Госпитальерам, которые извлекли из участи тамплиеров урок и научились принимать нужную сторону общественного мнения, пришлось полегче. Они самым тщательным образом содержали больницы, открывали школы и раздавали значительные денежные суммы бедным. Из всех рыцарских орденов у них сложилась самая колоритная дальнейшая судьба – после краха Утремера они в конечном счете бежали на Родос и там приступили к реализации собственной миссии по защите напирающего могущества ислама. Им пришлось выдержать бесчисленное количество атак. Так продолжалось вплоть до 1522 года, когда их смело массированное турецкое вторжение. Следующие восемь лет госпитальеры скитались в поисках нового дома, пока не обосновались на острове Мальта, который испанский король в благодарность за благие труды сдал им в аренду, в качестве платы потребовав одного мальтийского сокола в год. Несколько лет спустя, когда несколько сотен рыцарей доблестно организовали оборону острова от более чем сорока тысяч турецких захватчиков и каким-то невероятным образом победили, их репутация засияла с новой силой. И хотя в политическом отношении Орден госпитальеров распустил Наполеон, они сохранились на Мальте и по сей день – в качестве гуманитарной организации.
Тевтонские рыцари избежали преследований и нападок со стороны ислама, основав в восточной части Балтики свое государство и сосредоточившись на обращении в христианство средневековой Литвы. Через несколько лет они заявили о себе как о ключевом в регионе политическом игроке и стали вести себя как традиционное государство. После бурной череды политических маневров их разбила объединенная польско-литовская армия. Несколько лет спустя, во время Реформации, великий магистр тевтонцев принял лютеранство и орден потерял большую часть остававшихся у него земель. И Наполеон, и Гитлер объявляли его вне закона, но он и сейчас существует в виде института благотворительности с католическим и протестантским филиалами.
Хотя и госпитальеры, и тевтонские рыцари пережили крестовые походы, их все больше считали курьезным анахронизмом. Даже госпитальеры, продолжавшие доблестно сражаться с исламом, ограничивались лишь обороной. Хотя многим их усилиям по защите от мусульман в западных дворах могли и аплодировать, истина заключалась в том, что к 1300 году Европа утратила всякий интерес к возвращению далекого Иерусалима и сосредоточилась на решении «домашних» вопросов. Время от времени отдельные личности предпринимали попытки помочь оставшимся на Востоке христианам, но Запад так больше и не поднялся, чтобы организовать новый масштабный крестовый поход.
Мечте об Утремере, великолепном оазисе христианства в Святой земле, где объявят Второе пришествие Христа, пришел конец. От нее остались лишь несколько разрушенных замков и, конечно, легенд.
Эпилог
После финала
Все до единого мы мрем во сне,
и волк вошел в конюшню…
Себастьян Брант, «Корабль дураков» (1494)
Крестовые походы оставили после себя сложное и запутанное наследие, которое сегодня очень многие понимают в корне неправильно. Повсеместно принято считать, что они напрочь испортили отношения между Востоком и Западом, вложили исламу в руки оружие, а также повлекли за собой долгие столетия сомнений и обид. Их главный грех – помимо того, что они стали чудовищным упражнением в лицемерии, – сводился к упразднению просвещенной эры ислама. Именно из-за них, как утверждают многие, ислам закалился, замкнулся в себе и совершил крен в сторону ветви воинствующего джихада. Иными словами, крестовые походы посеяли горькие семена современного терроризма.
Увы, это мнение насколько ошибочно, настолько и живуче. Исламский мир, который крестовые походы никоим образом не разорили, посчитал их совершенно бесполезными и быстро забыл – за исключением названий тех или иных мест да нескольких народных преданий, им посвященных. Само слово, обозначающее крестоносца, в арабском появилось только во второй половине XIX века, а первая история крестовых походов на этом языке увидела свет лишь на заре XX
[150] столетия. Причин тому было две: во-первых, ислам не проводил различий между крестоносцами и всеми остальными неверными, а во-вторых, в деле противодействия наступлению мусульман крестовые походы потерпели самое жалкое поражение. И помнить о них стоило не больше, чем о любом иноверце, безуспешно пытавшемся остановить «триумф веры».
В краткосрочной перспективе, вполне естественно, крестовые походы действительно добились определенных тактических успехов. Благодаря им Иерусалиму удалось продержаться почти целое столетие, из-за них силам ислама пришлось направить все свои ресурсы не на новые завоевания, а на Святую землю. Но как только Священный город пал, безжалостное наступление двинулось дальше.
Первые четыре века джихада привели к захвату мусульманами большей части христианского мира. По окончании крестовых походов мусульманские армии возобновили свое шествие, дабы получить остальное. Под руководством турок-осман, энергичного азиатского народа, названного по имени его основателя, ислам направил меч на Византию – единственное сильное христианское государство, оставшееся в Азии. К 1331 году пала Никея, последний крупный имперский город в Анатолии, что изгнало Византийскую империю с земли, которую та удерживала более тысячи лет. В 1348 году началось вторжение в Европу – османы быстро поглотили Грецию, Македонию и значительную часть Балкан, после чего от когда-то могущественной Восточно-Римской империи осталась территория чуть больше Константинополя.
Ради ее спасения были предприняты две серьезные попытки. В 1396 году венгерский монарх Сигизмунд, чье королевство, в случае падения Константинополя, было следующим на очереди, организовал «крестовый поход» с участием других восточноевропейских государств, над которыми нависла аналогичная угроза. Османское войско они встретили у греческого города Никополь, в окрестностях нынешней Превезы, неподалеку от того места, где за тысячу четыреста лет до этого император Август разгромил Марка Антония и Клеопатру. Как оказалось, в его названии, которое переводится как Город Победы, скрывалась жестокая ирония. Большинство христиан погибли, лишь немногим удалось бежать и скрыться в близлежащем лесу. Тех, кого, на их беду, схватили живьем, раздели догола, притащили к султану, бросили на колени и отрубили голову. К концу года турки с жадностью поглотили остатки Болгарии.
Вторая и последняя попытка имела место в 1444 году. Несколько государств, столкнувшихся с турецкой угрозой, под предводительством Трансильвании – средневекового королевства, располагавшегося в центре современной Румынии, – попробовали защитить Венгрию, атаковав османскую территорию, но во время перехода через Болгарию их разбили. Тех, кто попал в плен, либо убили, либо обратили в рабство
[151].
