При мне ма так еще королями не командовала. Раис даже не вздохнул, а пошел за мной к выходу, почти не пошатываясь. Я так понял, что основную рану взял на себя его ит, а у короля только ребра помятые. Или нет, тоже кровь на футболке, но немного. А вот выдрик… Мама быстро вытерла его кровь на полу, не трогая бандитскую. Потом подумала и… как она так быстро превращается?! Ну, короче, монстр с иглами-пилами просто вырвал тот кусок ламината, где была кровь Раиса и выдра, смял его в кучу щепок и замотал в ту самую штору, чтобы унести с собой. Потом мама обратно превратилась, ежина залезла по одежде ей на плечо, а сама родительница подняла с кресла выдра, протянув сверток с уликами мне:
— Осторожно, не испачкайся, спрячь в рюкзак. У тебя там как раз пленка пупырчатая, оторви кусок и дай мне… и гантели свои не забудь здесь.
Я гадал, кто первый подъедет: полиция или такси. Хотя мы и отошли довольно далеко от того дома. К счастью, такси не опоздало, а ментовские машины мимо нас с воем не проезжали. Шофер был адекватный, в костюме и галстуке, профессионально умевший не удивляться. С ним говорила мама, уже изобразившая из пленки и тряпки хорошо завернутого младенчика с мордой Раисова выдра. Тело перепеленала, так, наверное, нужно, чтобы кровь остановить...
— У нас серьезная проблема. Постарайтесь быстрее. Петь, ты уже застелил сиденье сзади? Садись вперед. Он тоже с нами и тоже ничего не запачкает… Постели еще на спинку, чтобы не проколол. Я вам про него расскажу по дороге.
Может, таксист до этого возил в клинику раненых зверей, но дикобразов не возил точно. Поэтому он интересовался только Диком, как я его назвал. Спрашивал, что это за порода, чем его кормят, ходит ли в лоток или с ним надо гулять на поводке? Мама что-то отвечала про Африку, а я думал — выломала ли она все доски с кровью? Не будут ли короля искать по ДНК?
Потом поглядел на маму. И увидел, что в ней что-то изменилось. На груди висела какая-то забавная фигулька. Откуда у нее, с бандита, что ли, сняла?
Глава 52
Лидия:
Едва мы сели в такси, я позвонила Борменталю. Он сбросил, я позвонила опять. За что его ценю: на второй раз взял и стал слушать, хотя я не сомневалась, что трубка прижата к уху, а обе руки заняты неотложной работой на операционном столе.
— Ты будешь свободен через двадцать минут для полостной операции? — спросила я. Таким тоном, что Борменталь все понял.
— Да, — ответил он после короткой паузы. — Но если увижу, что твою проблему можно отложить, — отложу.
Я сказала «хорошо» и отключилась.
Уф-ф-ф! Меня первый раз чуть-чуть отпустило. Борменталь на месте. Он возьмется. Он…
Не буду говорить «сделает чудо». Просто будет как обычно.
— Я заметил, как ты очень легко стала морфом, — почти шепотом заметил король. — Мне памятен случай, когда морф-олень и полгода спустя через три шага вставал на задние копыта, забывая, что передние — это не руки. Ты сразу поняла, как распорядиться новой возможностью.
— Очень разозлилась, — честно ответила я. — А потом поняла, что могу не только колоть, но и резать. Поэтому-то и приготовила подстилки.
— Чукчук не ищет встреч с людьми, а люди — с ним, — некоторое время спустя так же тихо заметил король. — Если только ему очень плохо. Ты выбрала очень сильного итакари. Не зря я приказал давать тебе плоды единения.
Я выбрала? Это он меня выбрал. Я уже вспомнила и сообразила, когда это случилось — в усталую ночь, когда я уже не отличала зверей от людей. Видимо, Дик — так Чучундр обозвал ежину — просто загнулся бы без меня.
Но спорить не было ни малейшего желания. Я не только чувствовала своего ита — я чувствовала, что происходит с Раисом. Почти ощущала, как он напряжен и не хочет задавать мне ненужный вопрос.
…Не так давно, не помню из-за чего, мы заговорили о ситуации: как живет человек, потерявший итакари? По словам короля, все зависит от привязанности. Если она долгая и сильная, человек становится тенью самого себя, а потом тень исчезает. Нет худшего преступления, чем насильственная разлука. В древности был король, казнивший ита, а человека оставивший жить, в цепях. Несчастный узник просто не смог есть, а в фамильном склепе на гробнице короля нет ни статуи, ни имени — так решили потомки.
Поэтому я со страхом глядела на Раиса. И с облегчением на чуть-чуть вздрагивавшую ткань, в которую был завернут Рей.
В клинике Борменталь все понял с полувзгляда.
— На стол! — коротко приказал он. — Лида, ассистируешь. Бегом! Ежика сыну отдай.
— Да. — Я коротко кивнула и рванула в операционный бокс, готовить королевского ита к операции. Если Борменталь сказал «на стол» — значит, надежда есть.
Дальше время потеряло значение. Помню только, что, прямо как настоящая операционная сестра, время от времени промокала крупные капли пота со лба и породистого носа нашего доктора. А он сосредоточенно ковырялся в ране и краем глаза проверял, дышит ли пациент.
В какой-то момент я почувствовала, что маленький отважный зверек вот-вот умрет, и у меня внутри все оборвалось. А Борменталь вдруг рявкнул:
— Куда в операционную? Вон!
Оказалось, что это на пороге возник Раис. Борменталя он не испугался, шагнул к столу и… положил руку доктору на плечо, а другую — на тельце своего ита.
Время остановилось. Я отчетливо видела едва заметное сияние, перетекавшее из короля в оперирующего хирурга и в пациента. Это что, магия вернулась? Но у него же не было лечебной…
— Хватит! — скомандовал опять Борменталь. — Дальше я сам.
Он, кажется, совсем не удивился чудесам. Впрочем, наш собачий спаситель в операционной вообще ничему никогда не удивляется.
— Выйдите и выпейте горячего чаю с сахаром, — велел он Раису. — Лида, не зевай.
И работа продолжилась.
— Все, — выдохнул наконец ветеринар и выпрямился. — Жить будет. Лида, проследите за пульсом, поставьте катетер и начинайте капельницу с сердечными и лазиксом. А я — в душ.
Все. Если Борменталь пошел плескаться… а еще запел там под струями про «я свободе-е-ен», значит, операция и правда удалась. Значит, мы победили.
Ох, мне тоже не мешало бы в душ… а еще упасть и чтоб не кантовали пару суток.
Но нет, конечно, никуда я не стала падать, мне еще нужно было убрать операционный бокс и проследить, как наш выдрик будет выходить из наркоза. Оно, конечно, магия — дело хорошее, но и наше ветеринарное волшебство требует контроля, ответственности и аккуратности.
Рей уже спокойно посапывал в самой большой собачьей переноске, когда я упала на диван в приемной между сыном и королем. И устало выдохнула. Кажется…
— Наверняка решат, что они там своего же порошка нанюхались и между собой покрошились, — деловито заявил просидевший все это время тихо Чучундр. — А на крайний случай мы к Раису домой эмигрируем, да, мам? Там точно никаких наркобаронов с пистолетами.
