Алекс пришлось дважды позвонить в колокольчик у ворот, прежде чем Салома Нилс наконец открыла и впустила их внутрь.
– Кто это? – спросила Салома.
На секунду Алекс показалось, что та видит Жениха. Он подтянулся поближе, шел за Алекс шаг в шаг, и губы его изогнулись в чуть заметной улыбке, словно он слышал стук колибри ее сердца. Затем она сообразила, что Салома говорит о Доуз. Скорее всего, большинство людей из обществ понятия не имели о самом существовании Памелы Доуз.
– Она мне помогает, – сказала Алекс.
Но Салома уже проводила их в темное фойе. Жених последовал за ними. Гробницы оставались без защиты, чтобы не мешать легкому течению магии, но это означало, что Серые могли входить и выходить, когда им заблагорассудится. Именно поэтому защита Леты была необходима во время обрядов.
– Она у тебя? – спросила Салома.
Интерьер был безликим: сланцевая напольная плитка, темное дерево, витражные окна, выходящие на маленький внутренний двор, где рос ясень. Он был здесь задолго до университета и, скорее всего, по-прежнему будет пускать корни, когда камни вокруг него превратятся в пыль. Магнитная доска у двери показывала, кто из членов делегации в данный момент находится в гробнице, – необходимость, учитывая ее размеры. Они указывались под своими именами египетских богов, и только анх Саломы, названной Хефрен, был перемещен в столбик «Дома».
– У меня, – сказала Алекс, доставая из сумки статуэтку.
Салома схватила ее с радостным воплем.
– Идеально! «Ключи» обоссутся, когда поймут, что мы ее вернули.
– Что она делает? – спросила Алекс, когда Салома повела их назад в очередную темную комнату – на этот раз в центре комнаты стоял вытянутый ромбовидный стол, окруженный низкими стульями. Вдоль стен стояли стеклянные ящики, полные египетских диковинок и изображений волков.
– Она ничего не делает, – с уничтожающим взглядом сказала Салома. Она поставила статуэтку назад в ящик. – Это вопрос принципа. Мы пригласили их в наш дом, а они насрали на наше гостепреимство.
– Ну да, – сказала Алекс. – Это ужасно, – но она чувствовала, как злая змея в ней шевельнулась, вибрируя у нее в грудине. Кто-то только что пытался ее убить, а эта принцесса играет в глупые игры. – Давайте начнем.
Салома переступила с ноги на ногу.
– Слушай, я правда не могу открыть храм без одобрения делегации. Внутрь нельзя входить даже выпускникам.
Доуз быстро и энергично выдохнула. Она явно испытывала облегчение от того, что перед ней замаячила перспектива развернуться на сто восемьдесят градусов и пойти домой. Но Алекс не собиралась этого допускать.
– У нас был договор. Ты серьезно пытаешься меня кинуть? – спросила она.
Салома ухмыльнулась. Она ничуть об этом не жалела. Да и с чего бы? Алекс была первокурсницей, ученицей, явно не в своей тарелке. Раньше при Саломе и делегации «Волчьей морды» она была тихой и почтительной и всегда предоставляла в присутствии Дарлингтона вести разговор джентльмену Леты. Возможно, если бы Лета спасла ее от прежней жизни раньше, она могла бы быть такой девушкой. Возможно, если бы глума не напала и декан Сэндоу ее не проигнорировал, она могла бы продолжить притворяться таковой.
– Я достала твою дурацкую фигурку, – сказала Алекс. – Ты мне задолжала.
– Только вот ты вообще-то не должна была так поступать, правда? Так что…
Большинство сделок с наркотой делаются в кредит. Тебя снабжает кто-то с настоящими связями, ты доказываешь, что можешь распродать наркотик по хорошей цене, и, возможно, в следующий раз получишь шанс на кусок пожирнее. «Ты знаешь, почему твой паренек – любитель и любителем останется?» – как-то спросил ее Итан. Он показал большим пальцем на Лена, который хихикал над бонгом, пока Бетча рядом играл в «Halo». – Он слишком занят тем, что курит мой продукт, чтобы обогатить кого-либо, кроме меня». Лен всегда еле сводил концы с концами, ему всегда немного не хватало.
Когда Алекс было пятнадцать лет, она вернулась к Лену без его денег, сбитая с толку и сконфуженная этим инвестиционным банкиром, с котомым она встретилась на парковке «Sports Authority» в Шерман-Оакс. Обычно с ним имел дело Лен, а миловидную Алекс отправлял обходить колледжи и торговые центры. Но в то утро Лен слишком страдал от похмелья, так что он дал ей денег на автобусный билет, и она поехала на местном автобусе на бульвар Вентура. Алекс не знала, что сказать, когда банкир сказал ей, что у него маловато наличных, что прямо сейчас денег у него нет, но он потом отдаст. Никогда раньше никто прямо не отказывался платить. Ребята из колледжей, которым она продавала, называли ее сестренкой и иногда даже приглашали ее покурить вместе с ними.
Алекс ожидала, что Лен разозлится, но он пришел в такую ярость, в какой она никогда еще его не видела, испугался, кричал, что она во всем виновата и будет отвечать перед Итаном. Так что она нашла способ заплатить деньги. Она поехала домой на выходных, украла и заложила бабушкины гранатовые серьги и получила смену в «Club Joy» – худшем из стрип-клубов, полном неудачников, которые почти не оставляли на чай. Им владел коротышка по имени Кинг Кинг, не выпускавший девушек из гримерки, пока не облапает. Это было единственное место, куда ее готовы были взять без документов и с почти плоской грудью. «Кому-то такое по вкусу, – сказал Кинг Кинг, прежде чем сунуть лапу ей в топик. – Но не мне».
С тех пор она никогда не возвращалась с недостачей.
Теперь она смотрела на Салому Нилс – тощую и гладкокожую девицу из Коннектикута, которая каталась на лошадях и играла в теннис, и ее густой бронзовый хвостик лежал на плече, как дорогой мех.
– Почему бы тебе и твоей тетушке-старой деве не пойти домой?
Салома была выше Алекс, но Алекс с силой схватила ее за нижнюю губу и дернула. Та запищала и согнулась вдвое, махая руками.
– Алекс! – вскрикнула Доуз, прижав ладони к груди и словно изображая труп.
Алекс сцепила руки на шее Саломы в удушающем захвате – это прием, которому она научилась у Минки. Рост Минки составлял всего четыре фута пять дюймов и она была единственной девушкой в «Club Joy», которую Кинг Кинг никогда не лапал. Алекс сжала пальцы вокруг бриллиантовой серьги в форме капли, свисающей с уха Саломы.
Она осознавала, что Доуз в шоке, что Жених выступает вперед, словно его обязывает к этому рыцарский дух, что сам воздух вокруг них приходит в движение, меняется, мгла рассеивается, так что Салома, Доуз и, возможно, даже Серый впервые видят ее ясно. Алекс понимала, что ее выпад, скорее всего, ошибка. Лучше оставаться незаметной, не высовываться, быть тихоней, которая хоть и чужачка, но никому не угрожает. Но, как большинство ошибок, эта была приятной.
– Мне очень нравятся эти серьги, – мягко сказала она. – Сколько они стоили?
– Алекс! – снова возмутилась Доуз.
Салома царапала руку Алекс. Она была сильна благодаря спорту вроде сквоша и хождения под парусом, но никто еще не поднимал на нее руку. Скорее всего, она даже никогда не видела драку за пределами кинотеатра.
