– Что тебе это даст? Ты думаешь, он мне сказал бы
«спасибо»? Я ведь ему обещал…
– Я способна ждать еще минуту. Еще минута, и я тебя
убью.
– Послушай. – Он вскочил и подошел ко мне, тронул
за плечо. – Все бесполезно. Он оттуда не вернется. Не думай, что я не
понимаю, каково тебе сейчас, но ты ничего уже не изменишь. Ничего.
Ни-че-го, – повторил он по слогам. – В лучшем случае, увидишь дом за
забором.
– Хорошо, пусть так, дом за забором.
– Ладно, – помедлив, кивнул Вася. – Мы просто
проедем мимо. В калитку звонить бесполезно, никто не откроет. Ты не войдешь,
даже не думай об этом. Проедем мимо, – повторил он, как будто самого себя
уговаривал.
Мы вышли из номера, я сунула пистолет в сумку. Я была
спокойна, как это ни странно. И Вася решил, что истерика моя закончилась. Мы
проедем мимо, я увижу дом за забором, а потом… Я туда войду, не знаю как, но
войду. Чтобы быть рядом с Сашей, живым или мертвым. Важно только это, быть
рядом с ним.
Мы сели в «Лендровер» ехали вдоль реки, все дальше и дальше,
а Вася монотонно что-то бубнил, иногда до меня доходил смысл его слов.
– Тебе жить надо, жить… хотя бы ради него, потому что
он так хотел, понимаешь? Не нужна ему твоя смерть. Ты справишься, поплачешь,
помучаешься, но справишься. Вот увидишь. Пройдет несколько дней, и боль
утихнет, так всегда бывает. Думаешь, я никогда не терял близких?
Мы свернули в старый город, спустились к стадиону. И тут в
узком переулке Вася вдруг ударил по тормозам, точно напоролся на невидимую
преграду. А потом сказал ошалело:
– Ни хрена себе…
А я смотрела прямо перед собой и видела Сашу: сунув правую
руку в карман брюк, он быстро шел по переулку навстречу нам.
– Не может быть… – покачал головой Вася, а я уже
выскочила из машины и бежала к Саше. Вася тоже вышел, оставив дверь
распахнутой, стоял и смотрел на нас. Я хотела броситься Саше на шею, но он,
схватив меня за руку, произнес:
– Сольемся в объятиях чуть позже, если ты не возражаешь,
а пока лучше убраться подальше отсюда.
– Как ты… Ну ты даешь, – пробормотал опешивший
Вася, когда мы с ним поравнялись, он смотрел во все глаза на Сашу, и в глазах
его был детский восторг, он хихикнул, покачал головой, всплеснул руками и
весело засмеялся. А я поняла, что присутствую при рождении новой легенды.
Легенды о Самурае, в который раз победившем смерть.
– Прощай, – сказал Саша Васе, заняв водительское
место, а я, обежав машину, села рядом с ним. Саша сдал назад, мы развернулись и
помчались по улице. Я придвинулась ближе, положила руку на его ладонь,
понемногу приходя в себя.
– Глупо было ожидать от тебя разумных поступков, –
сказал он.
– Я тебя люблю, Саша.
– Хорошая новость.
Я посмотрела на свои часы. Секундная стрелка сдвинулась с
места и заспешила по кругу. А я со вздохом закрыла глаза, прислушиваясь к
биению своего сердца.
– Тачку придется бросить и найти новую, – минут
через двадцать заметил он, оглядываясь.
Мы были на выезде из города, возле автозаправки. У пятой
колонки стояла ярко-красная машина, и я с удивлением поняла, что это машина
Вадима, ее только что закончили заправлять. Сам Вадим прогуливался рядом с
пластырем на носу и унылым видом.
– Вадим, – пробормотала я, ткнув пальцем в ту
сторону.
– Очень кстати, – сказал Саша, подъезжая впритык к
его машине. – Быстро, – скомандовал он и вышел первым.
– Селина, – завопил бывший муж, увидев
меня. – Что ты здесь делаешь? То есть я хотел сказать… черт возьми, может,
мы поговорим по-человечески?
Он еще не закончил фразы, как Саша распахнул дверь Вадимовой
машины и выволок из нее обалдевшую Людмилу Петровну, тоже с пластырем на носу.
Мгновение, и она очнулась на асфальте, сидела, откинувшись на руки, и смотрела,
как мы садимся в их машину.
– Да что ж это такое! – завопил Вадим, отлетев на
приличное расстояние от толчка Саши. – Люда, звони в милицию. Да это черт
знает что…
– Звони сам, идиот, мобильный в машине! – проорала
в ответ Люда. А через мгновение мне стало не до них.
Со стороны города появился джип, черный «БМВ», и влетел на
заправку, пытаясь загородить нам проезд, но опоздал на пару секунд. Мы
проскочили в миллиметре, снеся зеркало у «БМВ», и помчались по прямой, как
стрела, дороге.
– Пристегнись, – сказал Саша.
Я пристегнулась, удивляясь, что не испытываю страха.
Волнение – да, но не страх. Чего мне бояться, если он рядом.
– А это что такое? – проворчал он, глядя в
зеркало. Я пригляделась: за черным «БМВ» вдали маячил Сашин «Лендровер».
– Вот шальная баба, – покачал он головой.
– Ты думаешь, это Вадим со своей подругой? –
усомнилась я.
– А кто еще? Интересно, о чем они думают, припустившись
за нами.
Мне было не до размышлений на эту тему, потому что «БМВ»
стремительно приближался. Мы летели с сумасшедшей скоростью, но джип упорно
висел на хвосте. Инспектор ГАИ едва успел отскочить в сторону, заполошно
размахивая руками. За окном мелькали деревья, теперь дорога шла в гору, а потом
начался крутой спуск. Саша резко затормозил, и машина замерла на обочине. Он
вышел, на ходу достав пистолет, и я бросилась за ним, боясь услышать гневный
окрик, но не услышала. Солнце отражалось в лужах на асфальте, а «БМВ»
стремительно приближался, и, вытянув руку, Саша выстрелил несколько раз.
Ветровое стекло джипа покрыла рябь, а потом машину занесло, она вылетела на
встречную полосу прямо под огромный грузовик. Грузовик попытался уйти от
столкновения, «БМВ» развернуло, приподняло над землей, и джип рухнул в кювет,
над которым мгновенно взметнулись языки пламени. А я поняла, что стою на
дороге, вцепившись в левую руку Саши.
– Вот теперь совсем быстро, – сказал он
мне. – Пока менты не очухались.
Машину мы бросили километров через тридцать, в лесу. Вышли к
железнодорожной станции и сели на электричку. События этого утра мелькали
передо мной, точно в калейдоскопе. Я пыталась осознать, что произошло, а еще
старалась представить, что с нами будет дальше, пока голову не начало
разламывать от боли. И я решила: самое лучшее – гнать все эти мысли прочь. Мы
вместе, и это главное. И тут же пришел покой. Я дремала, привалившись к плечу
Саши, щурясь на солнышке, точно кошка. Вот тогда у него и зазвонил мобильный.
Саша взглянул на дисплей и ответил.
