С отвращением поморщившись, инквизитор кивнул одному из палачей, и тот, встав сзади Веттерланта, напялил ему на голову капюшон. Его вопли быстро прервались, когда на его горле затянули петлю.
– Дайте ему сказать! – заорал кто-то из отделения для знати. – Дайте ему…
Что-то ударило одного из палачей по лицу, и тот попятился, задев локтем рычаг. Люк распахнулся, но Веттерланта еще не поставили на нужное место. Издав сдавленный вопль, он провалился в дыру одной ногой, но вторая осталась на эшафоте. Веттерлант застрял в люке, дергаясь и извиваясь, с коленом, подвернутым под подбородок, – наполовину там, наполовину здесь, с не до конца затянувшейся на горле петлей.
Толпа сперва восторженно взревела, увидев, что он провалился в люк, потом взревела разочарованно, увидев, что он провалился не до конца, потом послышались хохот и насмешливые возгласы, и на эшафот полетели новые объедки. Инквизитор орал на палачей, но безрезультатно.
Мать Орсо закрыла глаза, изящно приложив средний палец ко лбу и тихо выругавшись по-стирийски. Орсо мог лишь пялиться на разворачивающееся действие. Вот таким было все его правление! Когда он наконец решил повесить человека, которого изначально вообще не хотел вешать, он даже с этим не смог справиться без того, чтобы все не превратилось в какой-то балаган! Охваченный внезапным гневом, он вскочил на ноги:
– Во имя Судеб, кончайте уже с этим!
Однако Веттерлант застрял прочно, и палачи ничего не могли поделать. Один из них бессмысленно дергал за рычаг, другой ухватил осужденного под мышки, пытаясь вытащить наверх, еще один пинал по его ноге, все еще заклиненной над люком, пытаясь спихнуть ее в дыру. Осужденный между тем вопил как резаный – веревка затянулась на его горле, но недостаточно туго, и передняя часть капюшона бешено трепыхалась от его дыхания.
Один из лордов Открытого совета – может быть, Барезин, – вскочив на ноги, негодующе что-то орал, но его было не расслышать из-за воплей простолюдинов, осыпавших эшафот гнилыми объедками. Послышался взвизг, за которым последовал новый натиск толпы, еще более яростный. В воздухе замахали кулаки. Началась драка, которая принялась стремительно разрастаться.
Люди уже бросали что попало в отделение для знати. Помимо гнилых фруктов, в ход пошли монеты, потом камни. Орсо услышал звон разбитой бутылки. Кто-то, пошатываясь, поднялся со скамьи, зажимая рукой окровавленное лицо.
Последним яростным пинком палач наконец умудрился высвободить ногу Веттерланта, и тот исчез под помостом. Веревка туго натянулась. Из нескольких мест донеслись неубедительные возгласы, но в целом событие прошло почти незамеченным в общем хаосе, разраставшемся на площади. Сейчас это уже почти можно было назвать бунтом – кипящая масса молотящих друг друга тел, солдаты, из последних сил держащие оцепление, люди, протискивающиеся во всех направлениях в поисках убежища.
Кажется, кто-то выкрикнул: «Ломатели!»
Брошенный снаряд с глухим стуком ударился в парчовую ткань с вышитым солнцем, висевшую позади Орсо. Пощупав голову, он обнаружил в волосах что-то мокрое и шокированно отпрянул. Кровоточащая рана от пробитой головы могла бы даже показаться романтичной, но он все же подозревал, что это был просто гнилой помидор.
Его мать еще выше вздернула подбородок, словно бросая неприятелю вызов тем, что предоставляла более крупную мишень.
– Они что, кидают что-то в нас?
Он явственно услышал выкрик: «Долой короля Орсо!», но не имел понятия, отуда он донесся. Это мог быть простолюдин, а мог быть и лорд. Он едва ли смог бы винить даже свою мать, если бы она выбрала этот момент, чтобы выступить против него.
До него отчетливо донесся возглас: «В жопу Молодого Ягненка!» Облаченные в черное практики проталкивались сквозь толпу, молотя вокруг себя палками и кулаками, вытаскивая из хаоса сопротивляющихся людей. Орсо увидел, как группа горожан прорвалась сквозь оцепление и рассыпалась у подножия эшафота, толкаясь и раздавая удары. Над Орсо и его матерью выросла фигура Горста, прикрывая их бронированным телом.
– Ваши величества, – пропищал он, – вам необходимо удалиться.
Орсо устало кивнул:
– Проклятье, как же я ненавижу повешения!
Старые проверенные способы
Когда вошли военные вожди, Рикке сидела на отцовской скамейке, сняв сапоги и обрезая ногти на ногах. Изерн сидела на полу слева от нее со своим копьем поперек коленей, Трясучка стоял справа, засунув большие пальцы за ремень. Во имя мертвых, как она была рада, что они здесь! Во всем Земном Круге не сыщешь лучшей пары, чтобы прикрывать тебя с флангов, и оба были готовы сыграть свою роль в том, что им предстояло.
Первым вошел Красная Шляпа, за ним Оксель, затем Черствый. Рикке поманила их к себе, держась как можно более дружелюбно. Прежде люди то и дело ей улыбались. Но у старых воинов был нервный вид, как и у всех вокруг с тех пор, как она потеряла один глаз и обзавелась руническими наколками вокруг другого. Такой вид, словно, если они повернутся к ней спиной, она может вцепиться зубами им в задницу.
– Простите, мальчики, что заставила вас ждать, – сказала Рикке, хотя они, в общем-то, были мало похожи на мальчиков: на всех троих едва ли нашелся бы хоть один темный волос.
– Ну ладно, – буркнул Оксель, когда их Названные собрались в зале за их спинами, молчаливые, недоверчивые. – Пора выбирать, присоединяемся мы к Союзу или к Северу. Это серьезное дело.
– А до сих пор мои выборы были сплошными пустяками. – Рикке отбросила ножницы и скрестила ноги. – Какую песенку спеть, как ногти подстричь. Какой глаз на моем лице выколоть.
Услышав это, Черствый скривился:
– Но ты ведь сделала свой выбор, верно?
– Я надеялась, что видение укажет мне путь! – Рикке выпрямилась и вытянула руку, указывая на потолочные балки. Потом снова плюхнулась на скамью. – Но вот в чем беда с видениями: они – как эти мелкие козы, которых разводят горцы. Упрямые как сволочь. Сколько их ни понукай, ничем не проймешь!
Оксель нахмурился, глядя на Красную Шляпу, и Красная Шляпа отвечал ему таким же хмурым взглядом. Воины за их спинами, как это свойственно воинам, копировали своих вождей. Что-то многовато нахмуренных бровей для одного помещения.
– Но потом до меня дошло! – Рикке вдруг вспрыгнула босыми ногами на скамью, заставив всех вздрогнуть. – Ребята! Мы на Севере! Кому здесь нужен какой-то там Долгий Взгляд? У нас есть свои способы решать спорные вопросы!
– Старые способы, – пропела Изерн-и-Фейл и сплюнула сок чагги, утерев губу.
– Проверенные способы, – прохрипел Трясучка, и красный камень блеснул на его пальце, когда он передвинул руку вдоль потертой пряжки ремня, поближе к мечу.
– Традиции, освященные временем! – провозгласила Рикке, грозя пальцем, словно старые воины были овцами, убредшими с пастбища, а ей отводилась роль пастушки. – Мой отец всегда говорил: если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, сделай это сам. Нет лучшего способа разрешить разногласия…
