– Кто ты? – задала я дурацкий вопрос, не в силах
разобраться в происходящем. Передо мной была женщина, но она вела себя как
мужчина.
– Урод, – усмехнулся он. – Ошибка природы. Ты
слышала о гермафродитах? Вот я и родился таким. Врачам нужно было принять
решение, и они его приняли. Только в моем случае они ошиблись. Я всегда
чувствовал себя мужчиной.
– Но ведь… – начала я, понимая всю бесполезность
своих слов.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – перебил меня
Кирилл. – У каждого человека свой путь. Я иду своим.
– Это может помешать нам остаться друзьями?
Он улыбнулся печально, а потом взял меня за руку.
– Если ты захочешь…
В дверь постучали, я пошла открывать, нам принесли чай.
Кирилл стоял, отвернувшись к окну, дожидаясь, когда женщина уйдет.
– Я хочу, чтобы ты знал, – решилась я. – Для
меня ничего не изменилось. Мне очень важно, чтобы ты был рядом.
– Конечно, – кивнул он, и мы стали пить чай.
– Твой друг, – заговорила я. – Он… вы… ты
поэтому хочешь помочь ему?
– Ты не поняла, – покачал он головой. – Я
мужчина. И другие мужчины меня не интересуют. Просто он мой друг. Он
единственный, кто не считал меня уродом. Однажды он сказал: мужчину определяет
дух, то, что вот здесь, – Кирилл ударил себя кулаком в грудь. – А не
то, что болтается между ног. Так он сказал. И я знаю, что он прав.
– Конечно, он прав, – согласилась я и готова была
согласиться с чем угодно, лишь бы не видеть боль в его глазах.
– Иди к себе, – помолчав немного, попросил
Кирилл. – Мне надо побыть одному.
– Я боюсь. Боюсь, что ты меня бросишь.
– Нет, что ты… как я могу тебя бросить? Самую
прекрасную воровку на свете…
Мы встретились вечером. Кирилл сам пришел ко мне. Все это
время я изнывала от беспокойства, но не решалась зайти к нему или позвонить. Он
вел себя так, точно ничего не произошло, и я была рада этому, но теперь он не
решался меня поцеловать и даже коснуться моей руки. И я была благодарна ему за
это, потому что знала: я не смогу переступить некий барьер, не смогу, как бы ни
хотела, и он уже понял это и смирился.
А на следующий день мы, как обычно, отправились в старый
город, бродили в толпе туристов возле собора, а потом Кирилл сказал:
– За нами следят. Вон тот парень в черной футболке.
– Конечно, следят, – усмехнулась я.
– Нет, – покачал головой Кирилл. – Наши, как
всегда, торчат в машине. Это что-то другое.
– Другое? – не поняла я.
– Давай зайдем в супермаркет.
Минут сорок мы бродили по магазину, Кирилл с праздным видом
разглядывал товары на полках, а я терялась в догадках.
– Я не ошибся, – шепнул Кирилл. – У наших
друзей появились конкуренты.
– Ты меня пугаешь. Кто это может быть?
– Если бы знать. Идем.
Мы расплатились на кассе, Кирилл прошел к шкафчикам, что
предназначались для сумок, нашел свободную и сунул пакет туда. Ключ отдал мне.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
– Заберем на обратном пути, – ответил он. –
Чего его с собой таскать?
Спорить я не стала, оглядывалась по сторонам, пытаясь делать
это незаметно.
– Где он? – спросила тихо.
– Стоял возле двери.
Я повернулась в ту сторону и никого не увидела. Мы вышли на
улицу и замерли у перехода, дожидаясь сигнала светофора. Зажегся зеленый, нам
навстречу хлынул поток людей, и я увидела парня в черной футболке, он шел очень
быстро, держа руку в кармане. Где-то на середине дороги мы встретились, парень
шагнул ко мне, а Кирилл вдруг схватил меня за локоть и больно дернул, я
оказалась за его спиной, и они столкнулись с парнем, задев друг друга плечами.
Парень торопливо пошел дальше, Кирилл шагнул вперед и начал медленно оседать на
землю. Машины рванули с места, кто-то истошно сигналил, а Кирилл, согнувшись,
упал на асфальт, и я упала рядом с ним, не понимая, что происходит.
– Что с тобой? – испуганно спросила я, он лежал,
скрючившись, сцепив руки на животе, и под его пальцами растекалось кровавое
пятно. Но и тогда я не поняла, отказывалась понимать.
– Кирилл, – звала я. – Кирилл.
Он посмотрел на меня и улыбнулся, а потом произнес медленно,
по слогам:
– Я… люблю… тебя… самая прекрасная…
Изо рта его хлынула кровь, я держала его голову, а потом
закричала:
– Помогите кто-нибудь, помогите.
Он умер там, на дороге. Толпа разошлась, а кровавое пятно в
том месте, где он лежал, засыпали песком. Потом я долго отвечала на вопросы,
ответов на которые и сама не знала. И думала, что мне ничего, ничего не
известно о нем, только имя, которое он сам себе придумал. Следователь изрядно
со мной намучился. Я могла ему рассказать о нашем знакомстве в гостинице за
завтраком, о наших прогулках по городу, о том, что мою подругу зовут Анна, что
приехала она из Ярославля, собиралась писать книгу. Следователь тяжко вздыхал,
он хотел понять, кто и за что мог убить молодую женщину на переходе почти в
центре города. Женщину, у которой здесь не было, не могло быть врагов, у нее
даже знакомых и то не было, не считая меня.
– Все это очень странно, – несколько раз повторил
он, и я согласно кивала. В конце концов в милиции решили, что у меня шок и
толку от вопросов не будет. На машине меня отправили в гостиницу и даже
поинтересовались, не нужен ли мне врач.
А утром у меня появился Кривошеин. Он тоже задавал вопросы,
а потом сказал:
– Кстати, ваша знакомая жила здесь под чужой фамилией.
Настоящая Анна Пискунова еще на прошлой неделе написала заявление о том, что
потеряла паспорт. Вам следует осмотрительнее выбирать себе друзей, Селина
Олеговна. Странные вещи происходят вокруг вас. То вдруг появляется загадочный
приятель, который исчезает неизвестно куда, то не менее загадочная подруга,
которую убивают без всякой причины. Я бы на вашем месте хорошо подумал.
– Я подумаю, – кивнула я.
