Броуд закинул сумку за плечо. Он всегда считал себя до неприличия честным. Броуд? Прямой как швабра, спроси любого! Но, похоже, теперь он начал говорить тайным языком со всеми: говорить одно, имея в виду другое. Вот только Лидди с Май не знали этого языка.
– Вернусь, вы даже заметить не успеете, – сказал он и закрыл за собой дверь.
Он сильно сомневался в этом. Он не был уверен, вернется ли вообще.
Старые друзья
– Знаешь, сейчас ты еще прекраснее, чем прежде.
Савин метнула на него косой взгляд сквозь длинные ресницы. Один ее глаз был скрыт полями шляпы; она мерно покачивалась в такт движениям своей лошади.
– Вы решили ко мне подольститься, ваша светлость?
– Делаю все что могу, черт побери! – отозвался Лео.
Она была хорошей наездницей. Да и могло ли быть иначе? Элегантно сидя боком в дамском седле, положив руку с хлыстом на мягкую округлость живота, она направляла свою лошадь с той же непринужденной уверенностью, с какой управляла всем остальным. Но он все же волновался.
– Ты уверена, что тебе все-таки не стоило бы ехать в экипаже?
– В джунглях Яштавита женщины охотятся на восьмом месяце беременности. На Севере женщины работают в полях вплоть до самых родов. И, говоря откровенно, примерно так же сейчас обстоят дела с девушками на фабриках в Адуе. От небольшой верховой прогулки вреда не будет.
– Думаю, если бы фабричной работнице, северной крестьянке или темнокожей охотнице предложили проехаться в экипаже, они вряд ли бы отказались.
– Да сколько угодно, поезжай в экипаже, если тебе хочется. – Она потрепала бок лошади кончиком хлыста и обогнала его.
Возможно, в глубине души он надеялся, что мятеж так и не состоится. Что все это не зайдет дальше послеобеденной похвальбы с приятелями из Открытого совета. Возможно, он даже рассчитывал на то, что Савин обнаружит их замысел, после чего снисходительно вздохнет, потреплет его по руке – и положит благоразумный конец всей этой затее.
Однако, к его изумлению, она ввязалась в заговор с той безоглядной решительностью, с какой бралась за все, что она делала, и приложила все свои значительные способности, чтобы не просто воплотить его в реальность, но привести к успеху.
Нет, конечно же, он чувствовал огромный энтузиазм. Конечно же, им предстояло великое приключение. Просто временами, в спокойные минуты, он также ощущал какой-то непонятный ужас. Но сейчас уже не было пути назад. Он бы выглядел полным идиотом! К тому же если уж Савин вцепилась во что-то зубами, значит, дело будет закончено при любых обстоятельствах.
Он нагнал ее, оставив позади охранников и слуг.
– Клянусь мертвыми, как я рад, что ты поехала!
– Я всегда хотела повидать Север.
– То есть ты просто решила полюбоваться пейзажами? Не присмотреть за мной, чтобы я не сделал чего-нибудь опрометчивого?
– Я вполне способна делать две вещи одновременно.
Она снова скосила на него глаз из-под шляпы и подъехала вплотную, чтобы можно было говорить тихо.
– Это важное дело. Нам нужны союзники.
– Я знаю, как думают северяне, – заверил ее Лео. – Я вырос вместе с ними.
– Разумеется. Они твои друзья. Я здесь, просто чтобы помогать. Разве я не помогла тебе в Остенгорме?
– В Остенгорме ты просто творила чудеса!
Фактически она оказалась настолько хороша в качестве председателя на правительственных совещаниях, что он вообще перестал на них присутствовать. Нет, он по-прежнему был лордом и правителем, и последнее слово было за ним, как она постоянно его уверяла. Но кому оно нужно, если ее собственные слова звучали так чертовски хорошо?
– Правда, я беспокоюсь насчет моей матери…
– Напрасно.
– Она ведь увидит, что Юранд обучает солдат и набирает новых, она вовсе не глупа…
– Умные люди, Лео, так же склонны верить в то, во что они хотят верить, как и все остальные. Твоя мать больше всего на свете хочет думать о тебе только хорошее.
Лео моргнул:
– Хм-м…
– Я сказала ей, что ты повзрослел и относишься к своим обязанностям ответственно и что эти новые войска нужны тебе ради осуществления своего плана длительного мира. Ты набираешь солдат, поскольку северяне уважают только силу. Наши переговоры со Стуром пройдут гораздо лучше, если он будет знать, что ты хорошо вооружен. Она с высокой похвалой отозвалась о твоем стратегическом таланте.
– Хм-м, – снова отозвался Лео. Такое он слышал впервые.
– А потом я попросила у нее помощи и загрузила ее работой над реформой нашей налоговой системы – дел там с избытком хватит на пятерых умных людей. Второе, чего твоя мать хочет больше всего на свете, – это чувствовать себя полезной.
Лео ощутил на своем лице привычную глупую улыбку – ту самую, которая неизбежно на нем появлялась, когда он приходил к Савин с какой-нибудь проблемой и обнаруживал, что та решила ее еще в прошлом месяце. Если она на его стороне, как он может потерпеть неудачу?
– Черт побери, что бы я без тебя делал? – в очередной раз пробурчал он.
– К счастью для тебя… – и она крепко прижала к его ляжке хлыст, вызвав приятное возбуждение у него в штанах, – это не та проблема, с которой тебе когда-либо придется столкнуться.
И они выехали из леса на опушку.
Лео восторженно рассмеялся, увидев ворота Уфриса, его поросшие лишайником стены, на которых двигались пятна света. Он помнил свои чувства, когда впервые попал сюда, еще мальчишкой, – такой трепет, такая романтика, такая свобода! Оказаться на Севере, в стране героев!
Он пришпорил коня и поспешил в гущу новых лачуг и домов, оставив Антаупа, Йина и остальных позади, вместе с экипажем и повозками. Савин держалась рядом. Вместе они проехали в ворота и зацокали по мощеной улице. Люди с грязными лицами, в бесцветной одежде глазели в изумлении, когда они проезжали мимо. Здесь многое изменилось. Появились новые здания – возможно, на месте тех, что спалил Стур Сумрак. Эти здания были лучше, крепче: камень и сланец вместо дерева и прутьев.
– Старый добрый Уфрис! – Он глубоко вдохнул знакомые запахи овечьей шерсти, навоза, печного дыма и морской соли. Для него они имели сладкий привкус счастливых воспоминаний. – Здесь я провел лучшие годы моего детства. Я знаю здесь все закоулки!
– Похоже, в этом нет ничего сложного, – насмешливо усмехнулась Савин. – Кажется, ты говорил, что Уфрис – один из самых крупных городов на Севере?
– Да.
Заново взглянув на город ее глазами, привыкшими к масштабам Адуи и пышности Агрионта, Лео не мог не признать, что он выглядит жалким, нищим, примитивным. По какой-то причине его это уязвило.
– Может быть, здесь меньше великолепия, чем в Срединных землях, зато это честные люди, – резко сказал он. – Добрые люди. У них есть свои понятия, которых они держатся. Они великие воины, с детства воспитываются с мечом в руках. Рикке будет нам надежным союзником. Она – одна из самых сердечных, правдивых, искренних людей, которых я знаю!
