На душе значительно полегчало. Вместе с краской я выплеснула приличную порцию накопившейся злости и ликовала, впервые в жизни дав кому-то отпор.
Возле фонтана мы нашли Влада. Он загорал на раскладушке. Остальные ушли в дом, смотреть то, что наснимали. Мы поднялись наверх.
На экране крутился последний момент с Максом, где он лез на балкон. Все смотрели и комментировали, как это лучше было сделать.
Макс, скрестив руки и облокотившись плечом о стену, молчал. Зато Зоя сдерживаться не могла:
— Вот идите и сделайте сами. Спорим, ни один из вас даже на ступени не запрыгнет.
— Я запрыгну, — откликнулся развалившийся на диване Эдик.
— Ага, как запрыгнешь, так и улетишь.
— Нам это делать необязательно, — сказал Нильс. — Для такого в кино держат специально обученных людей. Каскадёров.
— Макс не каскадёр, — Зоя возбуждённо покачивалась на подлокотнике кресла, в котором никого не было. — У него роль важнее вашей. И главнее.
— Эй, аллё, — одёрнул её Эдик. — Если ты не заметила, это вообще-то наш клип и наша песня.
Внезапно изображение моргнуло и пропало. Егор кинулся проверять подключенные к экрану провода компьютера, но спор продолжался.
— Вот и делайте то, что сами умеете, — не унималась Зоя. — А если не умеете, сначала попробуйте, а уже потом болтайте, как и что нужно было сделать.
Макс довольно улыбался.
— Кончайте базар, — шикнула на них Даяна.
— Да просто всегда так. Одни только болтают, а другие — делают.
— Нам это знакомо, — согласился Рон. — Нас тоже часто критикуют неучи и дилетанты.
— Вот и нечего выступать.
Зоя взглянула на Макса, он с благодарностью ответил на этот взгляд. Атмосфера между ними снова потеплела.
Мы остановились возле дверей, Артём держал меня перед собой и, стоило перестать закрываться плечом, как он громко целовал прямо в ухо, отчего в нём постоянно звенело.
После того, как Зоя сказала про «Нечего выступать», внезапно все затихли, и в наступившей тишине это смешное чмоканье прозвучало слишком звонко.
Артём приветственно помахал обернувшимся.
Слетев с дивана, Касторка подсела к Егору и принялась ему что-то торопливо объяснять. Она помылась, но общий тон её кожи по-прежнему отливал краснотой.
— Не вздумай больше никуда пропадать, — строго сказала Артёму Даяна. — Ты нам сегодня ещё понадобишься.
— Сегодня я не могу. Меня уже ангажировали, — он прижал меня к себе ещё крепче и снова чмокнул. На этот раз в затылок.
— Теперь я понимаю Кострова, — Даяна скривила губы. — Ты совершенно неуправляемый. Мы все любим отдыхать и развлекаться, но сначала делаем то, что нужно, и уже потом отдыхаем. Только ты один ни с кем не считаешься.
— Я считаюсь, — ответил Артём. — Только с теми, кого люблю и уважаю. А вы не из их числа.
— И кого же ты, интересно, уважаешь, Чернецкий? — ленивым голосом спросил с дивана Нильс.
— Вот, Витю, например, уважаю, — снова стиснул. — И Котика тоже люблю, а вы так…
И тут, перебивая его, Касторка воскликнула:
— Эй, народ, сейчас кино будет. Смотрите!
Снизу послышались голоса, это было странно, потому что на улице оставался только Влад, но то, что появилось на экране заставило всех мгновенно забыть о них.
Мы с Максом и Зоей, спящие тем утром в одной кровати.
Сердце ухнуло вниз. Пол ушёл из-под ног, горло сдавило спазмом. Я хотела, чтобы со мной снова случился обморок или хотя бы истерический амавроз, чтобы развидеть то, что я видела, но кроме ледяной внутренней судороги, парализовавшей сознание, со мной ничего не произошло.
На экране ветер раздувал занавески, и они с приятным шелестом трепетали. Камера прошлась по каждому из нас. Мы мирно спали.
— Вот это да! — восхитился Егор. — Хорошее кино. Интересное. И отличное цветовое решение. Рыжина и зелень. Зелень и рыжина. Очень художественно. Кто оператор?
— Это неправда! — воскликнула Зоя. — Выключи сейчас же!
— Зря стесняешься, — хмыкнул Рон. — Ты тут очень хорошо получилась.
— Это подстава! — Зоя вскочила, замахиваясь на Нильса. — Подлый гад.
Даяна кинулась её останавливать. Макс закрылся ладонью и качал головой.
Касторка злорадствовала, Нильс наехал на неё за то, что она ни с кем не посоветовавшись, всё выложила.
Артём резко отстранил меня, но прежде, чем он вышел, я успела заметить как позеленело его лицо.
Я кинулась было за ним, но Макс задержал.
— Не трогай его, пусть отпсихуется, потом всё объясним. Даже лучше, если уедет. А сейчас не приближайся. Это опасно. Я не шучу. Ты первая, на ком он сорвется. Его отец был такой же.
— Он обязан знать, что это неправда. И мне всё равно, что он потом сделает со мной.
Я развернулась к выходу.
Зоя продолжала кричать и кидаться на Нильса, её голос заглушал все остальные шумы и разлетался по коридорам.
— Он нас раздел! — выкрикнула она, и эхо этих слов вылетело из зала.
В ту же минуту на пороге возник человек, узнав которого, я потрясённо остановилась.
Он же остановился, потрясённо глядя на экран.
Резко очерченные скулы покрылись красными пятнами, серый взгляд сделался каменным. Дракон бился на широкой шее и глухо рычал.
— Это кто тебя раздел? — произнёс Тифон тихо, но его все услышали и мгновенно замерли.
Наступила такая оглушающая тишина, какой с нашего приезда в этом доме не было.
— Тифчик, — жалобно прошептала Зоя. — Он подсыпал нам наркотик в малиновый Дайкири и, пока мы спали, раздел.
Тифон медленно повернул голову и упёрся взглядом в Макса. Тот сделал шаг назад.
— Это не Макс, — поспешно вмешалась я. — Это Нильс.
— Это Нильс, — подтвердила Зоя и, приходя в себя после удивления, облегчённо улыбнулась. — Как же я рада тебя видеть!
— Кто такой Нильс?
Мы обе махнули рукой на Нильса.
— Эй, стойте, — запротестовала Даяна.
Но было поздно. Тифон быстро подошёл к дивану, поднял Нильса двумя руками: за ворот и за пояс и, сшибая всё по дороге, потащил на балкон.
— Правильно, — воодушевленно крикнула Зоя. — Выкинь эту сволочь отсюда.
Рон, Эдик и Даяна бросились спасать Нильса.
— Господи, и здесь то же самое!
Я повернулась на голос. Прямо за моей спиной стоял Ярослав, а рядом с ним незнакомый парень с огромными синяками под глазами.
— Беги вызывай неотложку, — сказал парень и ринулся на помощь Тифону.
