Беглый осмотр. Не надо глядеть на кровь и опаленные перья, надо оценить состояние.
Один из птиц, особо окровавленный, в полной отключке. Тот самый Веритай, коль правильно запомнила имена. Второй клекочет, видимо, погрузился в сумрак не до конца. Будем вытаскивать.
Я подскочила к рюкзаку. Быстро обтерла руки одной из последних спиртовых салфеток — если меня не заклюют, пусть король построит перегонный аппарат. Набрала в шприц сульфокамфокаина — мысленно назвала его полностью, а не привычным «сульфиком». Сейчас ты должен спасти нас троих.
Прицелиться, найти место в длинной когтистой лапе... Кстати, надо придержать ее левой рукой: если пациент дернется в беспамятстве, такая лапа ударит один раз — и упс. Нету Айболиды. Вводим. И пожалуйста, не клюйте меня взглядами в затылок!
Сульфик — проверенный, надежный реаниматор. Но такого эффекта не получал ни один ветеринар. Огромная птица дернулась и не ударила меня, а разделилась на птицу поменьше и человека. Конечно же, оба были хуже некуда — пернатый сразу нахохлился и прилег, человек сел. Серьезных ран я не увидела, но если он тащил бессознательного товарища неведомо сколько километров, да еще по воздуху, то выложился герой серьезно.
— Ваше величество, — хрипло сказал Михайр, — они достигли островов. Теперь они мечут дымные камни. Я только ушиблен ими, но у Вера пробита броня.
— Их много? — спросил король.
— Нет. Это только разведка, но крупная.
С каждым словом голос раненого слабел. Я обратилась к королю:
— Его можно погрузить в сон?
— Да, — ответил король. — Но какое гнусное оружие — дымные камни!
— Не гнуснее, чем отравленные стрелы, которыми ранят ваших подданных, — не удержалась я от горького упрека, но руки при этом работали независимо от головы.
— Я запретил их использовать, — тут же нахмурился его величество и бросил грозный взгляд куда-то в сторону.
— Значит, плохо проследили за исполнением, — пожала плечами я и добавила, упреждая дальнейшие разборки: — Все потом! Теперь нам нужна тишина.
Не очень хороший технический прием прекращения спора, но удачный. Немного погодя Михайр задремал. Капельницу, разумеется, получил человек, но было видно, как птице лучшеет на глазах.
Уф-ф-ф. Можно заняться и вторым.
С Вером было серьезней. На груди, к счастью ниже сердца, я обнаружила рану. Мне попадались на операционном столе собаки, в которых стреляли разные идиоты. Поэтому я назвала рану «входным пулевым отверстием». Вот что такое «дымные камни».
Понимание — не лечение. Что же делать? Пулю можно вынуть у птицы. Потом — разделить и лечить.
Дошло до хирургического набора и фонарика из рюкзака. Но я не могу орудовать и светить. Кто помог бы?
— Ваше величество, мне нужна помощь, — сказала я и для объяснения активировала фонарик.
К моему удивлению, король не стал никому передоверять ассистентскую работу. Он сам взял фонарь и присел на колени. За пару секунд сообразил, как нужно светить. Издали могло показаться, будто луч вылетает у него из кулака.
Пуля ушла недалеко, да иначе и быть не могло — большой бесформенный камень то ли из свинца, то ли из олова. То, что он вышел, было хорошо. Плохо, что кровь, до этого капавшая, полилась струей. Сульфик тут не поможет.
— Его нужно разделить, — вслух попросила я.
— Если это нужно, я помогу, — сказал король. Достал маленькую склянку и, не успела я догадаться, что он сделает, плеснул несколько капель прямо в рану. Ох, ни фига себе! Что это за зелье?!
Реакция была мгновенной. Передо мной опять были человек и орел. И если орел еще более-менее держался, то человек упал без сознания.
Я быстро положила руку ему на грудь. Трындец… Сердце не билось.
Глава 16
Сердце — моторчик. Если остановка, можно перезапустить. Главное — быстро.
Борменталь говорил это не просто так. При мне он два раза чинил моторчики. Однажды на моих глазах сымпровизировал дефибриллятор из паяльника и чайника — погубил оба прибора, оторвав провода и приложив провода к бедной собачке, запустил сердце.
Вот только у меня под рукой никакого электричества. Нет его в этом мире. Значит, будем действовать вручную.
Как реанимировать людей, я знаю. Ходила на курсы, это недолго и довольно интересно, а с моим образованием педиатра — нетрудно. Вот только одно дело манекен… а другое — живой, в смысле неживой, человек, которого надо вернуть с того света. Так, Лида, соберись, ты справишься.
Начать надо со скальпеля — разрезать камзол. Пациент Веритай — вспомнила полное имя — достаточно молодой парень. Это к лучшему. Сердце вряд ли подпорчено.
— Эй, женщина, он жив или нет?
Я ничего не слышу. Я начинаю реанимацию. Кладу руки на грудь и делаю сильные толкательные движения. Сколько? Сколько нужно. Никаких криков, клекотов. Тридцать толчков и вдох.
Говорят, этот процесс кажется бесконечным. Значит, мне повезло. Сердце забилось после первого подхода.
Теперь надо остановить кровь, наложить повязки. И поставить вторую капельницу.
Только закончив со всеми самыми необходимыми делами и убедившись, что пациент скорее жив, чем мертв, я встала с колен, машинально вытерла рукавом флиски пот со лба и обернулась к публике.
Угу. Немая сцена. «Ревизор», бессмертная классика. И самый главный немой зритель — король. Наверное, он не раз видел, как живые становятся мертвыми. Да и сам способствовал. А вот обратную трансформацию наблюдал впервые.
— Магии оживления я не знаю, — удивленно заметил он.
— Зато, наверное, знаете много магий для убийства, — устало ответила я. — Вы говорили про какую-то башню, где я могу отдохнуть…
— Сначала я прикажу проводить вас в купальню. — Его величество окинул меня взглядом с головы до ног, и я невольно представила, как выгляжу со стороны. Ну да, растрепанная, потная, слегка, верней не слегка, окровавленная. Короче, основательно замурзанная после всех приключений. — А потом я хочу вас видеть во время традиционного ужина с моими вассалами. Отдыхать будете ночью.
Развернулся и утопал, тиран крокодильский. Я только рот ему вслед открыла — какой такой ужин с вассалами?! Я тут при чем? Вот зараза.
***
История с реанимацией меня вымотала, и не скажу, что слегка. Спасибо, что персонал этого принудительного отеля оказался подчеркнуто вежлив и заботлив. Скорее всего, дело было в воинах-орлах. Когда они осознали, что их товарищи будут живы, то желание меня заклевать сменилось на желание отблагодарить и сохранить для будущих исцелений. Они безропотно выслушали мои указания — например, что Михра и Вера не надо сейчас никуда переносить, а лучше натянуть над ними тент и укрыть одеялами. Благо что-то типа толстых стеганых матрасов, крытых кожей, нам притащили еще в самом начале эпопеи с реанимацией и парни не лежали на камнях. Кстати, птиц я все же осмотрела, убедилась, что ни одна не умирает, что у них ничего не сломано и что пернатым явно стало легче после того, как их человеческие половинки получили медицинскую помощь.
