Покидая пыльную, раздевалку с тускло горящей лампочкой, был рад вдохнуть воздух, пусть и не свежий, но не такой спертый, как в той коморке, где пришлось переодеваться. Полный зал зрителей, не такой большой, как на профессиональных аренах, но забит до отказа. Простых зрителей здесь не отыщешь — это бизнес, как и любой другой. Никто из собравшихся не смотрит насколько это жесткий, кровавый и нелегальный способ зарабатывания прибыли, все пришли не только получить «зрелищ» но и денег.
* * *
Ксюша
Сидеть на месте, и ждать новостей — не в моих правилах. Тем более кому мне задавать вопросы о Кирилле, даже если подруга не в курсе наших отношений. Я и сама пока не в курсе, что это за отношения, чтобы о них распространяться. И пусть время уже позднее, но после тренировки я поехала к Мишель, а не домой. Места от неизвестности себе не нахожу, а дома совсем с ума сойду. И не буду же я названивать подруге каждые полчаса. Что мне ей говорить? А так вроде в гости приехала, заодно окажусь в курсе событий. Да и Макса повидаю.
Зайдя по дороге в детский магазин, купила игрушку. Продавец-консультант уверил, что она развивающая и подходит для малыша: вся пищащая, бибикающая, поющая, с подвижными элементами и еще всякой дребеденью. В общем, Максу должна понравиться.
Подруга не удивилась, увидев меня, я ей еще перед тренировкой скинула сообщение, что вечером заеду в гости.
— Привет, — обнялись и поцеловались, ведь не виделись уже почти две недели.
— Как Макс? Смотри, что я ему купила, — вытащив из пакета игрушку, гордо протянула мамаше.
— Зачем? Вот делать тебе нечего, она же очень дорогая.
Махнув рукой на ее возражения, разулась и прошла внутрь.
— Не так часто я его и балую, как хотелось бы.
Подруга шла следом и прекрасно слышала мой ответ.
— Ты не работаешь, спешу тебе напомнить, а у Макса полно всего. Тапки обуй, — возле меня шлепнулась пара красных тапочек, ногой соединив их, я отодвинула шлепки к стеночке.
— Какие тапочки, жара такая, дай ногам отдохнуть от обуви. Где Макс?
Оглянулась, нигде не замечаю ползающего малыша, подняла голову к лестнице.
— Не спит он, пойдем на кухне твой Макс, я его кормлю как раз.
Малыш сидел пристегнутый в специальном кресле. Довольный ребенок болтал ножками и стучал пластмассовой маленькой ложкой по деревянной поверхности.
— Правильно возмущаешься мой хороший, вот куда ушла мама, а? Оставила кроху одного, не кормит совсем?
Почти еще беззубый ротик расплылся в улыбке, словно он понял, о чем я говорю. Мишель принялась докармливать сына, а я села на соседний стул, хотелось рядом на корточки, но отвлекать ребенка не стоит.
— Ксюш, хочешь есть? — развернувшись ко мне, спросила подруга.
— Нет, позже что-нибудь перекушу.
После тренировки я сразу не ем, а от волнения не уверенна, что смогу проглотить хоть что-то.
Покормив малыша, мы втроем отправились в детскую. Расположились с новой игрушкой на коврике, принялись увлеченно в нее тыкать пока привалившись к стене, мама отдыхала, умаявшись за целый день с этим карапузом. Макс, конечно же, отвлекал от тяжелых дум, но внутреннее напряжение не отпускало.
— Бой, наверное, уже начался, — проговорила подруга. Сама я ее ни о чем не спрашивала. Малыш уже крепко посапывал в своей кроватке, а мы на кухни пили ромашковый чай.
— Переживаешь? Хочешь, я с тобой останусь? — как можно безразличнее задала вопрос. Я тут вторую чашку чая насильно в себя вливаю, не хочу уходить, а приходится делать вид, что это не моя инициатива.
— Да нет, поздно уже, твои волноваться будут, задержи я тебя еще, — замявшись, проговорила Мишель. Понятно, что она не хочет оставаться одна.
— Я сейчас маме позвоню, дождемся вместе новостей, а затем на такси уеду.
— Давай. Спасибо тебе.
Мишель отправилась наверх за телефоном, вдруг Эрик позвонит, а трубка осталась у Макса в комнате.
Ждать пришлось долго.
— Надеюсь, празднуют победу, поэтому Эрик не звонит, — пыталась она убедить себя. Ожидание с каждой минутой добавляло все больше тревоги и нехороших мыслей.
— Хотя, зная, как я волнуюсь, Эрик бы обязательно предупредил, что происходит.
После ее слов на душе стало совсем неспокойно. Пытались отвлечь себя разговорами, но они не клеились, мы постоянно возвращались к теме боя.
— Не хочу Эрика отвлекать, но если он не позвонит в течение десяти минут, я сама ему наберу, — взглянув на экран молчащего телефона, недовольно проворчала подруга. Я ее понимала, сама порывалась позвонить раз сто Киру, но я вроде как не знаю, что сегодня у него бой.
* * *
Кирилл
Первым в клетку вошел судья. Прозвучало мое имя, под громкие выкрики и аплодисменты я вошел в восьмиугольный ринг. Следом последовал и мой соперник под не менее громкие рукоплескания.
Сосредоточенность только на бое, все посторонние мысли остались за пределами клетки. У меня пять раундов по пять минут, чтобы забрать выигрыш.
Противник попался достойный, его удары не сильнее моих, но парень значительно опытнее в данном виде единоборств и это чувствовалось. Мне не хватало опыта совмещать боксерские приемы с ударами ног, но зато защита и сильные удары руками мои козыри и я их успешно применял.
Я уверен, что веду в счете, но мне нужна досрочная победа, несколько ощутимых ударов в челюсть я пропустил, чувствую, как нарастает головная боль. Как следствие появляется заторможенность реакций, пусть пока она и не ощутима, но я могу так и проиграть, а этого нельзя допустить.
Крики друга доносятся, словно через вату, собираю силы, провожу комбинацию неплохих ударов, апперкотом завершаю бой. Противник в нокауте.
Повезло. Просто повезло выиграть бой. Этот шум, гул голосов очень напрягают, давящая головная боль только усиливается. Рефери поднимает мою руку, как сквозь сон жму руку соперника, принимаю поздравления.
Замечаю встревоженный взгляд друга, он о чем-то шепчется с Борисычем. Мы покидаем с ним ринг. Хорошо, что сейчас объявят следующий бой и нас задерживать никто не станет. Пытаюсь улыбнуться сквозь боль, наверное, не очень убедительно вышло, раз глаза Эрика так сужены. Понимаю, что ему есть о чем беспокоиться, координация моих движений нарушается.
Он ведет меня не в пыльную коморку, а на улицу, поддерживая под локоть, ноги удается с трудом передвигать.
— Кирилл мы едем в больницу, вещи заберет Борисыч.
Я не возражаю, головная боль такой силы, что не на что больше сил не остается. Да я и сам понимаю, что неладное творится со мной. Зрение подводит, в глазах с каждой секундой темнее и темнее. На заднее сидение машины, друг помогает лечь, о чем-то говорит… или кричит?
