– Ты что, обижаешься на меня? – негодовала я. – У нас нет секса, потому что у меня просто все внутри взрывается, а ты дуешься на меня за это?!
– У тебя всегда есть причины для отказа, всегда, Кать. Если бы ты хотела избавиться от этого, то уже давно бы пошла к врачу. А ты все тянешь, потому что не хочешь выздоравливать. Это ведь так удобно, правда?
Правда.
Врач назначила лечение, и в течение четырнадцати дней я в одно и тоже время выпивала по несколько таблеток. Естественно, ни о каком сексе в этот период и речи быть не могло, что несомненно меня только обрадовало.
– Анализы в норме, – после курса лечения сказала мне мой врач. – Вы ведь все еще планируете беременность, верно?
– Угу, – выдавила я с улыбкой.
– Дело в том, что на данный момент я настоятельно советую вам продолжать предохраняться с мужем. В тех таблетках, что вы принимаете, есть синтетический аналог фолиевой кислоты, поэтому вам не придется пить её отдельно. К тому же, препарат оказывает лечебное воздействие на женскую эндокринную систему.
И хотя мне было уж очень невтерпеж забеременеть, чтобы все, кому эта беременность так была нужна, наконец, оставили меня в покое, я снова возобновила прием назначенных контрацептивов. Полагаю, что матка и яичники не были в восторге от таких моих резких решений: то пью, то не пью, то опять пью… Секс и раньше был бесполезным занятием, а теперь, когда, можно сказать, делалось все вхолостую из-за таблеток, каждый месяц я порывалась бросить их, чтобы физические силы Димы и мои эмоциональные не были бесполезно расходованы. Однако, как только подходило время к принятию решения – я вскрывала очередную упаковку и выпивала пилюлю.
Я не хотела детей. Таким образом я их не хотела.
Но однажды, в декабре, когда за окном был сказочный снегопад и вечер был полон уюта и теплоты, Дима потащил меня в спальню, толкнул на кровать и начал зацеловывать все мое тело. Я ежилась, извивалась и вовсе не от удовольствия, а когда подумала, что вот-вот он вновь окажется во мне, а весь этот цирк – бесполезен из-за таблеток, тогда, наверное, я и поняла, что в январе, в новом году больше принимать эти пилюли не стану. Не знаю, как объяснить, но пока Дима старался изо всех сил доставить мне удовольствие, а я, тем временем, как обычно, отворачивала голову и закрывала глаза, что-то щелкнуло во мне, и я вдруг отчетливо осознала, что ребенок – единственное, что я осталась должна папе.
Меня воспитали послушной девочкой. Я уважительно относилась к людям, умела сопереживать, умела любить, была скромна и спокойна. Я получила диплом о высшем образовании, и пусть не стала журналистом, зато работала с книгами, а без них я жить не могла. У меня была действительно любимая работа. Я вышла замуж и жила отдельно от родителей. Конечно, все это случилось исключительно благодаря им. Осталось только одно – внуки. И пора было бы уже сделать для них последнее, что я могла, а после…
А после этого самого «после» я ничего не видела. Мое воображение на этом заканчивалось, мне не удавалось представить себе нашу дальнейшую с Димой жизнь.
Наверное, мы бы построили дом, завели собаку, возможно, взяли бы себе четвертого кота, которого выбросили на улицу прежние хозяева-нелюди. В нашем гараже стояли бы два клевых автомобиля. И все было бы прекрасно, вот только у нас нет детей. В этом моем натужном воображении не было детского смеха, как близости и страсти между нами с Димой. Чем чаще я задумывалась над нашими отношениями, тем яснее видела, что человек, с которым нас связывают девять лет (три из них в официальном браке!), дарит мне исключительно комфорт и заботу. Все, что делал Дима за пределами спальни, вызывало у меня безграничное чувство благодарности и уважения. Мне никогда не приходилось просить его сделать что-то по дому. Приклеить декоративный камень, что отвалился, поменять лампочку, почистить щетку от пылесоса, которую нужно осторожно разобрать (а у меня это никогда не получалось сделать!), сменить фильтры для питьевой воды – все это и многое другое Дима делал сам, без моих напоминаний. И жить вот так, распределив обязанности и роли, было вполне комфортно.
Удобно, комфортно, спокойно.
Удобно. Комфортно.
Комфортно.
С наступлением нового года, я прекратила прием контрацептивов, и за два последующих месяца, когда у нас с Димой еще была какая-никакая сексуальная жизнь, забеременеть так и не получилось.
* * *
Мы с Димой впервые оказались в Сургуте восьмого марта. Каждый мужчина в нашем доме подарил нам с мамой букеты ароматных цветов, ваз для них не хватило, поэтому нескольким пришлось красоваться в обыкновенных двухлитровых банках. К обеду должны были прийти гости, родной брат папы со своей супругой. Пока папа с Димой были в городе и поздравляли всех своих знакомых и родственниц, мы с мамой резали салаты, чистили картошку, крутили голубцы. В общем, мини-Новый год какой-то.
– А Дима когда на вахту уезжает? – спросила меня мама, расставляя фужеры.
– Через неделю.
– А это далеко от нас?
– Где-то за Нефтеюганском что ли… Не думаю, что очень далеко.
– Может, получится на выходные приезжать к нам?
– Может и получится, – пожала я плечами.
Если бы не обязательный секс, я была бы рада видеть Диму каждые выходные. Но представив, что с понедельника по пятницу в моей голове будет прочно сидеть колючая мысль о постельных утехах с мужем, от которых мне никак не удастся отказаться без скандала и ругани, чувство радости тут же сходило на нет. В таком случае мне бы не очень хотелось, чтобы у зятя мамы действительно получалось приезжать сюда каждые выходные в течение месяца.
Как обычно, наши родственники опоздали на полтора часа. В связи с этим папа и не торопился вовремя разжигать мангал, поскольку понимал, что и сегодня его брат не отличится особой пунктуальностью.
– Ты чего такой хмурый, как туча? – спросила я Диму, надевая белую футболку. – Что-то случилось?
– Все нормально, – буркнул он, не сводя глаз с экрана своего телефона.
– Переодеваться будешь? Там может папе помощь нужна у мангала?
– Сам справится, не маленький. Ваня если что поможет.
Я распустила волосы и с подозрением уставилась на него. Стоило мне только ощутить или увидеть подобную нервозность с его стороны, как мое тело тут же покрывалось броней.
Я ненавидела психи. В любом их проявлении: от тех, что можно было услышать, до тех, что можно было увидеть воочию. Мне и в детстве их хватило, когда папа психовал по поводу и без.
– Что случилось? – громче спросила я.
– Дождаться не могу, когда свалю уже отсюда.
– О как.
– И я не понимаю, какого черта ты здесь забыла.
– Я к родителям приехала и к брату.
– Повидалась? – злобно взглянул он на меня. – Я могу увезти тебя обратно в Тюмень, а потом уехать на вахту.
