Я, если честно, выдохнула с неким облегчением. Вот сейчас я ясно видела, что это далеко не мой муж. Да, те же одежды и ситуация — но продаваемый был чуть выше, чуть плотнее. И возможно, потому, что я уже привыкла к своему заклинателю… этот не казался мне настолько красивым. Да чего уж там, он мне откровенно не понравился. Видимо, потому, что взгляд не понимающе-обреченный, а, скорее, озлобленно-бешеный. Если Юншен походил в своем «низвержении» на уставшего, но все еще мудрого и просветленного оленя, то этот больше напоминал озверевшего от боли дикого пса, который кинется на первого, кто протянет к нему руку.
А общее состояние… Так, давим рефлексы. Меня все равно лечить не пустят. Общее состояние такое, что ему реанимация нужна, а не покупатель. Я даже отсюда вижу и чувствую, насколько все хреново.
Юншен был не настолько… убит. Моего мужа, возможно, спасло спокойствие и принятие собственной участи. А этот даже сейчас кусал до крови губы и шептал что-то гневное в окружающую толпу. Которую, скорее всего, даже разглядеть-то не мог из-за собственного полубредового состояния.
— Он твой знакомый? — спросила я Юншена, с тревогой вглядываясь в его безэмоциональное, словно замороженное лицо. — Хочешь… спасти?
Если это действительно знакомый или тем более друг мужа, то надо выкупать. Но… А, черт и местные гуи. Проблемы, я собираюсь купить себе проблемы. С другой стороны, я и так уже в них по самые гланды. Одной больше, одной меньше. О, может, его Шенсан купит? Точно! Для семьи змеев… а я вылечу! Инкогнито.
— Юншен? Да? Или нет? Там уже ставки начинаются…
Муж посмотрел на меня пустым взглядом и промолчал. Снова повернулся к помосту. Видно было, что его терзают внутренние противоречия. О, а может, это его враг? Врага нам не надо совершенно точно. Даже дохлого.
И тут мне между ребер слева уперлось что-то очень острое. Резкий рывок выдернул мое тело из рук Юншена, он был такой сильный, что я буквально отлетела почти на метр. Запах, тот самый, что призраком витал вокруг, когда некто смотрел мне в спину, на этот раз окутал со всех сторон.
— Ты купиш-ш-шь его, — просвистело у самого уха. — Сейчас-с-с же. Твой брат купит. И ты сделаеш-ш-шь с ним то же с-с-самое, что с первым! Точно то же с-самое!
Самое идиотское в ситуации было то, что я не видела, кто меня держит. Словно за моей спиной вдруг взбесилась пустота. Только у этой пустоты были железные пальцы, стиснувшие мое горло, вывернувшие мою руку и… э… а чем она мне в ребра тычет? У пустоты три руки? Или это… хвост?!
И тут до меня дошло, чего именно хочет странная многорукая пустота.
— Да вы издеваетесь?! — Я не могла сдержать возмущенный рык, даже несмотря на то что шею сдавили до невнятного сипения. — Я не подписывалась на долбаный гаремник! Отпусти!
Но к моему удивлению, меня никто не услышал. И змей, и Юншен, и А-Лей стояли так, будто не замечали моих метаний и ругани. Ни один даже не дернулся, чтобы меня защитить. Телохранители, гуй им… А муж вообще завис в прострации, не сводя окаменевшего взгляда с жертвы на помосте. Меня от него отодрали, оттащили, а он даже головы не повернул.
— Покупай. Или умреш-ш-шь! — Нажим на ребра усилился, горло начало неприятно саднить. И где все эти великие защитники, когда они так нужны! Может, какое-то заклятье?
— Двести! Кто больше? — раздавалось с помоста. Вокруг переживала и бурлила толпа, слышались выкрики все увеличивающейся цены. И никто не замечал моего состояния.
— Покупай! — пустота уже почти рычала. По ребрам потекло что-то теплое. Что-что, кровь моя!
— Ты, блин, определись! Покупаю я или мой брат. — От злости и непонимания у меня отказали тормоза. — Как тебе надо — чтобы точно по сценарию или просто быстрее?
— Триста! Раз! — снова оповестил глашатай, стуча чем-то наподобие большого посоха по деревянному помосту. — Триста! Два!
— Покупай! — В голосе пустоты проскользнули истерические нотки. И я вдруг поняла, что это женщина. — Пожалуйста… пожалуйста, спаси его… или я тебя убью прямо здесь!
— Твою мать! — от души сказала я и добавила еще несколько таких выражений, что пустота закашлялась. Но железные пальцы с моей шеи не убрала, руку так и продолжала выворачивать и острое свое непонятно что все еще вжимала в ребра. Парадные три слоя одежек и прорезала уже, и заляпала. Прощай, красивый костюмчик.
М-да, кажется, ни на чью помощь мне рассчитывать не приходится. Надо выпутываться самой.
— Горло отпусти, дура, ты мне звука произнести не даешь, — просипела я из последних сил, дергаясь и пиная ногой куда-то назад. Не попала, но рука на шее разжалась, и я, напрягая и без того пострадавшие голосовые связки, все же заорала на весь рынок:
— Четыреста! Плачу четыреста!
— Четыреста, раз! Четыреста, два! Четыреста…
— Плачу пятьсот! — выкрикнули вдруг откуда-то из толпы.
Острое нечто рывком вонзилось еще глубже в мой бок.
Эпилог
В темноте, куда не проникали лучи света с поверхности, единственными его источниками была россыпь маленьких звезд. Они хаотично мерцали, создавая призрачный ореол некой человекоподобной фигуры.
— Любопытно… любопытно. — Голос, внезапно раздавшийся во тьме, был слишком низкий и многогранный для человека. Как только были произнесены первые слова, во тьме загорелись два ярких бело-желтых круглых огня, похожих на миниатюрную Луну. Они ненадолго заглушили свет звезд, но тут же исчезли. — Так вот куда пропала та забавная смертная, которой так не терпелось стать моей спутницей… Бедное, наивное дитя. Будто я действительно позволил бы, но… не люблю отдавать даже такую малость. Тем более в кривые неумелые лапы этих бракованных личинок человеческих богов. Любопы-ытно… — В воздухе сверкнула звезда побольше и заплясала, создавая замысловатый узор из остаточных линий. — Ащ-щ! Никогда не любил делиться игрушками. А ведь сейчас она стала гораздо… гораздо интереснее. Так красиво светится, так заманчиво. Такая разноцветная, радужная… Почему? — Звезды мелко затряслись и замерцали, а вместо полных лун глаз вспыхнули полумесяцы. — Но пока… пока понаблюдаю. Забрать ее силой или убить весь этот детский сад я могу в любой момент. Зачем торопиться? Однажды они уже почувствовали мое присутствие и насторожились. Так не интересно. Хочу посмотреть, что из всего этого выйдет. Без моего вмешательства. А потом… потом можно будет собрать урожай. Ждать… ждать я умею лучше всего.
Живое звездное небо довольно потянулось, выгибаясь, как большой ленивый кот.
Тиньмо предвкушал веселье.
Конец!
