Столько лет пытаться вылечиться, потом вместе с Ником искать суррогатную мать, так что мне ли привыкать к трудностям?! К тому, что всё должно быть очень запутанно, без малейших гарантий на положительный исход дела, а тут раз, и получилось!
Конечно, теперь вопрос вопросов в том, приживутся ли эмбрионы внутри суррогатной матери. Виктор Степанович сказал, что Юле подселят два из трёх, чтобы оставить одного про запас. Ничего, внутри меня зрела уверенность, что всё будет прекрасно. Или это близость Олега так повлияла на меня?
Я сейчас время от времени, пока мы ехали ко мне домой, смотрела на его профиль, руки, лежавшие на руле, и ловила себя на мысли, что хотела бы никогда не останавливаться. Вот бы так ехать, а он всегда будет рядом. Но, несмотря на все знаки внимания, понимала, это всего лишь проявление прежней привязанности.
Олег такой человек, который готов бескорыстно помогать бывшей, но это не значит, что у него никого нет. Я даже не задумывалась до некоторого времени, с кем он проводит вечера после развода. С бывшей женой, новой любовницей? А я так, дневная красавица, от которой, возможно, я очень на это надеюсь, у него скоро родится общий ребёнок.
В эти два дня, к счастью, никто звонками не доставал и сообщений не слал. Я допоздна засиживалась на работе, снова повергнув некоторых коллег в уныние своим рвением. А когда начальница похвалила мои документы, я и вовсе получила в спину шепотки о том, что раз нет мужика и детей, то самое время заняться карьерой.
Да я и не отрицала, и погрузилась в бухгалтерские сводки, стараясь устать до такой степени, чтобы больше не думать ни о личности анонима, ни об Олеге, ни о Юле, которая в последний момент могла бы передумать.
В назначенный день Олег снова заехал за мной с букетом цветов. Это не был пышный розовый куст, а три симпатичные ромашки с крупными белоснежными лепестками.
— Просто так, пусть всё получится, — произнёс бывший с порога, и я была благодарна ему за то, что не стал развивать эту тему.
О Юле я тоже не спрашивала, как бы пустив это дело на его откуп. Олег обо всём позаботится, если бы что пошло не так, он бы уже предупредил.
На заднем сиденье машины я увидела её и только тут выдохнула с облегчением. Можно было юркнуть вперёд, как я всегда делала, когда мы с Олегом были одни, но на этот раз я предпочла устроиться рядом с суррогатной матерью.
— Я и сама немного волнуюсь, — сказала она после краткого приветствия. — Всё-таки в первый раз со мной такое. Но, думаю, всё будет хорошо. Я переехала уже в съёмную квартиру, спасибо, она просто чудесна. И детей перевела в садик поближе. И всё благодаря вашему супругу.
«Он мне не муж», — подумала я, но поправлять женщину не стала. Услышав, как она говорит об Олеге, сколько теплоты было в её голосе, к своему удивлению, испытала досаду, а заодно и чувство жжения в животе, будто иголкой изнутри царапали.
Больше мы с Юлей до самого конца поездки, к счастью продлившийся недолго, не обмолвились ни словом. Каждый раз, как я что-то хотела спросить у неё что-либо из вежливости, сводило челюсть, а в голове возникал хаос. Это всё слишком напоминало мне о прошлом, об Ольге.
Кстати, надо бы узнать у бывшего, как она поживает. На самом деле хотелось спросить о другом: были ли у них отношения после меня, но, разумеется, Олег не скажет. Надеюсь только, что этой ненормальной, которая привыкла решать свои проблемы за счёт других, больше в его жизни нет.
Блин, так ведь можно сказать и обо мне, но лучше не думать в этом направлении.
— Удачи нам всем! — произнесла я в холле клиники, когда все бумаги были подписаны, формальности соблюдены, и остался главный шаг.
* * *
Юлю увели, нам же с Олегом оставалось только ждать. Час, может, больше. Бывший принёс мне кофе в бумажном стаканчике, я поблагодарила и попросила присесть рядом.
Холл был не очень большой, но я нашла место в углу, в самом закутке, где никто не мог нам помешать или смущать постоянным хождением туда-сюда.
— Я ещё никогда не заходила так далеко, — начала я разговор первой.
Мне хотелось поделиться с кем-либо переживаниями, а не держать их в себе. Олег всегда умел меня выслушать, не кривясь при этом, и не показывая, что я говорю «женские глупости».
— Я тоже, — улыбнулся Олег, легонько толкнув меня плечом. — Даже страшно.
— Я хотела сказать тебе спасибо ещё раз, — начала я снова, ища решимость на дне бумажного стакана с варёным кофе. Смотреть в чёрное колышущееся зеркало было легче, чем в сторону того, кто сидел рядом. — Если бы ты отказался, я бы никогда не решилась на процедуру. Скажи, ты доверяешь этой Юле?
— В договоре предусмотрено всё, — помолчав, ответил Олег. — Я сам его составил и показал партнёру. Я понимаю, о чём ты. Вдруг, она захочет оставить ребёнка себе. Не захочет, даже если такая мысль поначалу, под влиянием гормонов, придёт в её голову. Я выбирал человека с трудной жизненной ситуацией, у Юли она именно такая. И деньги, выплаченные ей, очень помогут в решении жилищных проблем суррогатной матери. Не говоря уже о том, что мы будем содержать её во время беременности.
— Забавно, что ты сказал «мы», когда деньги только твои. Я давно хотела об этом спросить, но потом ты заговорил про анонима, и всё из головы вылетело. У меня тоже есть деньги, наследство. Отец оставил две квартиры, особняк, в котором они жили с мачехой я удачно продала. Часть, конечно, отдала Марине, потому что так будет правильнее, но деньги есть, не так много, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь без работы, но я хотела бы разделить плату за услуги Юли. Хотя бы напополам, но готова оплатить всё. Ты только скажи.
Выдохнув от того, что наконец сказала всё это, я отставила стакан с кофе на соседнее пустое сиденье и посмотрела на Олега.
— Скажу, — сразу ответил он. — Скажу, что денег с тебя не возьму.
Он посмотрел на меня так, что внизу живота призывно заныло. Мне очень хотелось, чтобы бывший сейчас наклонился ко мне и поцеловал. А потом сказал, тихонько, на ушко, что скучал. Потому что я скучала точно. Все эти годы мне не хватало нашего партнёрства, основанного не только на прекрасном физическом контакте, но и на взаимопонимании.
Годы с Ником всё чаще стали казаться если не ошибкой, то долгой тернистой дорогой к тому, от которого когда-то я сама ушла. Годы искупления, если можно так сказать. Даже живя с Ником, я ловила себя на мысли, что невольно сравниваю их. И не всегда в пользу последнего.
— Почему-то я так и знала. И всё равно хочу, чтобы ты понимал, как много это для меня значит. Твоя поддержка, — сказала я тихо, глядя в глаза и, не думая, как это будет выглядеть, положила голову на родное плечо.
Он обнял меня одной рукой и поцеловал в макушку.
— Я понимаю. Зоя. Понимаю.
Так мы и просидели некоторое время, пока нам никто не мешал. И именно в такой момент, когда где-то за стенкой решались многие судьбы, в том числе и моя, я чувствовала себя как нельзя более спокойной и уверенной в том, что теперь всё будет хорошо.
