— Ты не очень тепло меня встретил. — вспомнила я мой первый день в институте, после долгого отсутствия.
— Я видел, как ты целовалась с Шахом в супермаркете. — он посмотрел мне в глаза. Что он мог там увидеть? Только то, что я не о чем не жалею. — Лера, я хотел извиниться за свое поведение. Сначала ревновал, но когда понял, что тебе грозит опасность, перестал думать только о себе. Я обещаю, что никто тебя больше не будет цеплять. Если Арлекин сможет вернуться в институт, он слова тебе не скажет. Сорока и так поняла, что зря на тебя взъелась, мы с ней поговорили, она раскаивается в своих поступках. — я не держала на нее зла. — Можем, если хочешь приятельски общаться. — протянул он мне руку, я ее пожала. Вадим обратил внимание на кольцо, задержал ладонь в своей руке, ничего не сказав отпустил, а я не стала объясняться.
У меня в кармане заиграл телефон. Достав мобильный, я приняла вызов.
— Мне не очень нравится, что ты заперлась в аудитории с другим мужиком. — грозно заговорил мой мужчина. — Он тебя не обидел? — уже намного мягче.
— Нет. Все хорошо.
— Я могу спокойно работать?
— Да. — Дема, конечно, стукач, но мне безумно нравилось, что мой мужчина держит руку на пульсе.
— Не забудь купить на завтра платье, я уже обо всем договорился. Твоим я наберу чуть позже.
— Хорошо. Я уже спешу в аудиторию, подговаривать Раду сбежать с занятий.
— Возьмите такси. — попрощавшись, я поднялась из-за парты. Вадим понял, что наш разговор подошел к концу.
Дема с Радой стояли напротив аудитории, подпирали стену и не сводили взгляда с двери. Я ничего не сказала, но перекосила лицо и помотала головой, увидев виноватые лица стукачей. Вадим уже ушел, а я, вдохнув полной грудью с улыбкой сказала:
— Ну что, идемте выбирать мне платье на регистрацию?..
*** ***
Марат
Лера еще спала, а я тихо выбрался из постели. Надо было ехать к отцу. Расписаться по-тихому у нас не получилось. Мои друзья, узнав о намечающемся событии, сняли ресторан, заказали музыку, фотографов…
А ведь я сказал им в самый последний момент! Пришлось отпраздновать с размахом. В социальных сетях появились снимки, и мне ночью с обидой позвонил родитель. Я обещал приехать утром и поговорить. То, что за этим стояла Ирина, я не сомневался. Отец не сидел в соцсетях.
Леру будить не хотелось. Вернулись мы вчера поздно. Несмотря на усталость, брачную ночь провели по всем правилам: долго и много занимались любовью.
Да я бы и не смог держать себя в руках. Увидев Леру в приталенном нежном платье, я весь день мечтал его стащить. Добраться до тонкого кружевного белья… подвязок и чулок, которые Лера сфотографировала на себе и прислала перед самой росписью. Я весь день мечтал ее наказать за такие шутки. Адовы мучения было пытаться побороть стояк!
Платье и белье до сих пор лежали в кухни. Мы занесли цветы, Лера поставила их в вазы. Я потянулся ее поцеловать и уже не остановился. Раздел и развернул спиной к себе. Долго ласкал, а потом попросил упереть руки в стол и прогнуть спину…
Такие воспоминания моментально сносят крышу! Моей девочке нужно отдохнуть! Я это понимал, но с трудом заставил себя развернуться и уйти.
Приняв прохладный душ, быстро оделся, написал Лере записку, предупредил, что еду к отцу. Не удивлюсь, если Ирина уговорит его заявиться к нам с утра с «поздравлениями». Она не любит вставать рано, но ради такого случая может нарушить привычный режим. Лучше эту гадюку опередить и предупредить, что со мной не стоит воевать! Лера теперь под моей защитой!
Я выехал на машине. Закрыл ворота и рванул к трассе. Еще не уехал, а уже думал, когда вернусь. Оставлять жену не хотелось. Федорович внучку официально отпустил до понедельника, а я предупредил зама, что у меня выходные не закончились.
Подъехав к воротам, я посигналил. У меня был ключ, но я давно им не пользовался. Не хотел входить без предупреждения. Ирина может изобразить неосведомленность и спуститься в неглиже. Эта баба хочет верить, что я ее желаю. И то, что Лера стала моей женой, ее вряд ли остановит.
— Марат, почему сам не открыл дверь? — возмутился отец, открыв мне калитку. — Загони машину во двор.
— Пусть здесь стоит, я ненадолго.
— А жену, почему не взял? — с обидой в голосе спросил он.
— Сначала мы поговорим, а потом я решу, стоит ли Лере приезжать к вам в гости. — твердо произнес я.
Глава 34
Марат
Ирина сидела в гостиной, увидев меня, встала и направилась к нам.
— Я рада видеть тебя, Марат. Конечно, мы с твоим отцом расстроились вчера, что нас не пригласили на торжество… — правдоподобно изобразила она на лице огорчение.
— Мы не собирались отмечать, праздник организовали мои близкие друзья.
— Получается, мы тебе не близкие? — с притворной обидой в голосе спросила она. Этот спектакль был разыгран для одного зрителя. Посмотрев на отца, который выражал молчаливую солидарность, я прямо сказал:
— Не стоит задавать вопросы, ответы на которые вам будет неприятно услышать. В нашем прошлом было много такого, что я вряд ли смогу забыть.
— Марат… — виновато начал отец.
— Я пришел поговорить, а не обвинять тебя, — перебил родителя. — Я еще не успел переступить порог вашего дома, а мне уже хочется уйти. Вы удивляетесь, что я не позвал вас на регистрацию? Понятно, почему ты в недоумении, — посмотрел я на отца, затем перевел взгляд на Ирину и договорил: — но неужели ты Ирина не понимаешь, почему твое присутствие было нежелательным? Искренне удивляешься или продолжаешь настраивать отца против меня? — строго произнес.
— Марат!.. — одернул меня родитель, заметив, что я еле сдерживаю гнев. — Ирина ничего плохого не хотела сказать. Зря ты расходишься. Идем в мой кабинет.
— Я хочу поговорить с отцом наедине, — предупредил женщину, прежде чем двинуться за родителем.
— Я не собираюсь оставаться в стороне, речь идет и о моей дочери, которую я обрела спустя столько лет. — я бы удивился, если бы не знал насколько она беспринципна, насколько она отвратительна в своем лицемерии и лжи. Отец или не услышал ее последних слов, или просто не пожелал продолжать конфликт. Он уже скрылся за поворотом, когда я негромко спросил Ирину:
— Дочь? — сделал я шаг к ней. — У тебя была только одна дочь? — она побледнела, но все еще с вызовом смотрела на меня.
— Только попробуйте настроить Бориса против меня, вы очень сильно об этом пожалеете! — очень тихо прошипела она.
— На твой яд у меня давно выработалось противоядие. Кроме презрения, ты во мне никаких чувств не вызываешь! Я никогда тебя не боялся, не сотрясай зря воздух! Сядь назад в кресло и придумай еще одну слезливую историю для моего отца, в которую он слепо поверит.
