Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что в первый момент я растерялась, судорожно пытаясь что-нибудь наврать.
– Борис любитель смущать. – Люк бесцеремонно заставил меня пройти в светлый холл, где нас уже ожидала улыбчивая светловолосая девушка. Пухленькая, свеженькая, с розовым здоровым цветом лица, какого у меня и в лучшие дни не имелось.
– Дая. – Ее улыбка стала еще шире, она обняла меня, словно лучшую подругу. Он нее пахло цветами и молоком. – А ты Женя, да?
– Э-э-э… да.
– Раздевайся. – Она стала шустро стягивать с меня куртку. – Да ты вся промокла. Пойдем быстрее, я тебя горячим напою.
– Кофе есть?
– Есть, – хохотнула она. – Только Люкке не говори – у него странные понятия о напитках.
От радости и благодарности я задохнулась.
В это время Петр и Роман наконец-то решились зайти в холл. Дая потащила меня на кухню, как и весь дом, поражающую своими размерами. Высокие полки из натурального дерева тянулись вдоль одной стены, другая, полностью стеклянная, выходила на освещенный задний дворик, где мокли под дождем извилистая дорожка, маленькая беседка и невысокая баня с кирпичной трубой.
– Борис здесь все устроил по своему вкусу, – пояснила она, доставая с полки банку с кофе. – Ты сама сваришь? Я подальше держусь от кофеина.
– А? Да, конечно. – Смущенно я взяла протянутую турку и сыпанула туда пару ложек порошка.
Только сейчас я заметила у хозяйки дома круглый симпатичный животик, та находилась в «интересном» положении. Она уселась на добротный стул, чуть потирая поясницу.
– Борис, как и ты, из второй параллели, – пояснила она. – Без кофе тоже не может.
Я размешивала закипающую пенку. Задавать вопросы, чтобы унять любопытство, казалось слишком неудобным, но Дая, к счастью, не нуждалась в них.
– Я раньше часто ездила в командировки в Индустриал, – пояснила она, мечтательно разглядывая дворик за окном. – Мы там познакомились.
– А как же так получилось? – Я перелила коричневую густую жидкость в чашечку и с удовольствием вздохнула аромат. – Ну я понимаю, когда люди живут в разных городах, даже странных, а тут разные миры. Мне говорили, что попасть из одного в другой не так просто.
– Знаешь, когда любишь, для тебя не существует границ. – Она улыбнулась. – Люкка перетаскивал нас друг к другу.
– Люк?
– Да. Сначала меня к Борису, потом Бориса ко мне. Почти контрабанда. А потом меня поймали и приговорили к расстрелу. Если бы не Люк, наверное, меня бы уже не было в живых. – Она невесело усмехнулась. – А теперь видишь? – Дая погладила свой животик и добавила задумчиво: – Береги Люкку, Женя. – Тут мне стало нехорошо, я обожгла язык, и совсем расхотелось угощаться. – Он кажется жестким мужчиной. Это не так.
– Да, – только смогла промолвить я и отставила чашечку.
– Тебе повезло.
– Наверное, – буркнула я, надеясь, что щеки с ушами не горят, как кумачи.
На кухне появился Роман. Когда он увидел меня, то его хмурое лицо моментально расцвело в улыбке, казалось, само мое присутствие добавляет тонуса его жизни.
– Вот вы где? Роман. – Он пожал красивую руку хозяйки дома.
– Вы, наверное, проголодались? – спохватилась она, поднимаясь.
– Да я бы лучше спать легла, – честно призналась я. Любое движение доставалось с огромным трудом, будто моя собственная внутренняя батарейка, зарядив окружающих, выдохлась.
Когда мы поднимались на второй этаж в спальню, до меня донесся разговор мужчин из гостиной. Борис громогласно вопрошал у Люка:
– А теперь рассказывай, что у тебя происходит с твоей женщиной?
– Она не моя женщина, – произнес бархатный голос, и от обиды я прикусила губу.
Дая сделала вид, что не услышала его слов.
Люкка
Он попросил, чтобы Дая убрала подальше все газеты и свежие журналы. В них на каждой странице красочно, шаг за шагом описывали его «подвиги». Люк уже изучил статейки, удивляясь, сколько в них неправды. Конечно, взорванную на шоссе призму приписали ему, даже не удосужившись проверить энергетические следы. Хотя какая разница, если перекрыть энергию ему смогут все равно только один раз.
Похоже, в дом Оскара, где они прятались, приходили, скорее всего, судейские приставы. Отлично! Одна паршивая неделя сменила другую.
Он честно признался Борису в своем аховом положении, но тот отказался даже слушать – его дом, спрятанный в самой лесной гуще, под горной грядой, сложно отыскать.
На кухне беременная и смешная Дая развлекала гостей: от всей души улыбалась Роману и старательно не обращала внимание на Петра, опустошавшего холодильник. Борис рассказывал об Индустриале давно надоевшие байки, собственно, одни и те же. Задавать вопросы он не собирался, но нежданные гости съеживались от одной мысли поведать правду гостеприимным хозяевам.
Женя не появлялась с самого утра, и Люк уже недовольно поглядывал на настенные круглые, как блин, часы. Он молча вышел из кухни, провожаемый четырьмя настороженными парами глаз. После его ухода беседа стала вялой, словно присутствующие держались только ради него.
Когда он проходил рядом с гостиной, то через плотно закрытую дверь различил звуки работавшего видения. Он лично спрятал пульт, чтобы Женя не смогла прослушать новости.
Женя не должны была знать о том, что действительно происходит. Люкка решил за них обоих, что когда Роман найдет проклятую третью параллель, то Люк переправит девушку домой и станет разбираться с собственными проблемами. Без нее. Они действительно живут в слишком разных мирах, чтобы пытаться строить свой собственный, общий…
Он заглянул в гостиную. Девушка сжалась на диване, уставившись в мелькающие над видением картинки. Из косы выбились темные пряди, обрамляя ее лицо, белое, в цвет снега, под глазами проявились темные круги. Худенькие пальчики судорожно сжимали пульт, словно хватались за него, как за соломинку.
В комнате с высокими потолками и массивными диванами разносился бесстрастный голос диктора: «Незаконное проникновение в здание конторы хранителей, попытка двойного убийства, незаконный переход во вторую параллель на глазах у десятков мирных обывателей, бой посреди города…»
Женя не шевелилась, кажется, даже не дышала. Ее настырность когда-нибудь загонит ее в гроб. Если девушка решала до чего-либо докопаться, то, как со спасением чужих жизней, будет нестись так, словно у нее сломались тормоза, не обращая внимания на запрещающие сигналы, пока не приложится хорошенько.
Зло ругнувшись сквозь зубы, Люк присел рядом с ней, вытащил из ледяных пальцев пульт и отключил видение. Она вздрогнула, словно выходя из ступора. Испуганные глаза бессмысленно уставились на его хмурое лицо. Девушка выглядела жалко.
Люк поднялся, отходя и понимая, что окончательного разговора все-таки не удастся избежать. Отчего-то именно с Женей ставить точку казалось болезненно тяжело. Ему нравилось в глубине души питать надежду, что они имеют право поступить по-другому.
