– Развод, – медленно, неохотно сказала она. – Два года назад от него ушла жена. С тех пор они продолжают судиться. Но…
– Скорее всего, это здесь ни при чем, – без всякой уверенности сказала Алекс. – Но не помешало бы узнать, где он был той ночью.
Доуз снова пожевала губу.
– Декан Сэндоу никогда не сделал бы ничего, что могло бы навредить «Лете».
Тернер встал и начал собирать свои папки.
– Почему нет, если ему предложили хорошую цену. Как по-вашему, почему я согласился быть Центурионом?
– Это почетно, – возмутилась Доуз.
– Это работа, а у меня и так дел по горло. Но благодаря этим деньгам я выплатил ипотеку своей матери, – он положил папки в портфель. – Посмотрим, что я смогу выяснить о Сэндоу так, чтобы ему не стало об этом известно.
– Лучше это сделаю я, – тихо сказала Доуз. – Я могу поговорить с его домработницей. Если вопросы начнете задавать вы, Елена сразу пойдет к Сэндоу.
– Думаете, у вас получится? – недоверчиво спросил Тернер.
– Она справится, – сказала Алекс. – Нам нужно только взглянуть на его расписание.
– Мне нравится денежный мотив, – сказал Тернер. – Ясно и четко. Без всего этого фокуснического дерьма, – он набросил пальто и направился к задней двери. Алекс и Доуз последовали за ним.
Открыв дверь, Тернер приостановился. За ним Алекс видела, как небо становится закатно-синим и включаются уличные фонари.
– Мама не могла просто взять у меня чек, – с печальной улыбкой сказал он. – Она знает, что копы не получают бонус. Она хотела знать, откуда у меня деньги.
– И вы ей сказали? – спросила Алекс.
– Обо всем этом? Конечно, нет. Я сказал, что мне повезло в «Foxwoods». Но она все равно знала, что я впутался во что-то нехорошее.
– Матери – они такие, – сказала Доуз.
Так ли это? Алекс вспомнила фотографию, которую мама прислала ей неделю назад. Она попросила одну из подруг снять ее в квартире. Мира была в йельском свитере, а каминная полка за ее спиной была заставлена кристаллами.
– Знаете, что сказала мне мать? – спросил Тернер. – Она сказала, что не существует дверей, о которых неизвестно дьяволу. Что он всегда поджидает, чтобы вставить в проем стопу. Я никогда не верил ей до этого вечера.
Тернер поднял воротник и вышел в холод.
23
Зима
Алекс с трудом поднялась в оружейную, чтобы забрать свои ботинки. Горн излечил ее раны, но она не выспалась, и ее тело это знало. И все же, будь у нее выбор, она бы скорее предпочла еще одну потасовку, даже с таким костоломом, как Ланс, чем идти сегодня в салон, а завтра, послезавтра и послепослезавтра – на занятия. Когда она боролась за жизнь, то могла либо сдать, либо провалиться. Все, что от нее требовалось, это выжить, и это можно было назвать победой. Даже сидя в гостиной с Доуз и Тернером, она словно не просто подыгрывала, а пыталась за ними угнаться. Она не хотела снова чувствовать себя самозванкой.
Но ты по-прежнему притворяешься, напомнила она себе. Не Доуз, ни Тернер не знали ее по-настоящему. Они бы ни за что не догадались о том, что узнал о ее прошлом Дарлингтон. А если обряд в новолуние сработает? Если через два дня Дарлингтон вернется и расскажет им всю правду, станет ли кто-то с ней разговаривать после этого?
На своей кровати в комнате Данте Алекс нашла стопку одежды.
– Я принесла ее из своей квартиры, – сказала остановившаяся на пороге Доуз, пряча руки в рукава. – Она не стильная, но получше, чем спортивный костюм. Я знаю, что ты любишь черное, так что…
– Идеально.
Идеальной одежда не была. Джинсы оказались слишком длинными, а рубашку стирали так часто, что она стала скорее серой, чем черной, но Доуз не обязана была делиться с ней своей одеждой. Алекс была готова принять любую крупицу доброты, пока еще можно.
Направившись домой к Бельбалм, Алекс чувствовала, что ей не по себе. Она завела часы на случай, если ее преследует глума, запихнула банку кладбищенской земли в портфель, положила в карман два магнита и изучила охранные пассы, которыми можно было временно закрыть портал. Все это не казалось ей надежной защитой. Список подозреваемых в убийстве Тары превратился в список всевозможных угроз, и у всех подозреваемых было слишком много магической силы.
Бельбалм жила на Св. Ронане, в двадцати минутах пешком к северу от Il Bastone, недалеко от теологического факультета. Ее двухэтажный дом из красного кирпича, покрытый серыми лозами, похожими на волосы старухи, был одним из самых маленьких на улице. Пройдя под белой решетчатой аркой, Алекс вошла в садовую калитку, и ее охватило то же спокойствие, что и в кабинете Бельбалм. В саду пахло мятой и майораном.
На тропинке Алекс приостановилась. Тропа была засыпана дробленым гравием грифельного цвета. В высоких окнах она видела людей, сидевших кто где; несколько человек ютились на банкетке для фортепьяно, кто-то расположился на полу. Она видела бокалы с красным вином, поставленные на колени тарелки. Парень с бородой и густой гривой кудрявых волос что-то зачитывал. Она почувствовала, что смотрит на иной Йель, Йель вне «Леты» и обществ, Йель, который может ей открыться, если только ей удастся выучить его ритуалы и правила. В доме Дарлингтона она чувствовала себя посторонней. Сюда ее пригласили. Возможно, Алекс здесь не место, но ей были рады.
Она негромко постучала в дверь, и, когда никто не открыл, мягко надавила. Дверь оказалась не заперта, словно нежеланных гостей здесь не бывало. На крючках в несколько слоев висели и лежали пальто. Пол был заставлен обувью.
Увидев, как Алекс мнется на пороге, Бельбалм указала Алекс в сторону кухни.
И тогда Алекс поняла. Она была обслуживающим персоналом.
Ну разумеется.
Слава тебе господи, что она обслуживающий персонал, и ей не придется притворяться никем иным.
За плечом у Бельбалм Алекс заметила, что на диване декан Сэндоу разговаривает с двумя студентами. Надеясь, что он ее не увидел, она проскользнула в кухню, а потом спросила себя, с чего бы ей об этом волноваться. Неужели она действительно считает, что он убил Тару? Что он способен на такой страшный поступок? В гостиной Il Bastone это казалось возможным, но здесь, в этой теплой непринужденной обстановке, Алекс не могла уложить это в голове.
Кухня была огромной, с белыми шкафчиками, черными стойками и черно-белым шахматным полом.
– Алекс! – воскликнул при ее появлении Колин. Кругом подозреваемые в убийстве. – Не знал, что ты придешь! Нам не помешает помощь. Что ты надела? Черный – это хорошо, но в следующий раз надень белую рубашку с пуговицей на шее.
У Алекс не было белой рубашки с пуговицей.
– Ладно, – сказала она.
– Просто иди сюда и положи эти штуки на противень.
