* * *
Дерево протестующе взвизгнуло, и Баннерман сорвал с ящика крышку. Сжигатели подвинулись ближе, с вожделением заглядывая внутрь, словно бродяги, сгрудившиеся зимой вокруг жаровни.
В глубине ящика блеснули мечи – аккуратная стопка новеньких мечей, все как один с длинным, прямым, обоюдоострым клинком и тусклой стальной рукоятью, еще в масле, только что из литейной.
– Сорок пехотных мечей. – Баннерман привычно-эффектным жестом вытащил один из ящика и продемонстрировал Судье: – Последняя модель. Только что с Остенгормского оружейного завода, еще тепленькие. Даже у королевской гвардии таких нет.
Он кивнул в сторону других ящиков:
– Там еще сорок кавалерийских топоров и сорок алебард, сорок нагрудников и сорок шлемов. Все из лучшей инглийской стали.
Взвизгнул другой ящик, вскрытый Хальдером. Здесь были арбалеты – гладкие, лоснящиеся, смертоносные на вид. Хальдер вытащил один: даже ложе было выполнено из металла, а в плечах лука проделаны отверстия, чтобы уменьшить вес.
– Последняя модель, с новым взводным рычагом Виринга, – пояснил Хальдер. – Такой может взвести даже портниха, а пробивает он самый тяжелый доспех.
Он перебросил арбалет Сарлби. Тот поймал его, покрутил, подергал спусковой механизм. Заполучив в руки оружие, он, кажется, даже немного распрямился.
– Ну как? – спросила Судья.
– Хороший, – отозвался Сарлби, поднося арбалет к глазу и прицеливаясь. По его лицу начала медленно расплываться улыбка. – Очень хороший.
– Ну и потом еще это.
Броуд содрал крышку с самого большого ящика, смахнул в сторону пригоршню стружки. Под ней тускло блеснул металл. Великолепная темная сужающаяся к одному концу труба в три шага длиной, и на ней клеймо: «Остенгормский оружейный завод, 606».
– Что это? – прошептала Судья. – Мать-перемать, тебе что, удалось заполучить громовую трубку?
– Нет. Это тебе ее удалось заполучить. Самая последняя модель. Литое ядро летит на милю, несколько пригоршней гвоздей превращаются в смертоносный град. Теперь их стали называть «пушками», – прибавил Броуд. – От какого-то стирийского слова, как я слышал. Но как ни называй, а суть остается все той же. – Он наклонился к Судье и шепнул ей на ухо: – Гром и молния у тебя в кармане!
– Никогда не видела ничего прекраснее.
Судья принялась поглаживать металл кончиками пальцев, вверх и вниз, размеренным «шшух-шшух», и Броуд снова ощутил ту тошнотворную щекотку, еще сильнее, чем прежде. Он не был уверен, отчего у него так пересохло во рту, – то ли дело было в Судье, то ли в оружии, то ли в каком-то сочетании этих двоих.
На мгновение у него мелькнула мысль: а что она станет делать со всей этой промышленно-отточенной сталью? Она, убившая в Вальбеке десятки людей при помощи куска веревки? Но Броуд сказал себе, что он всего лишь перевез груз из одного места в другое по приказу своей госпожи. Что люди станут с ним делать потом – не его забота. Без сомнения, именно такими сказками торговцы оружием утешают себя еще с тех времен, как оружие впервые появилось в этом мире.
Черные глаза Судьи вновь остановились на нем, влажно поблескивая в гулкой полутьме склада:
– Ну что ж, Гуннар Броуд, мне, кажется, еще ни разу в жизни не дарили таких отменных подарков. Я уж думала, ничто не сможет вызвать во мне теплые чувства к Савин дан Брок, но ей таки удалось разжечь огонь в моей киске. Может, в конце концов она и действительно станет любимицей трущоб!
– Это только пробник, – сообщил Броуд.
– Ты хочешь сказать, взятка? Говори уже, хватит дразниться!
– После того как я скажу Брокам, что мы ударили по рукам, в Остенгормском порту будет ждать целый корабль с таким грузом. Достаточно, чтобы вооружить целое восстание. Все, чего они от тебя хотят, – чтобы ты поговорила с Ткачом и убедила ломателей и сжигателей сделать то, что им и без того не терпится сделать: поднять бучу. Восстать всем одновременно, в последний день лета. Накидать баррикады, пришпилить королевскую гвардию на местах, чтобы они не смогли подоспеть на помощь его величеству. Остальное сделает Молодой Лев.
– Ха! – Судья рассматривала его, прищурившись, просунув между зубами кончик языка.
– Что?
– Знаешь, почему меня прозвали Судьей? Потому что я умею судить о людях. Один взгляд – и я знаю человека лучше, чем он сам знает себя! – Она вытащила из свежевскрытого ящика зловещего вида топорик: сплошная сияющая сталь, никаких украшений. – Ты говоришь, что ты один из нас. Старый приятель Малмера. Старина Бык Броуд, рад постараться для простого народа. Но сдается мне, что присяжные еще не вынесли окончательный вердикт.
Броуд словно бы вновь оказался на краю обрыва, занеся одну ногу над бездной. Но его окружали разъяренные безумцы, которым он сам только что дал в руки оружие. Отступать было некуда.
– Чем я смогу тебя убедить? – Его голос даже ему самому показался сиплым.
Судья широко улыбнулась:
– Тот самый вопрос, которого я так ждала! Тридцать с чем-то наших друзей угодили в тюрьму после небольшой заварушки. Их собираются привезти в Вальбек для показательного суда и последующей казни. Завтра вечером, так ведь, Сарлби?
– Завтра вечером, да, – отозвался Сарлби, поднося к свету устрашающего вида арбалетный болт.
– Мы, конечно, собираемся освободить этих добрых людей.
– И хотите, чтобы я помог?
– Ты сам хочешь нам помочь. Признай это. Тебе ведь не терпится помочить руки в крови!
Броуд сглотнул. Мог бы и сразу догадаться, что одними словами тут не отделаешься.
– Их будут охранять.
– Как зеницу ока, – подтвердила Судья, крутя посвистывающим в воздухе топориком.
– И охрана будет ожидать беспорядков.
Судья кивнула в сторону пушки:
– Но не в таком масштабе.
– Погибнут люди…
– Лишь немногие стоящие вещи обходятся без пары-тройки трупов. – Она швырнула ему топорик, и он поймал его за металлическую рукоять. – Как по-твоему, это идет в минус нашему плану или в плюс?
Броуд сдвинул брови, взвешивая топорик в руке. По правде сказать, он и сам не знал.
Перемены в верхах
– Похоже, наш анонимный корреспондент все же нам друг, – сказал Орсо. – Или, по крайней мере, честный враг. Король Яппо все подтвердил.
Глокта смотрел на него через стол пылающими глазами:
– Вы ему доверяете?
– Ни капельки. Но я ему верю. Он рассказал мне, что его пригласили присоединиться к заговору, направленному на свержение правительства Союза, предложив в награду Сипани. В деле замешаны многочисленные лорды из Открытого совета и по меньшей мере один член Закрытого.
