— Ну ма-а-ам, разве это мы отбираем? — Крис вроде бы возмутилась, но я заметила, как хитро щурятся карие медвежьи глазки. — Мы его, наоборот, нашли! Если бы не мы, он бы умер. А эти, которые родители, они сами его потеряли. Или выбросили.
— Мы не знаем, сами они или нет. — Я села обратно и почесалась. — А ты хитрая маленькая коза. Отвлекаешь меня? Нарочно?
— Да, — спокойно согласилась Крис. — Не волнуйся, с папой все будет хорошо. Я чувствую. Он уже идет к нам. Только не один. Ой! Вот теперь один. У того дяденьки, который за ним следил, теперь будет долго болеть голова.
— Иногда ты меня пугаешь, деточка, — пробормотала я себе под нос, но внутренне вся напряглась и превратилась во слух. Кажется? Нет, точно! Точно! Шаги!
— Девочки, вы как? — На улице было уже темно, в подвале тоже, поэтому силуэт Айвена на фоне дверного проема едва угадывался. Но я сразу почувствовала родной запах, а еще — что настроение у мужа немного вздрюченное и вместе с тем приподнятое. — Превращайтесь и переодевайтесь в приличные платья. Мы идем в дом Гуччио, вместе с малышом. Его, кстати, зовут Микеле. Все хорошо. Сейчас я только… этого тут сложу.
Временно. Пусть его потом полиция забирает.
Только тут я разглядела, что Айвен спускается по ступенькам не один, а с каким-то посторонним грузом на плече.
У груза были ноги в клетчатых узких брюках и остроносых ботинках. Большой медведь легко стряхнул его где-то в дальнем углу и заботливо поправил на лежащем без сознания мужчине такой же клетчатый пиджачок.
— Черт его знает, зачем он за мной увязался, на людей из охраны Гуччио он не похож, на полицейского тоже, — слегка озадаченно сказал он. — И к Северному побережью точно никакого отношения не имеет, это сразу видно. Пусть полежит пока, от греха. Я его вполсилы, так что живой.
— Он похож на частного детектива, — поделилась я, подходя ближе и рассматривая стукнутого. — Правильно, пусть лежит. Расскажи, что там вообще? Ребенка все же украли?
— Какая-то нелепая дурацкая история, — поморщился Айвен. — И даже не про выкуп, как я думал сначала. Сумасшедшая нянька, которая влюбилась в Лоренцо и возненавидела Сесилию, его жену, начала творить круг знает что, ее собирались уволить, а эта ненормальная украла ребенка, написала записку, что, мол, вы никогда его не увидите, пошла и бросилась под поезд. Дурдом, они что, подпустили к ребенку няньку без рекомендации?
— Да всякое бывает. — Я аж плечами передернула. — Может, раньше она была нормальная, а тут взяла и спятила. Манифестация шизофрении может произойти в любом возрасте, если в генах есть. Особенно на фоне сильных переживаний.
— Я сейчас не понял, что ты сказала, но поверю тебе на слово, — поспешно согласился Айвен. — Но у нас в няньках будут только трижды проверенные пожилые особы. Чтобы никаких там… сильных чувств на горизонте. Ладно, короче, в доме Гуччио меня приняли, несмотря на горе — эта сумасшедшая украла ребенка еще вчера, а буквально несколько часов назад им сообщили, что она покончила с собой. И поскольку ребенка рядом не нашли, все решили, что она убила его раньше. Так что там горе, траур и истерика у Сесилии. Лоренцо все же настоящий друг — несмотря на этот ужас, принял меня, выслушал нашу историю, ну, с теми коррективами, что мы с тобой придумали, и обещал помочь. Только попросил, если возможно, прийти завтра. Но если нам негде остановиться, то… ну, сама понимаешь.
— А ты? — Я уже оделась под этот рассказ и в данный момент помогала Кристине застегивать платье на спине.
— Выразил сочувствие, велел не отчаиваться, — вздохнул Айвен. — Если бы я только заикнулся, что знаю что-то о ребенке, меня бы просто так не выпустили и сюда пришлось бы добираться, отбиваясь и от самого Лоренцо, и от толпы его родственников. Так что сейчас мы идем и рассказываем историю про младенца, подкинутого нам возле поезда какой-то ненормальной. Мол, мы так растерялись, к тому же устали после долгого пути, а тут еще город, от которого я отвык, а ты и не была никогда… короче, решили сначала устроиться где-то на ночлег, обогреть и накормить ребенка, а завтра идти в полицию. И тут я узнал… ну и так далее.
— Вполне правдоподобно. Только сыщик не вписывается.
— Этот за мной уже после выхода из дома Гуччио увязался. Его тоже полицейским сдадим, мы же законопослушные, добропорядочные граждане. Все, вы готовы? Даже Микеле переодели? А, в мою рубашку. В две рубашки. Отлично, идем.
Выглядели мы, когда подошли к шикарному особняку семьи Гуччио, наверное, не слишком презентабельно — центр, богатые кварталы, дамы и господа в нарядах из последней коллекции здешних домов моды. И мы такие, в платьях а-ля «что украли со склада для фермерш, то и носим». Но люди вокруг были воспитанные, никто в нас пальцем не тыкал, хотя по вечернему времени народу гуляло изрядно.
К счастью, дворецкий Гуччио сразу узнал Айвена, а потому нас без вопросов впустили в дом. И вот тут началось самое главное. Большой медведь сразу попросил, чтобы к нам спустился не Лоренцо, не его жена и даже не его отец, Айвен еще по дороге сказал, что эти трое почти вне себя от горя, хотя держатся. Он попросил позвать брата старого хозяина — дядюшку Лоренцо. Тот тоже горевал, но все же был слегка более вменяем.
Я, конечно, нервничала, пока мы этого дядю Францо ждали, но всеми силами старалась не показывать вида и не отпускала с рук подкидыша, а Крис, необычно серьезная и усталая, сама не отходила от меня далеко и незаметно старалась держаться за мой подол.
— Добрый вечер, Айвен, добрый вечер, леди, — поздоровался представительный седой джентльмен, спускаясь в холл по широкой мраморной лестнице с резными перилами. — Спасибо, что ты решил не беспокоить Лоренцо и позвал меня, это очень разумно и деликатно с твоей стороны. Пойдемте, я сам распоряжусь, чтобы вас поселили в гостевые комнаты и принесли вам ужин.
— Спасибо, синьор Францо. — Айвен учтиво склонил голову. — Но я позвал вас не только для этого, хотя вы правильно угадали — я не хотел волновать Лоренцо и внушать ему ложные надежды, прежде чем мы убедимся, что не ошиблись.
— О чем ты? — удивился дядюшка.
— О той истории, что произошла сегодня утром со мной и моей семьей на вокзале. Дорогая, покажи синьору Францо малыша, которого та сумасшедшая девушка сунула тебе в руки, прежде чем убежать в подворотню.
И без того бледноватый пожилой человек побледнел еще больше и схватился за сердце, дворецкий, все это время стоявший у нас за спиной, уронил подставку для шляп, а сбоку кто-то ойкнул женским голосом, кажется, горничная. Я вздохнула и вышла вперед, бережно держа на руках проснувшегося Микеле. Он радостно заулыбался навстречу заглянувшему в сверток дядюшке и агукнул.
Глава 58
Ну конечно, дальше начался дурдом. Пеленки с монограммой осмотрели, родинку на младенце даже пощупали,
хотя дядя Францо и та горничная, что пискнула первой, в один голос твердили, что это ангелочек, это Микеле, и Святая Дева в нашем лице не оставила его. Во как.
