Лео, нахмурив брови, осторожно покрутил на пальце обручальное кольцо.
– Такое трудно забыть.
В их отношениях с Юрандом что-то изменилось с тех пор, как он вернулся из Адуи. Вернулся вместе с Савин. Чего-то не хватало… какой-то искорки. И хотя он не сделал ничего плохого, Лео ощущал, что каким-то образом подвел своего друга. Нарушил какое-то невысказанное обещание.
Юранд посмотрел на Лео своим искренним, открытым взглядом, который всегда словно бы хватал его прямо за сердце.
– Ты уверен насчет всего этого? – Он понизил голос, добавив шепотом: – Насчет восстания?
Лео нетерпеливо дернулся:
– Мы ведь уже обсуждали это. – Тысячу раз они обсуждали это. Он уже устал от споров. – Я знаю, что ты хороший мыслитель, но рано или поздно человек должен собраться с силами и начать действовать.
– Можем ли мы доверять Ишеру и остальным? Они же не солдаты. Они никогда не участвовали в сражении…
– Именно поэтому они сделали меня своим лидером.
– Плохо, что нам приходится скрывать это от твоей матери. Она могла бы оказать нам чертовскую поддержку…
– Приходит время, Юранд, когда человек должен оставить свою мать позади. Вместе с сомнениями.
– Наверное…
Лео сделал шаг и облокотился на парапет рядом с ним. Совсем близко, так, что их плечи почти соприкасались. Впрочем, их все же разделял теплый ломтик стирийского неба.
– Послушай. Король Орсо ведь тоже не солдат. Мы застигнем его врасплох. А что касается стратегии, так у меня есть ты с твоими советами! – Он подтолкнул Юранда плечом, вызвав на его лице проблеск улыбки. – О лучшем человеке рядом с собой нельзя даже и мечтать! К тому же у нас куча союзников. Рикке, Стур; как знать, может, и стирийцы подтянутся… Если я сегодня вечером все не испорчу…
Повернувшись, он снова поглядел на город.
– Брось! – Юранд в свою очередь толкнул Лео в плечо. – Ты же знаешь, что ты можешь быть само обаяние, если захочешь. Просто улыбнись королю Яппо как ты умеешь, и им можно будет крутить как угодно.
Лео помимо воли улыбнулся, и Юранд отвечал такой же широкой улыбкой.
– Во-от! Именно то, о чем я говорю!
Они замолчали. Скрипка продолжала пиликать, внизу по серо-зеленой воде канала неспешно двигалась прогулочная барка с гуляками в масках, лениво лежащими друг у друга в объятиях на верхней палубе. Это был один из тех моментов, которые желаешь продлить навсегда.
– Я хочу тебя… поблагодарить, – проговорил Лео. Было трудно найти нужные слова, но он должен был попытаться. – За то, что ты был мне таким добрым другом. Таким терпеливым и верным, и… Я ведь знаю, что бываю немного… эгоцентричным.
Юранд коротко фыркнул.
– Я просто надеюсь, что ты знаешь, как я люблю…
Это слово внезапно почему-то показалось опасным. Но Лео не мог придумать другого подходящего.
– …Всех вас, – поспешно закончил он, махнув рукой в направлении двери, из-за которой слабо доносилось рычание борющихся друзей. – Гловард – моя совесть, Йин – моя храбрость, Антауп – мое обаяние, а ты – мой…
– Обвиняющий перст?
– Я хотел сказать «здравый смысл». Я знаю, от скольких несчастий ты меня удержал. Может быть, ты думаешь, что я не замечаю или что не испытываю благодарности, но… в общем, я замечаю и испытываю. Просто… наверное, мне гораздо проще принимать похвалы, чем раздавать их. Ты всегда был рядом. – Лео скривился. – Не уверен… что могу сказать то же самое о себе.
– Конечно, можешь. – Юранд отвел взгляд, и его ресницы затрепетали. Как если бы он пытался сморгнуть набежавшие слезы. – В жизни есть те, кто ведет, и те, кто следует, мы все это знаем. Я готов пойти за тобой в ад, Лео.
И он снова посмотрел ему в лицо, поднял руку – он стоял совсем близко – и положил ее Лео на плечо.
Они дотрагивались друг до друга уже тысячу раз. Им доводилось бороться друг с другом, фехтовать, обниматься. Но это прикосновение было каким-то иным. Больше, чем просто жест поддержки от старого друга. Гораздо больше. Ладонь Юранда не просто осталась лежать на его плече – она чуть сжала его, и Лео ощутил странную потребность склонить голову и прижаться к ней щекой. Взять эту руку и поднести к своему лицу, к своему сердцу, к своим губам.
Юранд смотрел ему прямо в глаза, слегка раскрыв губы.
– Я давно хочу тебе сказать…
У Лео неожиданно перехватило горло:
– Что?
– Я… должен… тебе сказать…
– Вот вы где! – Сквозь балконную дверь наружу вывалился Антауп, пихнул один бокал в руку Лео, другой – Юранду, расплескав вино по всему балкону и заставив их расступиться на неловкие полшага. – Наш мальчик теперь совсем взрослый!
И он запечатлел на щеке Лео слюнявый поцелуй, взъерошил волосы Юранда, и без того взъерошенные, и нырнул обратно в комнату.
Увидевший их скрипач бодро устремился к мостику под самым их балконом, обратив вверх приветственную улыбку и принявшись наигрывать более бойкую, маршеобразную мелодию. Перед винной лавкой двое парней затеяли шумную ссору. Типичные стирийцы – сплошное хвастовство и никакого действия.
– Ну что же, – проговорил Юранд, поднимая свой бокал. – За женатых людей, а?
Он опрокинул вино в рот; кадык на его длинной изящной шее поднялся и опустился.
– Приходит время, когда нам всем приходит пора повзрослеть, – добавил он, утирая рот. В его словах звучала определенная горечь. – Расстаться с глупыми мечтами.
– Да… – Лео тоже отхлебнул из бокала. – Наверное, надо пойти готовиться. Если я провалю это дело, Савин меня просто убьет.
Чары были нарушены. Странный момент миновал. Лео не мог не признаться себе, что это вызвало у него облегчение.
Облегчение – и подавленность. Одновременно.
Взрослый
– Старший брат! – Она шла к Орсо, протянув к нему руки. – Приехал в Сипани, чтобы меня навестить!
– Карлотта! Кровь и ад, как же я рад тебя видеть!
И это было правдой. Она, разумеется, была уже взрослой женщиной, с явными чертами своего отца, проявлявшимися в сильном раздвоенном подбородке, но у него перед глазами по-прежнему стояла девочка, которая, бывало, гонялась за ним по дворцовому саду в более счастливые времена. Орсо крепко обнял ее, прижав ее голову к своему плечу, и с трудом подавил внезапное желание расплакаться.
Она отстранилась от него, не выпуская из рук, осмотрела и нахмурилась:
– Ты выглядишь как-то… бледновато.
– На море штормило, – солгал он. – Но королевская жизнь пришлась мне впору.
Как всегда, она видела его насквозь.
– Нашему отцу она никогда не была впору. Она высосала из него все веселье.
