— Я знаю её лучше тебя, дорогой мой братец. Так что, заткнись. А вообще, если по-чесноку, мне бы хотелось, чтобы твои слова оказались правдой, — вновь задумывается Карина, глядя в сторону. — Хотя бы сегодня. Секс — прекрасное средство от усталости.
— А Муза устала? — Карина переводит на меня глаза. Чтобы не вызывать подозрений своим любопытством, я делано усмехаюсь и невзначай бросаю: — По мне, так она с приветом.
— Не говори так. Ты её не знаешь.
— А ты знаешь?
Сестричка, ты даже не замечаешь, как она ловко обходит темы, которые не хочет обсуждать и постоянно клюешь на её удочку.
— Конечно! Мы дружим с одиннадцати лет!
— Но при этом последние десять вы не общались.
— Ну и что? Зато все эти годы мы помнили друг о друге, а когда увиделись — не стали носами крутить и делать вид, будто нас никогда и ничего не связывало.
— Почему так получилось, что вы десять лет не общались? Из-за того, что ты в Москву переехала?
Карина резко вздыхает. Она пожимает плечами, потом ставит руки в боки, потом снова пожимает плечами.
— Не знаю. Так вышло, наверное. Я помню, что поленилась просыпаться и провожать её, ведь была уверена, что мы снова увидимся в сентябре, когда я вернусь из Италии. Вы тогда вечеринку закатили и я плохо спала из-за громкой музыки. Если бы знала, что на десять лет потеряемся, то весь день бы тогда с ней провела.
— Муза у нас была?
— Ну да. Она приехала ко мне с ночевкой, ведь на следующий день вернулись наши родители и мы ночью улетели сюда. Как обычно пиццу с ней ели, фильм какой-то смотрели, а потом… Она поцеловала меня утром, пожелала хорошего отдыха и ушла.
— И всё? Звонки, смс-сообщения?
— Ничего. Помню, я даже в магазин её папы звонила, а там никто не отвечал.
— Что за магазин?
— Книжный. Из разговоров с Музой я поняла, что теперь только она занимается им. Недели две назад открыла вторую точку в самом центре города.
Маленькая бизнесвумен.
— И что, ты не спросила у нее, где она пропадала всё это время, почему не выходила на связь?
— Она же говорила, что уехала отдыхать к тете, потом перевелась в другую школу, где её младший брат учился. Не знаю, Максимилиан! Я попыталась узнать, что, почему и как, но Муза… — Карина замолкает и кусает щеку. — Я не так глупа, как ты думаешь. Если я вижу, что она не хочет о чем-то говорить — не настаиваю и не лезу в душу с вопросами. Придет время и она сама объяснит мне, почему столько лет даже не попыталась найти меня, хотя средств к этому сейчас выше крыши. Поэтому я и пригласила её сюда, чтобы она расслабилась, понимаешь? Чтобы мы сблизились с ней, вспомнили детство… Чтобы нас начало связывать не только оно, но и это: совместный отдых, воспоминания о нем, люди, с которыми мы познакомимся.
— Ясно.
— Что тебе ясно? — бросает Карина резко. — Я прекрасно знаю, что ты моих подруг отказываешься принимать и потому нарочно не замечаешь их. Настю ты в шутку называешь «слоняшей» из-за носа, Катя вызывает у тебя приступ тошноты из-за сладкого парфюма, а…
— Откуда ты знаешь?
— Твой белобрысый друг рассказал как-то. Но ты не вини Илью, я сама задолбала его вопросами и ему просто некуда было деваться.
— Верю.
— Ладно… Я всё это к тому, что Муза — она особенная, Максимилиан. Мне она особенно дорога. Помнишь, как-то давно Илья вляпался в ту историю с…
— Да, — отвечаю я резко.
Не собираюсь вспоминать, как мой друг случайно сбил какую-то старушку во дворе, а потом несколько месяцев пребывал в страшнейшей депрессии потому, что не удосужился вызвать скорую для несчастной женщины. Его смелости хватило лишь на то, чтобы выйти из машины и прощупать пульс. Когда та подала признаки жизни, Илья пулей запрыгнул в свой X5 и примчался ко мне: потный, красный и в страшной панике.
— Если бы Музе понадобилась моя помощь… Я бы всё для нее сделала. Поддерживала бы, как ты тогда Илью. Я знаю, ты и тогда и сейчас был чертовски зол на него за тот случай.
Еще бы. Он пьяный за руль сел и человека сбил. Слава богу, что женщина жива и здорова, но в ином случае… Я до сих пор не знаю, как поступил бы, и думать об этом не хочу.
— Я понял, Карин. Муза — твоя самая лучшая подруга с нимбом над головой.
— Опять ёрничаешь?
— Нисколько! Просто обидно, что мои девяносто девять — её один. А мой один — её девяносто девять.
Карина смеется и чмокает меня в щеку.
— Ладно тебе! Я пойду. Хочу ещё немного отдохнуть перед…
— Перед?
Сестра показывает мне дулю и язык.
— Не дождешься. Лучше запасись презервативами, та темненькая готова задать тебе жару сегодня!
«Обязательно».
Глава 8
Мне не по себе. Боюсь, что всё, к чему я так отчаянно стремилась и чего мне удалось добиться, растеряно. Максимилиан давит на меня пугающе мощной энергетикой и я с легкостью раскалываюсь, как хрусталь под прессом. Кажется, будто для нет ничего невозможного и недозволенного: всё, что ему нужно и хочется, Максимилиан без труда заполучает. Отказ и неповиновение лишь раззадоривают его, азарт отчетливо читается в угольных с коварными смешинками глазах. Ему нравятся такие игры и особенно, когда играют по его правилам.
Я не хотела делать того, что случилось под водой. Но я до сих пор не могу объяснить себе, почему не уплыла, когда Максимилиан отпустил меня и нарочно поплыл на дно моря. Ради этого поцелуя он не стал бы жертвовать своей жизнью и я прекрасно понимала это. Но…
За эти десять лет у меня было много поклонников и никому из них я не позволяла переходить черту. Совместный поход в кино, ресторан, галлерею — достаточно. Никаких прикосновений, никаких объятий и уж тем более поцелуев. И уж тем более постели! Мне даже кажется, что я соглашалась на встречи только потому, что не хотела обижать парней. А сейчас, просто за какое-то короткое мгновение к моему телу требовательно прикасались мужские руки, которым нельзя, запрещено, не дозволено делать это!
Во мне скопилась какая-то неудержимая энергетика. Я знаю точно, что все эти годы её не существовало, возможно, что я подавляла его занятиями йогой, работой, заботами… А теперь эта сила во мне не дает покоя. Теплым клубком она медленно катится вниз к самому животу и начинает выплескивать крохотные электрические импульсы, что разрастаются в убийственные вспышки молний, стоит только Максимилиану оказаться рядом.
Карина права. Если бы она знала, что я не была в постели с мужчиной все эти десять лет, упала бы в обморок. Сегодня, когда мы говорили на эту тему, сидя под тенью пахнущего дерева, меня в очередной раз настиг приступ зависти. Она с такой легкостью говорит о сексе, рассказывает мне о парне, с которым ей было чрезвычайно хорошо в постели, а я… Мне хочется так же. Так же легко и непринужденно не только говорить об этом, но и делать. Чтобы этот непобедимый блок во мне раздавила страсть момента, чтобы страх не вонзал в меня свои острые клыки, чтобы просто наслаждаться.
