— Он мо-о-о-ой!!! — заорал Спрут, для которого нуботанк стал просто красной тряпкой.
Маги начали что-то кастовать, но страж крутанул копьем по широкой дуге, хлестнув по рукам сразу двоим, затем, растолкав их, прыгнул к ненавистной цели.
— Кьюда! Тито ша?
Я мигом подскочил к опешившим аргосам, которым даже стало интересно, что увидел копейщик за их спинами. Бить по затылкам было подло, но я решил оставить муки совести на потом.
— Беги-и-и! — крикнул я вражескому защитнику, искренне желая ему удачи.
— Моака-а? — кажется, рыцарь понял, что я обращаюсь к нему, и на миг даже опустил меч.
Гном впереди рыцаря замахнулся молотом, но Спрут подсек его копьем и, тоже не тратя на него времени, полетел дальше. Гном разбежался и в ярости занес над собой копье, как обычную дубину.
— Ты как щит держишь?!?
До рыцаря, кажется, стало доходить. Он неуверенно подставил щит, и, будто стесняясь, выставил вперед меч. Через секунду орущий локомотив достиг цели.
Увидев, что их танка мутузят так, что игре надо ставить восемнадцать плюс, остальные аргосы кинулись на помощь. Спрут пинал по щиту побледневшего защитника и успевал даже отмахиваться копьем от других атакующих. При этом орал в голосину, так, что только его и было слышно.
— Котлеты! — весело крикнул Шуруп, спеша на помощь стражу.
По счастью, у нападающих совсем не было опытных игроков. Все дальники почему-то ринулись в атаку первыми, и в такой же очередности полегли. Я успел ударить молотом всего шесть раз, когда все было кончено. Все тут были самыми настоящими нубами, и Спрут целых пятнадцать секунд не уставал кричать им об этом.
— Нубяры, — страж устало оперся на копье, прикладывая золотой подорожник, — Только и могут бабки тратить.
Он сплюнул на рыцаря, застывшего в экзотической позе — лбом в землю, и с торчащей в небо пятой точкой. Он так и не выпустил щит и меч, и они были зажаты у него между коленками.
Шуруп, глядя на эту инсталляцию, весело гаркнул:
— На поругание гному-остолопу не отдам бронированную…
Спрут оборвал его:
— Это кто еще остолоп? — он вдохнул, собираясь выругаться, но сдулся, — Слово древнее какое-то… Непривычно даже обижаться.
— Шуруп, — Луна покачала головой, — Зачем древними словами обижаешь?
— А что, безобидная шутка, — орк недовольно сморщился и отвесил пинка рыцарю.
— Блин, Аргентум их сам, что ли, снабдил, донатными вещами? — удивился я, в очередной раз вытаскивая из трупа подорожник.
Спрут с Луной так и стояли, во все глаза косясь на Геральда, который чуть в стороне рассматривал свой самострел. Шуруп тоже косился на охотника, собирая лут с павших противников.
Мы так и прятались в рощице, набираясь решимости на марш-бросок к воротам Рэйхана.
— А где, кстати, ваш отряд? — спросил я Луну, — Вы вроде набрали народ?
— Нас было восемь, а этих около пятнадцати. Мы с Шурупом едва успели ноги унести. Этот эвент реально для самых новичков.
Шуруп все так и не сводил глаз с Геральда, а потом круглыми глазами взглянул на гномку:
— Ты же поняла, что с ним сделали?
Луна грозно сдвинула брови:
— Мой брат тут не при чем!
— Да я и не говорю, что это он. Значит, технология существует!
— Сережка все записи уничтожил!
Они ругались вполголоса, но мы со Спрутом прекрасно их слышали. И я, когда Луна упомянула брата, вдруг вспомнил, что она рассказывала мне. Какие-то там разработки… Блин, о чем она тогда говорила? Помнится, я просто не сводил с нее глаз, и запомнил только глаза, волосы, губы… Блин!
Что-то про карточки банковские. И еще одна плюшка. Про… ну… это…
— Да невозможно это, — Луна покачала головой, — Брат сказал, от этого человек овощем становится.
Шурупа аж чуть не затрясло:
— Ой, нафиг, вот они у меня попляшут! И ведь не верили мне! Я говорил, что можно… А они: «Это бред! Ты профнепригоден со своими играми!»
И тут я вспомнил. Технология прямого влияния на мозг человека в вирткоконе, мыслекоманда наоборот. Кажется, можно заставить его делать, что тебе нужно. Вот только из всех примеров Луна привела случай в лаборатории, когда работник поплавил себе мозги и превратился в пускающее слюни растение.
А Геральд, вот он, вполне здоров. Периодически.
Меня передернуло. Это вот я сейчас в игре, а любой ублюдок вроде таинственного Тортуги, если захочет, может превратить меня в овощ?
— Я так понял, — потрясенно прошептал я, — Вестника хакнули?
Глава 5. Рэйхан. Часть 1
Мысль о том, что Вестник слил Гидру под чьим-то контролем, и пугала, и радовала одновременно. Во-первых, было реально страшно теперь находиться в игре, а во-вторых, Вестник все-таки оказался нормальным парнем.
— Вот же сволочи, — процедил сквозь зубы Спрут, до которого потихоньку дошло, о чем разговаривают напарники.
Я сам почуял, как в душе накатывает такая злость, что ручка молота затрещала в ладонях. Патриам прекрасно передает эмоции. Насколько нужно быть прогнившей дрянью, чтобы друга отдать под такой эксперимент? Что чувствовал Брутто в тот момент, когда знал, что его друг, пусть и бывший, может стать овощем?
— Вот этим молотом третий раз перешибу башку Брутто, — я покачал оружием, — И не пожалею.
— А мы? — вдруг спросил Спрут, — Нас могут вот так?
Он кивнул на улыбающегося Геральда.
— Нет, — покачал головой Шуруп, — Насколько я знаю, там в вирткокон какой-то излучатель поставить надо. Для обратной связи.
— А у нас его нет, надеюсь? — спросил я.
— Ну, если только тебе головную часть забрала не разбирали, то нет.
Я облегченно выдохнул.
— Шуруп, а ты что собрался с ним делать? — тут уже я кивнул на охотника.
— С ним не знаю, тут специалистов по мозгам надо будет найти. А вот вирткокон посмотрел бы срочно. Но для этого надо выйти из игры.
Мы все переглянулись.
— Тогда поторопимся, — сказал я, — Раньше начнем, быстрее закончим.
Я осмотрел поле боя, напоследок глянув, не забыли ли чего.
Внимание привлек молот, выпавший из рук гнома. Надо бы посмотреть, вдруг будет получше моего?
Я поднял его, присмотрелся, и система заботливо выдала:
Молот кователя-новичка
Дробящий урон: 150–350 (одна цель)
Дистанция: близкая (близкая)
Требования: сила 7 ловкость 4
