Двое – против по меньшей мере тысячи. Бесстрашных и бесчувственных фанатиков – боги, мы ваши верные псы.
За спиной у него из ножен выскользнули два меча. Звук прорезал воздух, и он очнулся – словно холодное железо приложили прямо ко лбу.
Толпа была уже близко, в ней постепенно нарастал звериный вой.
Нимандр достиг первой ступеньки.
– Вперед!
Они кинулись вверх по ступеням. За спиной у Нимандра – Клещик, перекинувший Чика через сгорбленную спину, придерживая за кисть руки и за бедро. Следом по ступенькам тенью скользила Араната, за ней следовала Десра. Ненанда и Кэдевисс, развернувшись обратно с обнаженными мечами в руках, пятились медленней остальных.
Горожане в первых рядах вдруг взревели и кинулись вперед.
Зазвенело железо, столкнулось с другим железом, глухо ударилось о плоть и кости. Нимандр нырнул в проход. Света не было – закрепленные в стенах факелы оказались накрыты колпаками, – но глаза его видели во мраке достаточно хорошо, чтобы вовремя заметить кинувшихся навстречу жрецов, человек двадцать.
Вскрикнув, чтобы предостеречь остальных, Нимандр обнажил меч…
Болваны принадлежали к человеческому племени. И в темноте были наполовину слепы. Он взмахнул мечом, увидел, как голова слетает с плеч, как оседает тело. Возвратное движение меча перехватило направленный ему в грудь выпад кинжала. Лезвие перерубило кости запястья, рука, так и не выпустившая оружие, глухо стукнула ему по груди и упала вниз. Выгнув собственную руку и направив выпад вдоль туловища, он поразил однорукого теперь жреца острием меча в горло.
Краем глаза Нимандр заметил, как Чик падает на пол – Клещик высвободил руки, чтобы защищаться. Тошнотворный звук впивающегося в мясо лезвия эхом отдался в коридоре, сменившись плеском крови, хлынувшей на каменный пол.
Следующий выпад Нимандра остановил еще одного атакующего жреца – острие протиснулось между ребер и пронзило сердце. Падающий жрец попытался утянуть с собой и меч, но Нимандр резко развернулся и диким рывком выдернул оружие.
По звеньям кольчуги под левой рукой царапнул нож, он дернулся в сторону, приседая и отмахиваясь мечом, почувствовал, как лезвие входит в мягкое. По клинку, обжигая костяшки пальцев, хлынула кислотная струя желудочного сока. Жрец сложился вдвое, Нимандр изо всех сил пнул его в голень, ломая кости. Тот еще падал, а Нимандр уже шагнул вперед, чтобы встретить следующего.
Кинжал мечу не соперник. Получив смертельную рану, несчастный со всхлипом рухнул, а Нимандр высвободил меч и развернулся к очередному нападающему.
Такового не обнаружилось.
Стоявший рядом Клещик не вытирая сунул в ножны окровавленный клинок и нагнулся, чтобы вновь поднять Чика. Десра, у которой тоже капало с лезвия, держалась рядом с Аранатой, а та, без единой царапины, просто шагнула мимо них, не отводя взгляда от резных дверей, обозначающих что-то вроде внутреннего парадного входа. Десра, чуть помедлив, направилась следом.
Со стороны наружного входа все еще раздавались звуки яростной схватки, вопли эхом отдавались в коридоре, сливаясь в безумную какофонию. Поглядев в ту сторону, Нимандр убедился, что Кэдевисс и Ненанда продолжают удерживать дверной проем, а кровь и желчь у них под сапогами уже заполнили все щели и вмятины в каменных плитах. Нимандр не мог оторвать взгляда от этой детали, пока Клещик не подтолкнул его, вернув к действительности.
– Пошли, – прохрипел Нимандр и двинулся за Аранатой.
В каждой клеточке тела Десры кипела жизнь. С таким даже любовным утехам не сравниться. На них накинулись два десятка обезумевших жрецов, и они – втроем – положили их всех. Даже почти не запыхавшись – она видела, как Нимандр убивает последних противников с такой небрежной грацией, что ей осталось лишь рот раскрыть. А он ведь считал себя слабым мечником, и, вероятно, действительно был в этом отношении не ровней Ненанде или Кэдевисс. И однако – Бастион, твоим детям не следовало бросать нам вызов. Не следовало нас до такого доводить.
Видите, что вы наделали?
Она поспешила следом за безмозглой сестрой.
Клещику хотелось плакать, но у него доставало ума, чтобы с этим повременить, сберечь возможность до тех пор, пока они, продравшись сквозь очередное препятствие, не окажутся наконец в таком будущем, где все это закончится и они смогут вернуться к нормальной, мирной жизни. Ну, почти.
Он никогда не любил молиться, тем более Матери Тьме, жестокосердной, нанесшей тисте анди своим отречением незаживающую рану. И все равно молился. Не богу, не богине, не неведомой силе, готовой всех одаривать своим милосердием. Нет, Клещик молился о покое.
О мирной жизни.
Он не знал, существует ли она хоть где-нибудь. Не знал, заслуживают ли такой ему подобные. Рай принадлежит невинным.
И поэтому он был, есть и остается… пуст.
Что, собственно, и делает его раем.
Резня у входа продолжалась. Кэдевисс видела улыбку на лице Ненанды – будь у нее время, она отвесила бы ему пощечину. Тяжкую. Достаточно тяжкую, чтобы вышибить наслаждение из его глаз. Во всем этом не было ничего славного. Болваны лезли к ним, в спешке сбивая друг дружку с ног, а они с Ненандой просто их убивали – одного за другим.
О, им было не впервой сражаться против абсурдно превосходящих сил противника, с подобным они умели справляться до отвращения прекрасно. Но повода для гордости тут не имелось. Отчаянная оборона требовала сноровки и ничего сверх того. А тисте анди были в первую очередь сноровистым народом.
Так что кровь продолжала литься, тело за телом падало к их ногам, а те, что оттаскивали трупы прочь с дороги, тут же занимали их место.
Она убила уже двадцатого, и от девятнадцатого он ничем не отличался – как и от самого первого, еще на ступенях.
Кровь льется, словно ливень. Словно слезы. И все это бессмысленно.
Ненанда начал хохотать.
Почти тут же нападающие переменили тактику. С дикими криками они двинулись вперед всей массой, а смертельно раненных Ненандой и Кэдевисс теперь просто толкали вперед – умирающие, обмякшие щиты из мяса и костей. Толпа надавила, оттеснила двух тисте анди от порога…
И с триумфальными воплями хлынула внутрь.
Ненанда уже не хохотал.
Нимандр был у внутренних дверей, когда услышал за спиной бешеные вопли. Развернувшись на месте, он увидел, как Ненанда и Кэдевисс отступают под натиском обезумевших горожан.
– Клещик!
Его сородич перегрузил тело Чика Нимандру на плечи, и, снова обнажив меч, ринулся к схватке.
Нимандр, пошатываясь под грузом, ступил в проход.
Зачем? Почему мы это делаем? Мы несем Чика к Умирающему богу, словно растреклятое жертвоприношение. Впереди он видел, как Десра и Араната приближаются к противоположной стороне зала – где, похоже, находился вход еще в одну комнату. Алтарное помещение – где он нас и ждет…
