– Папа! Почему ты не проходишь? – Алиса снова подняла взгляд от книжки. – Смотри, Люкка сказал, что теперь мне больше не нужно столько украшений! – Она потрясла ловцами. Радужки глаз девочки в неярком освещении блестели кроваво-красным цветом.
Медальоны вместо голубоватого мертвенного блеска светились ярко-алыми всполохами «агрессивной» энергии.
– Что ты с ней сделал?! – прошептал Анатоль и резко бросил свое неповоротливое, пухлое тело на противника, желая схватить его за грудки. – Что ты с ней сделал, подонок?!
Люк двигался с грацией пантеры, и уже через короткий миг он обхватил Анатоля руками, словно они были старыми увидевшимися впервые за много лет друзьями.
– Тихо, – прошептал Люк на ухо мужчине, ледяной холод ладони убийцы доходил до самого позвоночника. – Ты же не хочешь испугать Алису?
– Не здесь, – пробормотал Анатоль. – Пойдем в кабинет. Мы сейчас, детка, – скорчил он гримасу наподобие улыбки в сторону дочери.
– Только не задерживайтесь, – попросила наивно малышка, перелистывая страницы без картинок.
В дверях маленькой комнаты, освещенной лишь настольной лампой, Люк с силой толкнул Анатоля в спину, так что тот споткнулся и едва не рухнул на ковер.
– Ты ответишь за все! – пробормотал Анатоль. – Если до Суда дойдет, что ты забрался в мой дом и угрожал мне… – Он задохнулся от невыплеснутой ярости. – Ты труп!
– Теперь рассказывай! – приказал Люкка, глядя на поверженного противника, цеплявшегося за крышку стола, чтобы подняться.
Казалось, он не расслышал угрозы. Лицо с широкими скулами и почти черными глазами скривилось в отвращении при виде неповоротливого увальня.
Люкка вытащил из кармана мешочек, вытряхнул деревянную стрелку на ладонь. Галочка, словно живая, подскочила в воздухе и застыла, не шевелясь, подобно дротику нацелившись в лоб Анатоля. От изумления, граничившего с ужасом, тот застыл. Он даже не представлял, как выглядит магнит.
– Что это? – требовательно спросил Люк, глядя на побледневшего помощника Главы конторы хранителей.
Тот открывал и закрывал рот, не в состоянии произнести ни слова. Его взгляд метался по комнате, подолгу не останавливаясь ни на одном из предметов, а потом он сделал глупое и ненужное движение – дернулся к документам, лежавшим очень неудачно, на самом видном месте, и выдал себя с головой.
Люкка отреагировал моментально: зажав стрелку в кулаке, в два прыжка он оказался рядом и молниеносным движением выхватил папку. Внутри оказался единственный листок с личным делом Романа Белого. С маленькой цветной фотографии смотрел парень лет двадцати трех с каштановыми коротко стрижеными волосами и небольшим, в монету, коричневым родимым пятном на щеке.
– Кто это? – Он ткнул листом в Анатоля.
Тот молчал.
– Говори! – Ледяная ладонь прижалась к мягкому горлу, поросшему темной щетиной. – Что происходит?!
Анатоль чувствовал, как кожу охватывает мертвенный холод, гортань сводит болезненной судорогой. Страх пронзил каждую клеточку тела, затопил мозг, застлал глаза черной пеленой.
Он ненавидел свои губы, прошептавшие предательские слова:
– Скоро открывается новый мир…
– Что? – От неожиданной правды Люк ослабил хватку. – Что значит «новый мир»?!
– Третья параллель, – прошептал Анатоль. – Этот мальчик – маятник, только он способен почувствовать, в каком именно месте откроется проход. Эта стрелка – энергетический магнит, она закрепляет точку расхождения пространства. Отпусти. У меня дочь…
Люк опустил руку, Анатоль схватился за шею с заметными синеватыми отпечатками пальцев и закашлялся.
– Ия права – ты монстр! – прохрипел он.
– Ей лучше знать. – Люк направился к выходу.
Все, что он выяснил здесь, нужно было хорошенько обдумать.
– Я ненавижу тебя, ты сделал меня предателем!
– Послушай, приятель, – обернулся Люкка, – если ты будешь молчать, то я тоже обещаю никому не говорить. Пусть разговор будет нашим маленьким секретом. – Он насмехался над Анатолем, как над несмышленым мальчишкой.
Самое ужасное, что он был прав. Стоило вызвать хранителей, чтобы те арестовали Люкку и усыпили, как бешеную собаку, его карьере пришел бы конец.
Шантажист уже открыл дверь, когда Анатоль с ненавистью прошипел ему в спину:
– Что ты сделал с Алисой?!
– Я спас твоей дочери жизнь… – пожал тот плечами и, не оборачиваясь, вышел.
– Ты напитал ее своей поганой энергией! – завизжал фальцетом Анатоль, бросаясь следом. – Как она сможет жить, когда ее будет переполнять ненависть к миру?!
– Ненависть? Ты думаешь? – Неожиданно на лице Романова появилось недоумение. – Твое «спасибо» выше всяких похвал. Может, у нее и разовьется не слишком светлый, – подчеркнул он с подтекстом, – талант, но по крайней мере она будет жить.
Люкка ушел, испачкав грязными ботинками идеально чистую жизнь Анатоля. В бессилии тучный мужчина прижался к стене и осел на пол, закрывая лицо руками. Его плечи сотрясались от рыданий.
Люкка
Решение спрятать магнит, деревянную стрелку, пришло, едва он услышал от Анатоля о открывающейся третьей параллели. Эта тайна хранителей была его единственным шансом снять с себя приговор. Что они отдадут за магнит? Судя по реакции его бывшего однокурсника – что угодно. Они будут готовы повесить вину на себя, лишь бы стрелка вернулась, а уж крайнего в своих рядах хранители всегда находили с легкостью.
Он быстро набрал на мобильном телефоне номер, который помнил наизусть еще с тех времен, когда ему казалось, что хранители – оплот справедливости. Номер застыл в его памяти, как позорное клеймо, которое было невозможно свести.
Раздались долгие гудки, потом ответил недовольный голос:
– Да.
Похоже, Люк вытащил своего собеседника из постели.
– Я все знаю, – вместо приветствия произнес он спокойно.
На другом конце замерли.
– Послушай, Альберт, – Люк нажал на газ, рискованно обгоняя зазевавшийся автомобиль, – ты прекрасно знаешь, что магнит у меня.
– Что ты хочешь, Люкка? – Глава конторы хранителей даже голосом не выдал своего напряжения. Собственно, именно он научил Люка сохранять холодную голову и вселенское спокойствие в самых паршивых ситуациях.
– Мы можем договориться, – резко сказал Люк. – Я верну магнит, но только после того, как твоя контора полностью возьмет на себя ответственность за инцидент за городом. Ты лучше меня знаешь, что я лишь случайный эпизод в вашей пьесе. Ты изменишь приговор – я отдам тебе вещь.
– Люкка, тебе известно – я никогда не торгуюсь.
– А еще мне известно, что ты легко подставляешь, Альберт. Найди козла отпущения, виноватого, и твоему лохматому псу Феликсу, или как его там, не придется рыть землю носом, чтобы отыскать стрелку. Как понимаю, времени у вас немного, параллель скоро откроется. Мне наплевать на ваши планы, я лишь хочу, чтобы Суд снял с меня обвинения. Подумай, Альберт, мое предложение выгодно нам обоим. Завтра я жду от тебя ответа.
