– Саша, он там лежит, – заголосила я. Одной рукой
он обнял меня за плечи, другой зажал рот:
– Тихо. И ради бога, без истерик. У тебя там вправду
кто-то лежит?
– Конечно. Не кто-то, а труп. У него дырочки в груди.
– Дырочки? Ладно, пойдем посмотрим, что там лежит.
Подожди, я сейчас оденусь.
Он натянул брюки, сунул босые ноги в туфли, достал из шкафа
свитер.
– Это у тебя так зубы стучат? – повернулся он.
– Не знаю, наверное.
Мне казалось, он до последнего сомневался в моих словах,
может, решил, что я чокнутая или выдумываю страшилки с неведомой целью.
Подойдя к двери своего номера, я попыталась вставить ключ в
замок, но руки так дрожали, что ничего не получалось. Понаблюдав за этим, Саша
забрал у меня ключ и открыл дверь сам. Мы вошли, и он ее запер.
В ванной горел свет, дверь туда была распахнута настежь, так
что труп был хорошо виден. Саша приблизился к нему и коснулся его шеи.
– Дела…
Я, нервно ломая руки, стояла возле двери.
– Это не ты его?
– Что?
– Я так спросил, на всякий случай. Парня ты раньше
видела?
– Нет, – отчаянно замотала я головой.
– Точно нет?
– Точно. Не знаю, – теперь я сомневалась. На миг
мне даже показалось, что, возможно, я встречала покойного раньше. – У него
такое страшное лицо.
– Да?
Саша внимательно посмотрел на труп и пожал плечами:
– Нормальный покойник. Держи рот открытым, ты так
клацаешь зубами, что мне становится не по себе. Что ж, вызывай ментов. Трупы по
их части. – Он взглянул на меня и вздохнул. – Судя по выражению
твоего лица, эта идея не очень тебе нравится. Есть причина?
– Да. То есть я… там есть один мент… господи, я не
знаю, что делать.
– Если честно, иметь с ними дело и мне не улыбается.
Выбор у нас ограничен: либо звонить им, либо куда-нибудь вывезти труп. И то и
другое мне одинаково не симпатично. А тебе?
– Я не хочу звонить, – вполне членораздельно
произнесла я.
– Вот что, закрой дверь в ванную и сядь в кресло. Нет,
лучше пока переоденься.
– Куда ты? – испугалась я, увидев, что он идет к
двери.
– Я вернусь через пять минут.
Не успел он выйти из номера, как зазвонил телефон, тот, что
стоял на тумбочке. Я испуганно подпрыгнула, потом уставилась на аппарат, не
зная, что делать. Телефон звонил, а я так ничего и не решила. Если сейчас
появится милиция…
В номер вошел Саша.
– Ты почему не переоделась? – грозно спросил он. Я
бросилась к шкафу, на ходу стаскивая платье. – Кроссовки у тебя
есть? – хмуро поинтересовался он.
Через две минуты я стояла в джинсах, свитере и кроссовках и
только тогда заметила, что Саша держит в руках покрывало или скатерть.
– Идем, поможешь мне, – позвал он и направился в
ванную. Расстелив на полу покрывало, мы переложили на него тело парня. Я больше
путалась под ногами, чем помогала, прекрасно понимала это и панически боялась,
что Саша уйдет. Он прикрыл лицо покойника концом покрывала, и я почувствовала
себя немного лучше.
– Значит, так, – сказал Саша, взяв меня за
локоть. – Идешь впереди и ничего не боишься. Или боишься, но все равно
делаешь то, что я говорю. – Он взвалил тело себе на плечо и сказал: –
Дверь открой и не забудь потом запереть ее. Тут позже надо будет убрать.
Я выглянула в коридор, свет был приглушенный, а коридор
пустой.
– Налево, – тихо скомандовал Саша, а я уже
собиралась нажать кнопку лифта и в досаде обругала себя идиоткой. Коридор
упирался в пожарную лестницу, почему-то я решила, что труп мы здесь и оставим.
Пусть вызывают милицию и сами с ним разбираются. Но Саша начал спускаться, я
обогнула его и теперь шла впереди, как он велел, мало что соображая и не
решаясь приставать с вопросами.
– Нам туда нельзя, – прошептала я, замерев перед
дверью на улицу.
– А куда нам можно? – спросил он, и я под его
взглядом толкнула дверь, она была заперта, что совершенно не удивило ни меня,
ни Сашу. Он поставил тело на ноги, привалив его к стене, как скатанный ковер, и
велел: – Держи его.
«Я не могу», – хотела ответить я, но слова застряли в
горле. Если я не могу, ему-то все это зачем? Если он сейчас развернется и
уйдет, это будет вполне справедливо. Тихонько поскуливая, я привалилась к телу
спиной, так было все-таки легче, чем видеть его перед собой. Саша возился с
дверью; надо отдать ему должное, с замком он справился в считаные секунды.
– Жди, – скомандовал он и вышел на улицу, вернулся
через минуту, вновь взвалил труп на плечо и шикнул: – Шевелись.
Я выпорхнула на улицу. Свет фонарей и рекламы сюда не
доходил, так что здесь царил непроглядный мрак, что поначалу меня порадовало.
Потом я подумала, что в темноте немудрено с кем-нибудь столкнуться нос к носу,
и начала мелко дрожать, очень надеясь, что какое-то время еще смогу
продержаться и не лишусь сознания.
– Куда ты? – раздраженно сказал Саша. – Направо.
– Почему направо? – стуча зубами, спросила я.
– Потому что там река.
Мы прошли метров двадцать и уперлись в забор. Невысокий, но
мне он показался непреодолимой преградой.
– Что же делать? – ахнула я, уже сообразив, что
забор тянется вокруг всего комплекса и выйти мы сможем лишь через стоянку, что
совершенно недопустимо: ведь у нас при себе труп. Там охрана, там светло,
машины шныряют туда-сюда. – Надо оставить его здесь, – прошептала я.
Не знаю, слышал меня Саша или нет, но поступил он неожиданно. Поднял труп и в
два приема перекинул его через забор, с глухим стуком тот упал с той
стороны. – Вот и правильно, – обрадовалась я.
Саша, взяв меня за руку, быстро зашагал к гостинице. Я
бежала за ним, выделывая кренделя ногами, но все равно чувствовала себя лучше.
Правда, недолго. Войдя в здание через ту же дверь, Саша закрыл ее и, выведя
меня на свет, придирчиво оглядел со всех сторон. Потом снял с себя свитер.
– Надо же так вывозиться. Иди в мой номер, принеси мне
рубашку. Висит в шкафу. Справишься? – Он протянул мне ключ от номера, но,
посмотрев на меня, вздохнул. – Нет, пойдем вместе.
