Все же оказаться бесправной игрушкой у больших детей, склонных к психологическому садизму, даже врагу не пожелаешь.
Потерю остатков волос я воспринял со вселенским спокойствием: многим рабам их обрезают практически под корень, чтобы не заводились вши и блохи. Так что было ожидаемо, пусть брат с сестрой сами этого не планировали.
Однако то, что произошло дальше, вновь выбило меня из колеи. Не то чтобы я не переносил чьих-то прикосновений, но для заклинателей позволить дотронуться до собственной спины — огромный знак доверия. А проникнуть внутрь ауры чужой ци и вовсе приемлемо лишь в двух случаях: когда умираешь от истощения энергии или… при двойном совершенствовании. Слишком уж легко навредить человеку, если внутри него есть твоя энергия.
Выкупившие меня брат с сестрой будто не знали этих элементарных правил приличий, умудрившись залезть в мою ауру вдвоем и пройтись по моим внутренним пересохшим потокам как у себя дома. Янли уже раньше так делала, но в тот раз мне было не до размышлений. Тогда я еще не привык к бесцеремонности юных горе-исследователей.
Сейчас же подобные действия с их стороны просто напоминали мне, что я всего лишь раб для экспериментов. Ни один ученик не будет церемониться с кроликом, на котором он тренирует техники врачевания. Не то чтобы я забывал о собственном положении… тем не менее это удручало.
И снова я не смог привести мысли хоть в какой-то порядок. Потому что никак не ожидал, что девушка схватит меня за руку и начнет… начнет… Что она делает?! Льет эфирное масло? Но зачем?! Я читал, что ароматические масла втирают девушкам во время банных процедур перед свадьбой или наложницам перед посещением императора. Она ведь уверяла, что не станет меня использовать для постельных развлечений…
Или это еще один странный метод лечения? Хотя я абсолютно не понимаю, как масло, втертое в кожу, может помочь опустошенным меридианам и расколотому ядру.
Но реальность преподнесла мне еще одно испытание. Вместе с уверенными движениями в мое тело потекла тонкая струйка энергии ци. И этот поток, будто маленькая коварная змея, скользнул по пересохшим каналам, зарождая в теле странный жар. Дышать стало тяжелее, сердцебиение участилось, кровь ускорила свое движение по венам. И в какой-то момент я с ужасом осознал, что множество лет не знавшее женской ласки тело откликнулось.
Девушка не выглядела удивленной… знала? Добивалась именно такой реакции? Еще один повод посмеяться или все же решила использовать не только в экспериментах? Не зря же все остальные в поместье нарекли меня наложником…
Я обреченно посмотрел в ее глаза, пытаясь отыскать там… что? Насмешку? Желание? Чего, в конце концов, от меня ждут? Наши глаза встретились, и тут снова случилось странное. Вместо того чтобы высмеять мое состояние или как-то иначе воспользоваться им, девушка, не отпуская мою ладонь, свободной рукой натянула на меня тяжелое одеяло, скрывая от посторонних взглядов взбунтовавшееся тело, и прошептала со спокойной улыбкой:
— Все нормально, не волнуйся. Твое тело реагирует острее, чем я привыкла, но это не страшно. — Она продолжила разминать мышцы руки и работать с ци. — Наверное, потому, что ты все же не обычный человек. Я сейчас немного изменю воздействие, и будет легче.
Она говорила так, словно ничего постыдного не происходило, словно я действительно просто… заболел. И меня лечат. Не насмехалась, не издевалась над слабостью. И, следуя за ее словами, прикосновения к моей руке поменялись: стали мягче и будто бы приятнее. Ее аккуратные пальчики скользили вдоль моих, длинных и узловатых, словно лаская каждую фалангу. Но при этом меня вдруг перестало жечь изнутри этим незнакомым и болезненно острым пламенем. Минута-две — и тело, скрытое толстым одеялом, само по себе расслабилось, растекаясь по кровати и наполняясь теплом и спокойствием. Закрыв глаза всего на несколько секунд, я почувствовал, как провалился в сон.
Пробуждение вышло, судя по всему, скорым и совсем не таким, как я ожидал. Меня выдернуло из теплых грез так резко, что я сначала попытался вскочить, хватаясь за оружие, и только через пару секунд понял и вспомнил, где я и кто я. И что никакого оружия у меня больше нет.
Но это теперь не имело значения.
— Янли! — снова в ужасе закричал мальчишка, пытаясь стащить с меня упавшую сестру. Лиса придавила меня к кровати, свалившись без сознания, и вдобавок ко всему заливала мой нижний халат и покрывало на постели потоками крови из носа.
Первая мысль была — теперь меня действительно казнят. За убийство хозяйки. Никто не поверит, что я ничего не сделал. Это к лучшему. Можно просто ничего больше не делать.
Потом я устыдился. По-настоящему ни один из этих детей мне не навредил. Я больше не иду путем самосовершенствования, но это не значит, что я готов отказаться от своей собственной чести и совести.
— Не кричи, скажи, что случилось, — коротко приказал я А-Лею, перехватывая девушку за плечи и укладывая на свою подушку. Сил у меня было немного, но явно больше, чем еще вчера днем.
— Не знаю… — Подросток, белый, как цветы жасмина, что росли у порога, закусил губу, глядя с испугом то на сестру, то на меня. — Кажется… ты уснул, а Янли все работала с твоими точками. И вливала ци очень маленькими порциями, воздействуя на них. Твое тело все принимало нормально до того момента, как ты отключился, а потом взяло и…
— Что?! — У меня неприятно засосало под ложечкой. Неужели и здесь я виноват?! Нет, только не снова…
— Я далеко сидел, — беспомощно моргнул А-Лей. — Понял только, что твое тело… оно вдруг само вцепилось в ци моей сестры и всю ее резко выпило…
Глава 18
Янли
У меня над головой кто-то бухтел и бухтел, перед глазами в темноте плавали зеленые пятна, похожие на светящихся медуз-бубликов. Потом одна из этих медуз, более ажурная и крупная, но менее яркая, протянула тонкие ложноножки к другой и сказала:
— Сосредоточься. У тебя совершенно не развиты меридианы и нет способностей заклинателя, но передать ей каплю ци ты сумеешь. Ей должно быть достаточно, чтобы не умереть.
— Я не умею, — заскулила вторая медуза, поменьше и попроще, испуганным голосом А-Лея. — Вдруг я только хуже сделаю?..
— Не трусь, меня не боялся убить? И ее не убьешь. Давай!
Первая медуза выпустила еще одну ложноножку и, такое впечатление, попыталась «выжать» вторую как мокрую тряпку.
Что-то теплое потекло мне на лицо, но это была не вода, а словно бы поток воздуха, который сквозь кожу проникал сразу внутрь головы, сворачиваясь там в крошечную горячую точку. Я закашлялась и испугалась, что А-Лея сейчас не просто выжмут, но еще и порвут.
— Стоп! Хватит!
— Янли! Дура! Ты нас напугала! — тут же взвыл натуральный А-Лей, чья побледневшая физиономия с прокушенной губой и красными глазами возникла на месте скрученной зеленой медузы.
— Я сразу сказал, что это чушь, — хмуро буркнул… а, это Юншен. Только сейчас он почему-то не воспринимался больным ребенком, и даже неровно укороченные пряди волос не вызывали улыбку.
