Возможно, ее работа над делом Тары Хатчинс станет очком в ее пользу, но она сильно сомневалась, что он просто скажет: Молодец, что взяла на себя инициативу. Все прощено. Она скажет ему, что ей жаль, что она не знала, что собиралась совершить Хелли в то утро в Граунд-Зиро. Она скажет ему все, что потребуется, и будет держаться за эту жизнь зубами и когтями.
– Где он, по-нашему, находится? – спросила Мишель, когда они поднимались на второй этаж.
– Мы не знаем. Я подумал, что можно воспользоваться охотничьим заклинанием, – Сэндоу казался почти самодовольным. Ингода Алекс забывала, что декан когда-то и сам был членом «Леты», и у него неплохо получалось.
– Очень хорошо! Что мы используем для его запаха?
– Был ли он скреплен «Аврелианом»?
– Насколько я знаю, нет, – сказала Амелия. – Но мы можем активировать язык, чтобы призвать подписантов.
– Откуда угодно? – спросила Мишель.
– Откуда угодно, – высокомерно сказал Зелински.
Они долго описывали механику договора и сказали, что призыв должен сработать, если он был заключен с честными намерениями и его стороны были эмоционально связаны с соглашением.
Алекс и Доуз переглянулись. В этом они могли быть уверены: Дарлингтон любил «Черный вяз».
Бальный зал на втором этаже был освещен фонарями, развешанными по четырем сторонам света. Коврики для упражнений и снаряды Дарлингтона были убраны в угол.
– Хорошее место, – сказал Зелински, расстегивая рюкзак. Они с Амелией достали четыре завернутых в вату предмета.
– Разве нам не нужен кто-то, кто открыл бы портал? – прошептала Алекс Доуз, глядя, как Джош разворачивает огромный серебряный колокольчик.
– Если Сэндоу прав, и Дарлингтон просто застрял между мирами в каком-то карманном пространстве, то активация договора должна создать достаточную тягу, чтобы привести его к нам.
– А если ничего не выйдет?
– Тогда в следующее новолуние придется пригласить «Свиток и ключ».
Но что, если это Замочники создали в подвале портал той ночью? Что, если они хотели, чтобы Дарлингтон исчез навсегда?
– Алекс, – позвал Сэндоу, – пожалуйста, помоги мне начертить метки.
Алекс почувствовала себя странно, защищая круг: она словно перенеслась назад во времени и стала Данте Сэндоу.
– Северные врата мы оставим открытыми, – сказал он. – Пусть его приведет домой истинный север. Мне нужно, чтобы ты высматривала Серых самостоятельно. Я бы принял эликсир Хирама, но… В моем возрасте риск слишком велик, – его голос звучал смущенно.
– Я справлюсь, – сказала Алекс. – Кровь будет?
Если сюда ворвется войско Серых, она хотела по крайней мере быть к этому готова.
– Нет, – сказал Сэндоу. – Никакой крови. И Дарлингтон посадил по периметру «Черного вяза» защитные растения. Но, как ты знаешь, сильное желание может привлечь Серых, а нам потребуется сильное желание, чтобы его вернуть.
Алекс кивнула и встала на свое место на северной стороне. Сэндоу встал на юге; Доуз и Мишель Аламеддин встали друг напротив друга на востоке и на западе. При свете свечей бальный зал казался еще более просторным. Это была большая, холодная комната, созданная, чтобы впечатлить людей, которые давно на том свете.
Амелия и Джош встали в центре круга с кипой бумаг – договором о покупке «Черного вяза», – но, если заклинание Сэндоу не сработает, им будет нечем заняться.
– Мы готовы? – спросил он. Когда никто не ответил, Сэндоу начал ритуал, забормотав сначала по-английски, потом по-испански, а потом – на шепчущем языке, в котором Алекс узнала нидерландский. Что будет дальше, португальский? Дальше последовал мандаринский. Она поняла, что он говорит на языках, которые знал Дарлингтон.
Она не знала, то ли у нее разыгралось воображение, то ли она действительно слышит стук лап, пыхтение. Охотничье заклинание. Она подумала о гончих «Леты», об удивительно прекрасных шакалах, которых Дарлингтон натравил на нее в первый день в Il Bastone. «Я тебя прощаю, – подумала она. – Только вернись домой».
Она услышала неожиданный вой, а потом очень далекий лай.
Свечи ярко вспыхнули зеленым пламенем.
– Мы его нашли! – дрожащим голосом воскликнул Сэндоу. Его голос звучал почти испуганно. – Активируйте договор!
Амелия поднесла к лежащим в центре круга бумагам свечу. Вокруг стопки выросло зеленое пламя. Она бросила что-то в пламя, и оно вспыхнуло яркими искрами, как фейерверк.
«Железо», – поняла Алекс. Она видела такой же эксперимент на естествознании.
Под искрами металлической стружки слова словно парили в зеленом пламени над документом.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ
ЧТО
ВЫШЕУПОМЯНУТЫЙ ПРОДАВЕЦ
В ОБМЕН НА ЦЕННОЕ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ
ВСТРЕЧНОЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ
ЦЕННОЕ
ЦЕННОЕ
Слова сворачивались, поднимаясь в огне и исчезая, как дым.
Пламя свеч взвилось еще выше, затем потухло. Покрывающий договор огонь резко погас. Они остались в темноте. А потом «Черный вяз» ожил. В одно мгновение бра на стене ярко вспыхнули, из колонок в углу донеслась громкая музыка, а где-то в доме включился телевизор, и в коридорах раздалось эхо позднего выпуска новостей.
– Кто, черт возьми, оставил весь свет включенным? – спросил пожилой человек, стоящий за пределами круга. Он был пугающе худым, с всклокоченными волосами, а под распахнутым халатом виднелась чахлая грудь и сморщенные гениталии. Изо рта у него свисала сигарета.
Он не был четким и ясным, какими Алекс обычно видела Серых; он выглядел… ну, серым. Она словно смотрела на него сквозь много слоев молочного шифона. Покров.
Она знала, что перед ней Дэниел Тэйбор Арлингтон Третий. Мгновение спустя он исчез.
– Работает! – закричал Джош.
– Воспользуйтесь колокольчиками! – воскликнула Амелия. – Призовите его домой!
Алекс подняла серебряный колокольчик, лежавший у ее ног, и увидела, что остальные сделали то же самое. Они зазвонили в колокола, и сладкий звон разнесся над кругом, перекрывая шум музыки и хаос дома.
Окна распахнулись. Алекс услышала внизу скрип шин и звуки столкновения. Она увидела вокруг себя танцующих людей; мимо парил молодой человек с большими усами, отчетливо напоминающий Дарлингтона и одетый в костюм, который выглядел так, будто ему самое место в музее.
– Остановитесь! – закричал Сэндоу. – Что-то не так! Перестаньте звонить!
Алекс схватила колокол за язык, пытаясь его заткнуть, и увидела, что остальные поступили так же. Но колокола не переставали звонить. Она по-прежнему чувствовала, как колокол вибрирует у нее в руке, словно сам по себе, слышала, как перезвон становится все громче.
