бы надо радоваться, раз моя любимая сказка про Ассоль с ее алыми парусами
сбылась. Вот он, принц, а вот она – я. Но радостью и не пахло. В сказке принц
сначала влюбился, а уж потом побежал менять паруса на своем транспортном
средстве. Да и Ассоль, должно быть, здорово повезло, раз она влюбилась в парня,
лишь только он сошел на берег. Ей достаточно было того, что мечта ее
осуществилась и вот она – любовь. В этом-то и крылась самая большая проблема: я
Вадима не любила. И теперь с ужасом поняла, что привело меня сюда банальное
любопытство, желание разгадать загадку, которой не было. «Интересно, сколько
Ассоль прожила со своим принцем? – совсем некстати подумала я. – Или
она была так глупа, что продолжала любить свои алые паруса, мало обращая
внимание на человека рядом, или ей и впрямь повезло и он оказался тем, о ком
она мечтала?» Мне не повезло. Я не мечтала о Вадиме, ни о бедном, ни о богатом,
и в этом смысле его роскошный дом ничего изменить не мог. Больше всего мне
хотелось в тот момент сбежать, и я попятилась от Вадима, оступилась в своем
длинном платье и чуть не упала, но он успел подхватить меня на руки.
– Зачем ты врал? – нахмурилась я.
Он еще раз повторил свое объяснение, с его точки зрения, оно
в уточнении не нуждалось, а мне надлежало хлопнуться в обморок от счастья.
Кстати, я была недалека от обморока, но совсем по другой причине. Я ведь
всерьез надеялась, что меня ждет что-то необыкновенное, непонятное, загадочное,
то есть впереди история на пятьсот страниц с продолжением. Как ни прискорбно
это признать, я оказалась идиоткой, помешанной на мексиканских сериалах, хотя
терпеть их не могла.
Я подумала о тетке, о ее радости, что теперь у меня все как
у людей, о ее сберкнижке с одними нулями в последней строчке и слабо застонала.
Я саму себя загнала в угол.
А еще было чувство, что меня облапошили. Да-да. И не спасало
даже то, что, по большому счету, облапошенным оказался сам Вадим. Интересно,
как бы он отнесся к тому факту, что я практически с самого начала знала, кто он
на самом деле. Ассоль, которая с любопытством наблюдала, как кто-то спешно
кроит парусину, перекрашивая ее в алый цвет. Дела…
Мысль о том, что мы с Вадимом шулеры, оказавшиеся случайно
за одним карточным столом, как ни странно, примирила меня с действительностью.
И я начала слабо улыбаться, оглядываясь. Вадим провел меня в комнату, где был
накрыт стол, горели свечи и полыхал огонь в камине, а также работал
кондиционер, потому что до осени было далеко и жара стояла страшная.
Мы выпили шампанского, и я решила, что, если влезла в
дерьмо, стоит, по крайней мере, сохранять лицо.
Я не могла обвинить Вадима в обмане, раз сама его
обманывала. Он, кстати, не считал то, что сделал, обманом, искренне веря, что
сказка про Золушку – самое любимое произведение всех глупых девок на свете.
Только моя сказка была какой-то неправильной, хотя на то она и сказка, чтобы
разительно отличаться от действительности.
– Ты такая грустная, такая молчаливая, – взяв меня
за руку, прошептал он, а я ответила:
– Я просто была не готова к этому, и теперь… теперь я
даже не представляю, как мы будем здесь жить.
– Счастливо, – заверил он и потянул меня в
спальню, которая была по соседству.
Несмотря на его старания, счастья не получилось, хотя, по
большому счету, к Вадиму у меня претензий нет. Он не был мне противен, и
заниматься с ним сексом оказалось приятно, что отнюдь не примирило меня с
действительностью. Пару дней я бродила по дому как сомнамбула. Он относился к
моему состоянию с пониманием: надо дать мне время привыкнуть к новому
положению. Потом навалилась тоска. Делать здесь мне было нечего. В доме была
приходящая уборщица, и развлекать себя мытьем полов не требовалось. Я
вооружилась поваренной книгой и начала готовить изысканные блюда, а также
возиться с цветочками в саду. Вадим одобрил мои начинания, радуясь, что я нашла
себе занятие по душе. Сам он уезжал в девять утра и возвращался не ранее
восьми, и это было хорошо. А я встречалась со своими однокурсницами и врала,
будто живу у тетки, помалкивая о замужестве, подозревая, что, расскажи я о нем,
сразу стану в их глазах предметом тихой зависти и мечтаний, а я-то уже хорошо
знала: все эти сказки о Золушке… бред, одним словом, но об этом лучше не
распространяться, чтобы не прослыть сумасшедшей.
Каждый день я получала от мужа по пятьсот рублей на
карманные расходы и уже через две недели смогла отправить тетке перевод,
радуясь, что хоть ей будет какая-то польза от моего замужества. На мое
предложение навестить тетку Вадим охотно согласился.
– Только, знаешь, не рассказывай ей ничего. И
приглашать ее к нам не надо. Если честно, мне эти родственники… я к своей
матери езжу раз в год, и то будто на каторгу. Там сестрица с пьяницей-мужем, я
только и слышу: Вадим, помоги Валеньке, надо племянницу пристроить, то, се… У
нас своя семья, а родственники… лучше бы их и не было вовсе.
В общем, тете Любе я рассказывала о нашей жизни на съемной
квартире, работе Вадима и грядущих перспективах. Тетка радовалась, подруги
пребывали в обалдении, в основном потому, что не могли понять, чего мне еще надо
для полного счастья! В конце концов, и я задалась этим вопросом, вспомнила, что
никогда не могла влюбиться по-настоящему ни в одного мужика, и решила – я
просто на это не способна. Следовательно, мне очень даже повезло: у меня есть
муж, неплохой человек, который прекрасно ко мне относится.
В этом месте моих размышлений у меня, как правило, сводило
челюсть, но я брала себя в руки.
Пришел сентябрь, и жить стало веселее, с утра я убегала в
институт и возвращалась чуть раньше Вадима, чтобы как раз успеть приготовить
ужин. Однажды он позвонил мне на мобильный и очень удивился, не застав меня
дома.
– Где ты?
– В институте, – ответила я.
– А чего так поздно?
– Вовсе нет. Я работаю до половины шестого.
– Работаешь? – Он вроде растерялся и скороговоркой
закончил: – Вечером поговорим.
