— Да так, с одним психически неуравновешенным, — лениво произнес он, направляясь в гостиную. Встав, я последовал следом. — Представляешь, к моей подруге приставал. Напал на неё в раздевалке, когда она там одна находилась, — все так же спокойно, лениво излагал он мне события, которые произошли, думаю, вчера. Но при этом почему-то подозрительно, внимательно наблюдал за мной. — Не знаю, — продолжил Стас свой рассказ, — пытался он ее изнасиловать или просто решил головой о шкафчик приложить, но Анжела вовремя меня позвала.
— Так, я не понял — это, что в «Атриуме» произошло?!
Мое эмоциональное состояние стабильным в последние дни не назовешь, а тут такая новость! Первые секунды я испытывал недоумение, а сейчас чувство гнева разрасталось, и поглощало сознание. «Кто посмел в клубе учинить такое?! Куда смотрела долбанная охрана?! Уволю!».
— Нормально объясни, что произошло?! — рыкнул на Стаса. Ведь он мне об этом должен был сообщить еще вчера, а не ждать почти сутки! Прежде чем принять решение — не помешает все выяснить.
— Вчера, после первой пары отправился в «Атриум». Минут через двадцать вбежала расстроенная Анжела и рассказала, что Ксюша… — поднял он на меня виноватый взгляд. Услышав ее имя — остолбенел, напряжение стянуло затылок.
— Какое она имеет отношение ко всему этому? — кивнул на его разбитые костяшки. Поежившись, он вжался глубже в кресло, словно опасался моей реакции.
— Ксюша пришла забрать свои вещи, говорит, в клуб больше не вернётся, — зачем-то предупредил Стас. Мне это сейчас неинтересно, я знаю, что вернется, я ее от себя никуда не отпущу.
— Кто на кого напал? — громко, раздраженно спросил я. Сейчас мне хотелось убедиться, что Ксюшу никто не тронул, и она не пострадала!
— Тогда слушай и не перебивай. Пришла Анжела, и сказала, что Ксюша собирает свои вещи. Я сразу же рванул вниз… — замявшись, он выдохнул и на одном дыхании выпалил: — а там этот доходяга на нее навалился, прижал к шкафчику, поцеловать, что ли пытался?
— Какой доходяга? — мой тихий, сдержанный, холодный голос не выдавал внутреннего состояния. Я готов этого ублюдка — посмевшего прикоснуться к ней, разорвать голыми руками.
— Да тот, из-за которого ты просил за Ксюшей присматривать — Коля его зовут.
— Почему ты мне сразу не позвонил?! Стас, я тебя спрашиваю! — вскочил я на ноги и навис над братом.
— Не хотел, чтобы ты в таком состоянии весь день провел в участке! — повысил он голос. — Эрик просил тебе ничего не говорить, и я посчитал, что так будет лучше.
— Лучше? Ты понимаешь, как я себя сейчас чувствую? Какой-то урод обидел мою девочку, а я сидел дома! Ты понимаешь, я ее не защитил, не уберег! Врезать бы тебе, чтобы никогда больше не смел, принимать решения вместо меня. А с Эриком я еще поговорю. Представь себя на моем месте!
Понимал, что стоит успокоиться, но сейчас мне хотелось убить этого Колю. Стас молчал, о чем-то задумавшись, не думаю, что он раскаивается, но и правым себя не чувствует.
— Он ей ничего не сделал? — через какое-то время, немного успокоившись, задал я вопрос. Неважно, что сейчас ответит Стас. Мне нужно срочно ехать к ней, самому убедиться, что она не пострадала.
— Врач осмотрел, сотрясения нет. Ксюха отделалась шишкой на голове.
— Что значит — сотрясения нет?! — вновь начал я закипать.
— Коля успел ее о металлический шкаф приложить раза два, пока я не подоспел, — виновато сообщил он.
— Удушу ублюдка!
— Внешних повреждений нет, психологической травмы вроде тоже. Ну, она вчера с температурой весь день провела в полиции, — пытался Стас скорее отчитаться, игнорируя мой гнев.
После его отчета, только вопросов больше появляется. Поеду и сам во всем разберусь.
— А что полиция?
— Ведет расследование, — ухмыльнулся Стас. — Родители Коли вчера подъехали с какими-то справками, ну типа он шизанутый. Ни совсем чокнутый, а какое-то там у него расстройство, в психушке его держать необязательно. Он обычно спокойный, принимает лекарства, и по нему даже не скажешь, что он со справкой. Ребята из полиции — знакомые Эрика, обещали все проверить: что за лекарства он принимает, соблюдаются ли дозы, и откуда он эти лекарства берет. Потому что вчера парень явно находился в неадекватном состоянии.
— Я еще в прошлый раз заметил, что он какой-то странный. Думал дурь принял.
— Так этого вроде как не исключали. Точно станет известно только после экспертизы. Ты не злись, понимаю, надо было тебе позвонить. Но если тебя это хоть немного успокоит, уделал я его нормально. Да и Ксюша вроде как не пострадала: испуг, несколько царапин и шишка на голове.
— Мне надо ехать к ней, — заявил я, вставая с кресла.
— Вы вроде как в ссоре.
— Мы не в ссоре, — спокойно произнес и направился в кухню выключить чайник, который уже давно кипит.
— А она сказала, что ты ее выгнал.
Я даже замер, пытаясь, осмыслить этот бред. Девушкам лучше все разжевать и по полочкам разложить, а то такой ерунды навыдумывают.
— Ты в своем уме? Что за бред? Узнал кое-что, и боялся вспылить. Она с расспросами, а я молчу. Сказала, что уйдет, а я задерживать не стал — все.
— А что узнал? — поднимаясь, он поспешил за мной на кухню.
— Да пошел ты. Мог бы сам мне рассказать, что Игорь подкатывает к Ксюше. Знаешь, не очень приятно, когда твоей невесте приписывают другого парня.
— Кто тебе это сказал? Ленка? — засмеялся он. Я кивнул, не понимая, что в этом смешного.
— Так ты бы мне позвонил и спросил, прежде чем на Ксюху наезжать. Она тут практически ни при чём.
Мне все меньше нравился этот разговор. Да и на Ксюшу я не наезжал, но сейчас не до этого.
— Объяснись, — потребовал, усаживаясь за стол.
— Короче, Игорь уже год за Ленкой увивается, а она нос крутит. Мы уговорили Ксюшу подыграть ему. Ну, типа он на нее переключился. Это из Пушкина, помнишь: «чем меньше женщину мы любим…». Ленка, как только поняла, что он перестал за ней бегать, всполошилась: ревнует, бесится, старается ему чаще на глаза попадаться. Ты в реанимации лежал, она почти все свободное время в больнице проводила. Игорь один играл, она в этом участия практически не принимала, только роль декорации исполняла. Братело, ну ты и дубина.
Двоякие чувства я испытывал. С одной стороны — радость, оттого что все сказанное девчонками неправда, как я и думал. А другое чувство — страх. Страх потерять Ксюшу! Она же упрямая, чтобы вымолить прощение придется постараться.
— Я тебе помочь не смогу. Извини, обещал Ксюхи не вмешиваться в ваши отношения. Разбирайтесь сами. Но я бы на твоем месте неприступную крепость брал штурмом. Правда, сначала бы взял в осаду ее подъезд.
— Ага, а потом как первобытный человек дубинкой по голове и в пещеру? Иди ты со своим стебом, — встал и направился в спальню.
