— И что, я должен этим впечатлиться? — усмехнулся он. — Ты жив только благодаря расстоянию между тобой и Хейгами. Да и сам факт войны намекает на отсутствие ума. Что у тебя, что у Хейгов.
Интересно, он специально такую линию поведения выбрал или сам по себе такой человек?
— Я уничтожу клан Хейг…
— Намекаешь, что следующими будем мы? — прервал он меня, усмехнувшись.
— А потом Андерсоны получат все, на что я буду иметь право как победитель. Ведь договор я заключу с ними, а не с наглым и, что уж там, глуповатым главой клана Тарворд. Единственная причина, по которой я еще разговариваю с вами, это то, что у Андерсенов поддержка в парламенте пожиже. Но если вы заставите меня пойти на принцип, то я действительно пойду к ним. Они, может, и получат меньше, чем хотелось бы, зато вы не получите вообще ничего.
Удивить я его смог, во всяком случае ответил он не сразу.
— И что с этого получишь ты? — спросил он через девятнадцать секунд.
— В данном месте, — развел я руками, намекая на обстановку кабинета посла, — я на этот вопрос ответить не могу.
— Давай начнем сначала, парень. Что тебе нужно от меня прямо сейчас? — спросил он.
— Ваш представитель, с которым я мог бы говорить, — ответил я. — К вам я по понятным причинам приехать не могу. Ну или устройте мне такую же связь с вами, но в менее… — огляделся я, — прослушиваемом месте.
Немного подумав, Тарворд произнес:
— На это потребуется время.
— Время терпит, — пожал я плечами. — В принципе вы можете прислать своего представителя в Токио. Там и поговорим.
Немного подумав, постукивая пальцами по столу, он наконец выдал:
— Мой человек свяжется с тобой в Токио. Надеюсь, твое предложение не тупая шутка.
— А у вас что, практикуются такие шутки на столь высоком уровне? — приподнял я бровь. — Интересное у вас общество.
— У нас… Всякое бывает, — ухмыльнулся он. — Если у тебя все, то поговорим позже.
И отключился.
Дурачок какой-то. Но кто-то же у них там дела ведет? И ведет отлично, судя по силе и влиянию клана Тарворд.
А вечером случились сразу две интересные вещи. Во-первых. Беркутов доложил, что люди Симоновых, крутящиеся вокруг отеля, исчезли.
— Интересненько… — протянул я, сидя в кресле. Я как раз к тому моменту вышел из душа и попивал местную газировку «Колокольчик». — Только они? В смысле наблюдающих меньше не стало?
— Насколько я могу судить, — а я не профессионал в этом вопросе, господин, — их стало только больше, — ответил он.
— То есть ушли только Симоновы… — произнес я задумчиво. — Вряд ли сами. Похоже, кто-то из больших шишек порекомендовал им… — Хотя что гадать? Мне вообще как-то все равно. — Ладно, я понял. Больше ничего интересного?
— Это все, — ответил он.
— Кстати, — мелькнула у меня мысль. — А почему у Симоновых одна девчонка осталась? У нее же вроде брат младший был.
— Не знаю, господин, — безразлично пожал он плечами.
Я даже достал флешку Рахмановых, но на ней была актуальная на данный момент информация и среди членов рода фигурировала лишь Ирина Симонова, дочь Семена Симонова.
— Даже не знаю, нужно ли нам вникать во все это? — пробормотал я, сидя за рабочим столом. — Жень-Жень, сможешь навести справки по ним? Что там вообще у Симоновых произошло после того, как мы уехали?
— Я поспрашиваю знакомых, — кивнул он.
Ну а чуть позже посыльный принес приглашение от рода Багратион.
ГЛАВА 17
Утром следующего дня, пока я завтракал, Суйсэн диктовал мне фамилии тех, кто хотел сегодня со мной встретиться.
— Стоп, — замер я с недонесенной до рта вилкой. — Симонова?
— Симонова Ирина Семеновна, — повторил Суйсэн.
— Удивила девочка, — покачал я головой. — Когда? Письмо или посланник?
— Просьбу о встрече передал посланник три часа назад, — ответил он.
В шесть утра, значит.
— Свяжись с ними. Если Симонова подъедет сюда к десяти, я поговорю с ней, — произнес я, возвращаясь к еде.
Самое интересное, что она действительно приехала. За час. Из поместья, которое находится у черта на рогах. Я теперь, признаться, не уверен, что она находилась именно в своем поместье. Сама Ирина оказалась белокурой красоткой в белом, до колен, платье. Восемнадцать лет. Уже женщина, но все еще такая молодая. Отличная фигура, которую подчеркивало платье, милое, но в то же время волевое лицо, в моем прежнем мире она наверняка была бы звездой, здесь же… Не знаю, как аристократы этого добились, но процент красивых людей среди них зашкаливает. Вот и Ирина была одной из многих. Красивая, хотя и не в моем вкусе.
Сев в предоставленное ей кресло, стоящее напротив моего стола, за которым я ее и встречал, она молча положила на него папку с бумагами.
— И что это? — задал я вопрос.
Раз уж она не стала здороваться, то и я не буду.
— Результаты расследования смерти моего младшего брата, — ответила она.
Так, значит, он все же мертв. Похоже, Беркутов может не наводить справки. Сейчас мне всё и расскажут.
— И? Они должны быть мне интересны? — спросил я.
— Если вкратце, то его убили твои люди, — удивила она меня. — Стопроцентных доказательств нет, но слишком многие ниточки ведут в Токио.
Я от неожиданности даже на Щукина покосился, который сидел в углу комнаты, позади девушки. На мой взгляд Щукин и сам изобразил растерянность.
— Во-первых, мне безразличен твой род и ничего от него не нужно. Во-вторых… Когда он умер?
— Восемь месяцев назад, — ответила она.
— Во-вторых, и я и мои люди восемь месяцев назад были загружены настолько, что мы физически не могли устроить что-то подобное. И в-третьих, я не воюю с детьми. Ты мне, естественно, не поверишь, но…
— Я и не верю, — прервала она меня, после чего сделала небольшую паузу, — …что ты причастен к убийству. Это сделал кто-то из твоих людей. У тебя сейчас много бывших слуг Дориных, за всеми не уследишь. Тем не менее это твои люди, и ты за них в ответе.
И ведь не поспоришь. Я сейчас даже не могу утверждать, что она не права. Да, боевая часть бывших слуг Дориных была в Малайзии, но остаются еще сотни гражданских. Я без понятия, на что они способны, без понятия, какие у них остались связи в России, без понятия, могли они организовать убийство ее брата или нет.
— Умеешь ты озадачить, — произнес я, постукивая пальцами по столу. — Папочку, я так понимаю, ты оставишь?
— Сначала я хотела тебя убить, — произнесла она вместо ответа. — Ты сам приехал ко мне в руки, и такой шанс мог больше и не появиться. А потом какие-то идиоты опередили меня…
