— Я знала, что ты оценишь!
— Только, давай без твоего брата и его друзей?
— Это даже не обсуждается! — фыркает Карина. — К тому же, у них теперь есть девицы, с которыми можно зажигать. Бог услышал мои молитвы.
— Ну и хорошо, — вздыхает Муза, а потом шепотом спрашивает: — Этот Илья, что приехал сегодня, останется здесь на твой день рождения, да?
— Ну так ещё бы! Он и Рома — лучшие друзья Максимилиана. Его братья и соратники!
— Ясно.
— А что, он тебе уже докучал?
— Нет. Просто спросила. А что ты сегодня наденешь?
Отлично. Снова перевела тему, а моя сестра опять же этого не заметила.
Илья?
Какого черта она выделила именно его?
У бассейна я провожу совсем немного времени. Эта темноволосая Света и впрямь глаз с меня не сводит, нарочно ложится на соседний шезлонг и демонстрирует свое порозовевшее от солнца тело. Согласен, красное бикини смотрится на ней чертовски соблазнительно, но я не в том настроении, чтобы флиртовать и ухаживать за девушкой.
Я принимаю душ и решаю немного поработать в кабинете. Отвечаю на несколько писем, делаю заметки на телефоне, чтобы по возвращению в Тюмень, сделать всё и ни о чем не забыть. Даже будучи студентом, я никогда не позволял ничему другому отвлекать меня от учебы. До этой самой минуты я запросто фильтровал мысли, раскладывая их по самым разным стопкам в собственной голове, чтобы одно не мешало другому. Но за ноутбуком я провожу намного больше времени, чем обычно, а всё почему?
«Этот Илья, что приехал, останется здесь на твой день рождения?»
Меня бесит, что я не могу как следует сосредоточиться. Как только увижу Илью, сразу же поинтересуюсь, какого черта вывеска для ресторана до сих пор не готова? Мы заплатили за нее не маленькие деньги и она уже как три недели должна быть быть на своем месте!
Илья.
Мое сознание зацепилось лишь за это имя, произнесенное ласкающим мой слух шепотом. Какие же мягкие у нее губы, какое податливое тело…
Дверь кабинета открывается и на пороге появляется Карина, держа в одной руке бутерброд, а в другой свой розовый MacBook. Увидев меня за столом, она округляет глаза и пятится назад.
— Sorry. Не знала, что ты тут. Зайду позже.
— Нет, входи, я уже закончил. — Делаю вид, что закрываю окна в ноутбуке, хотя у меня уже как несколько минут погас экран от ничегонеделания. — Проголодалась?
— Угу. Мне нужно кое-что распечатать. Ты работал?
— Да, было немного дел. — Натягиваю улыбку. — Как дела?
Карина хмыкает и включает принтер в шкафу.
— Цвету и пахну!
— Я рад. Очень рад. Какие планы на сегодняшний вечер?
— Тормози, Максимилиан. Я ничего тебе не скажу.
— Если ты опасаешься, что мы снова помешаем вашему с Музой уединению, то можешь расслабиться. Мы в клуб уедем.
— Отлично! Но я всё равно не собираюсь ничего тебе рассказывать.
— Ладно, — пожимаю я плечами и вновь опускаю глаза в экран ноутбука. — Кажется, твоя подруга меня недолюбливает.
Карина хмыкает и делает несколько манипуляций на своем Mac.
— И правильно делает.
— Это ещё почему?
— Максимилиан, не мне тебе это объяснять.
— Ну-ка, ну-ка? Хочу послушать.
— Ты бабник, — выдает она, не поднимая на меня глаз. — Дуришь девкам головы, меняешь их как перчатки, а потом вытаращиваешь глаза и не понимаешь, какого черта нормальная девушка отказывается улыбаться тебе. Ты и сам это прекрасно знаешь.
— Кому я головы дурю? И кого я меняю? Если они сами лезут, так почему я должен отмахиваться?
— «Лезут»! — закатывает она глаза и вставляет бумагу в принтер. — А что им ещё делать, когда ты такой красавчик?
— Так я красавчик или бабник?
— Ты брутальный-красавчик-бабник!
— А-а. Теперь ясно.
Карина по-доброму улыбается мне и отправляет воздушный поцелуй.
— Я не виню девушек, с которыми ты общаешься и, с которыми потом ваше общение заканчивается в постели. И тебя тоже не виню! Просто ты такой и девушек, следовательно, выбираешь под стать себе. В тебе нет романтики. — Карина усмехается собственным словам и опускает глаза. — Её сейчас в принципе нигде нет. Единицы остались, да и то их давно уже всех разобрали. Вы с Ильей очень похожи в этом плане. Ему не составляет труда познакомиться с девчонкой, но делает он это исключительно для того, чтобы перепихнуться с ней, а после вычеркнуть из своей жизни. Когда мы с тобой учились в языковой школе Лондона и жили в одной квартире, я постоянно видела это. Сегодня одна, завтра другая, послезавтра третья… И даже через несколько лет ничего не изменилось.
— Мы больше не живем вместе.
— Но у нас есть общие знакомые, Максимилиан. Поверь, они в курсе, с кем ты зависаешь.
— И что? Разве в этом нет романтики? — с улыбкой спрашиваю я. — Постоянные знакомства, короткие романы вот в таких поездках, как эта, например. Общение, смех, танцы, симпатия, секс?
— Вот-вот. Главное для тебя — заключительная часть, а всё, что до — скука смертная, но необходимая. Иногда, конечно, тебе может повезти и, наверняка, чаще всего так и происходит, что девчонка уже через пару часов сама тащит тебя в кровать. Кстати, на девяносто девять процентов уверена, что одна из этих девиц, которых притащил с собой Илья, уже сейчас готова впустить тебя в свою пещеру.
— А что оставшийся один процент? — хохочу я.
— Этому равен твой здравый смысл.
— Ну, спасибо!
— Не за что.
— Ты стала очень грубой, не заметила? С тех пор, как встретилась со своей давней подружкой, только и делаешь, что рычишь на меня! Это она тебя подговаривает?
— Господи, она тебя даже не помнит! Зачем ей меня подговаривать? — смеется Карина, доставая из принтера распечатанные листы. — Просто у Музы есть здравый смысл.
— И чему же равен её?
Карина склоняет на бок голову и задумчиво оглядывает мое лицо.
— Девяносто девять. Потому, что единица — это то, чему равна её бесконтрольность.
— То есть, по-твоему, я на девяносто девять процентов бесконтрольный человек?
— Не забывай, что мы говорим о сексе.
— Окей. Значит, я бесконтрольный в сексе человек?
Улыбаясь, Карина продолжительно кивает.
— У тебя есть лишь один процент здравого смысла, чтобы сказать себе «нет, я не буду заниматься сексом только ради секса». А у Музы все девяносто девять.
— Ты ошибаешься, — говорю я себе под нос, вспоминая наш страстный поцелуй под водой. — Один процент бесконтрольности у твоей подруги работает на «ура».
