Дойдя до Клевера, она остановилась, чтобы что-то вполголоса сказать своему мужу. Клевер стоял и удивлялся, как ее губы могут быть такими розовыми, глаза – такими темными, кожа – такой бледной и чистой. Ее лицо казалось нарисованным, словно на щите какого-нибудь карла, но это было сделано с таким искусством, что нельзя было сказать наверняка. Еще ни разу в замке Скарлинга ему не доводилось видеть ничего настолько похожего на магию, невзирая на всех Стуровых кудесников, провидцев и ведьм.
Брок шагнул к ним, взглянул на Шоллу и произнес на очень хорошем северном наречии:
– Моя жена спрашивает, правильно ли она поняла, что женщины у вас тоже сражаются?
Клевер встряхнулся, словно пробуждаясь от глубокого сна.
– Да как сказать… У нас на Севере порой бывает так, что мужчины просто кончаются. Но драки здесь не кончаются никогда. – Он бросил косой взгляд на Шоллу и наклонился к Броку, прибавив вполголоса: – С другой стороны, чисто между нами, бывает и так, что они все равно идут драться, сколько ты их ни удерживай.
Брок перевел сказанное жене на союзное наречие, и она отозвалась смехом, таким же переливающимся, как ее платье. Клевер подумал, сколько ей пришлось практиковаться, чтобы получить в точности такой тон, какой нужно. При этом он одновременно почувствовал себя ужасно польщенным, что послужил его причиной, – а затем ужасно разочарованным, когда она отошла от них. Нижний глядел ей вслед, словно лиса на открытый курятник.
– Осторожно, – предупредила Шолла. – Если вы, ребята, будете так пускать слюни, вы можете умереть от обезвоживания.
– Большой Волк! – провозгласил Лео дан Брок, подходя к возвышению с широко распростертыми руками. – Смотрю, ты еще больше, чем прежде! Король Севера, ни больше ни меньше!
И он протянул Стуру руку.
– Молодой Лев! – отозвался Стур, поднимаясь с трона Скарлинга. – Уже не такой молодой, как прежде, но это тебя не портит.
Он ухватил Брока за руку и втащил к себе на помост, обхватил его второй рукой за плечи и хлопнул по спине так, что эхо разнеслось по всему залу. Затем они заключили друг друга в объятия, из тех, что больше похожи на борцовское соревнование, делая вид, будто они лучшие друзья, в то время как каждый втихомолку пытался вывести другого из равновесия.
– Это моя жена, леди Савин, – сказал Брок, когда они наконец дообнимали друг друга до вынужденного перемирия.
И она опустилась в реверансе, раскинув по каменным плитам шуршащие юбки, словно разлилось золотое озеро, так плавно, что было трудно поверить, что под этим всем у нее где-то есть ноги, а не хорошо смазанный механизм.
– Мой король… Для меня большая честь быть представленной столь великому воину.
– О, я знаю кое-что о чести. – Стур с широкой улыбкой посмотрел на нее с помоста. – И я знаю, что это честь исключительно для меня!
Пускай ее северный говор был неуклюж и она говорила с сильным акцентом, но она уже успела сообразить, в каком месте следует чесать Большого Волка. Впрочем, не то чтобы эту загадку было так уж сложно разгадать.
Нижний наклонился к Клеверу, не сводя взгляда с Броковой жены.
– Нет, мне точно нужно достать себе такую же…
Шолла закатила глаза:
– Как будто ты можешь это себе позволить!
Дипломатия
Во имя мертвых, и тяжкое же это дело – дипломатия!
– Так что, сам видишь… – продолжал спотыкаться Лео, – Закрытый совет нужно укоротить. Пока они не причинили еще больше вреда. Нам нужны хорошие руководители. Честные люди. Патриоты.
– Вот как? – протянул Стур, швыряя на пол очередную кость.
Большой Волк даже не пытался скрыть свою скуку от всех этих разговоров про налоги, несправедливости и патриотизм, и Лео едва ли мог его винить. Когда о таких вещах говорил Ишер, он как-то сразу умел донести самую суть, Лео же вечно путался в деталях. К тому же здесь, на пиру в замке Скарлинга, в окружении бывалых воинов, все его аргументы звучали ужасно хлипкими и несерьезными. Во имя мертвых, он уже сам себе надоел! Сколько можно говорить, черт подери! Пора уже хоть что-нибудь сделать! Однако одно он успел выучить за последний год – прежде чем вытащить меч, нужно знать, как ты собираешься победить.
Чтобы победить, ему был нужен король Севера.
Савин всегда добивалась своего лестью. Лео раздул щеки, оглядывая толпу Названных, рассевшихся за гигантской подковой стола.
– Ты собрал здесь целое воинство, – сказал он. – Похоже, Север силен как никогда. Еще более един, чем прежде.
– А почему бы ему и не быть сильным? – Кальдер Черный, сидевший по другую руку от сына, наклонился и вперил в Лео мрачный взгляд, не менее угрожающий, чем если бы он вытащил кинжал.
– Ну-ну, отец! – Стур погрозил ему засаленным пальцем. – Я же сказал, будь повежливее.
Если говорить о лести, то Лео больше привык принимать ее, чем давать. Уж лучше бы он сидел там, внизу, вместе с воинами! Пил бы себе и пел песни, и хлопал людей по спинам, не заботясь ни о чем, кроме больной головы наутро. Во имя мертвых, тяжкое это дело – дипломатия!
Он ощутил легкое прикосновение Савин к своей руке.
– Ты дрался с ним и победил, – тихо сказала она ему на ухо. – Уж конечно, поговорить ты тоже в состоянии?
Штука в том, что, когда убиваешь человека, это можно сделать в один момент. А вот заставить его взглянуть на дело по-твоему – для этого нужно столько терпения! И потом, как вообще понять, что ты добился своего? Убитый остается мертвым навсегда. А переубедив кого-нибудь, ты никогда не знаешь, не передумает ли этот сукин сын обратно.
– Честно сказать, я бы предпочел еще раз подраться. – Лео взглянул в сторону Кальдера и обнаружил, что тот по-прежнему меряет его свирепым взглядом. – Особенно когда его отец сидит рядом и ловит каждое мое слово.
– Если бы я знала, что можно приводить с собой властных родителей, мы тоже могли бы прихватить парочку.
Савин подалась вперед:
– Должна сказать, лорд Кальдер, что вы удивительно хорошо говорите на общем наречии!
Обычно ей удавалось разбить оборону собеседника первым же комплиментом, но у Черного Кальдера броня была покрепче, чем у других.
– Мой отец говорил, что всегда полезно знать обычаи своих врагов, – буркнул он.
– А еще лучше знать обычаи своих друзей! Я пыталась перенять несколько слов на северном наречии, но боюсь, я плохая ученица.
– О, в этом я не сомневаюсь, – фыркнул Кальдер. – Первое, что приходит мне в голову, когда я на тебя гляжу: вот женщина, которой недостает учености!
Лео сжал в кулаке нож, которым ел. Да будь он проклят, если позволит этому старому козлу оскорблять свою жену! Однако прежде чем он успел вымолвить хоть слово, ладонь Савин с силой сжала его больную ляжку, так что он смог лишь болезненно вскрикнуть.
