Напрасно. Ровно через пять минут у нас началась битва не на жизнь, а на смерть с маленькими оголодавшими рыжими кровопийцами, противно пищащими над ухом. Они нападали стайками, сразу со всех сторон, отыскивали обнажённые места и впивались, впивались. Тогда мы развели костёр, но комары быстро раскусили наш хитрый манёвр и нападали на ту жертву, на которую не попадал дым, нам не помогали даже специальные травки, брошенные в огонь. От их вони мы едва не задохнулись сами, а пищащим гадам хоть бы что, пищат себе по-прежнему, даже с большим энтузиазмом.
После того, как я согнулась пополам от приступа кашля, а потом с громким шлепком убила очередного комара, то взвыла:
– Ваня, в конце концов, мы из-за тебя сюда попали, так что давай, отпугивай комаров!
– Это ещё, почему мы из-за меня сюда попали?
– А это ж ты не пошёл на курсы повышения квалификации, думаешь, получил диплом Училища Магов, попал на службу в Совет и все, можно про учебники забыть? Если бы не твоя лень мы сейчас спали на мягких чистых постелях и ели копчёные рёбрышки, а так мы коптимся сами, и жрут нас!
– Не справедливо! Как я, по-твоему, могу их отогнать? Расставить руки и с бешеным криком бегать по полянке, приговаривая: брысь, брысь, брысь? – обиделся Петушков.
– Можно и так, – одобрила я, – мне пришло в голову всего лишь охранное заклятье.
– Ну, чисто бабья логика, – отозвался гном, которому явно надоела наша перепалка, – Аська, не бурчи, лучше усыпи их всех, у тебя это отлично получается.
Ваня противно захохотал.
– Да идите вы! – обиделась я, и, взяв полотенце и чистую рубаху, пошла к реке, искупаться и смыть дорожную пыль.
– Аська! – крикнул мне вдогонку гном. – Если утонешь, обратно не приходи – не приму!
Скинув всю одежду, я с визгом плюхнулась в реку. Тёплая ночь, оказалась всего лишь обманной уловкой природы, вода была не просто холодная, а ледяная. Завизжала я ещё громче и выскочила обратно на берег. Клацая зубами, я начала растираться: вот и искупалась. От холода сердце зашлось в бешеном ритме, чтобы хоть как-то согреться я решила побегать вокруг куста, на котором висела моя одежда. На четвёртом круге я уколола ногу о скошенную травинку, едва не расплакалась от боли, поскользнулась на мокрой гладкой дорожке, упала и поняла, что не только не согрелась, а замёрзла ещё сильнее и перепачкалась ещё больше, но чувство оскорблённой женской гордости не позволяло вернуться к приятелям так скоро.
– Хорошо, девка, носишься! – раздался в темноте мужской голос.
Я на мгновение застыла от изумления, а потом со скоростью, какой позавидует адепт-новобранец начала натягивать одежды. Попав четвёртый раз двумя ногами в одну штанину, я матюгнулась, а одетую наизнанку рубаху посчитала за благо. Я отдышалась и, аки ястреб, попыталась рассмотреть в темноте подглядывавшего за мной и ставшего свидетелем моего позора мужлана. Темнота приоткрывать завесу тайны отказалась, а из-за кустов снова послышался голос:
– Чего перепугалась, я не буйный, побалуюсь и отпущу.
– Ну, иди сюда, – заорала я с ярко выраженным стольноградским акцентом, – я с тобой сейчас тоже побалуюсь! – я начала петушиться, сжала маленькие кулачки и представила, как легко уложу оппонента ударом левой. – Я тебе покажу, как подглядывать за девицами, принимающими ванны!
– Ванна в грязном болоте? – хмыкнул голос, и из темноты вышел мужчина.
Он оказался здоровяком богатырского роста, судя по фосфорициирующей в темноте белой рубахе «с косою саженью в плечах». Мои кулачки разжались сами собой, такого громилу я и в мечтах не смогу с ног сбить, хотя если ударить его с разбегу головой в живот, то, может быть, он и качнётся.
Потом мысли понеслись самым странным образом. Я, некстати, вспомнила один любовным роман, прочитанный мной под одеялом в тайне от Марфы, с благозвучным названием «Страсть на Висле» (замечу, Висла – река между Московией и Бурундией). Так вот в ней главный герой – богатырь спасает девку из жуткой передряги с бандитами, погибает сам, но честь девушки остаётся незапятнанной. Может быть, это и есть мой богатырь? Кто знает, романтическая обстановка, ночь, река… Мои бредни вовремя прервал резкий удар по голове, кажется, дубиной, а может быть «мой герой» опустил мне на макушку свой семи пудовый кулак. Уже угасающим сознанием мне подумалось: «Вот ведь точно – ночью все кошки серые».
* * *
Лучше бы я сразу умерла, сознание возвращалось с мучительной болью в каждой клеточке мозга и в каждой мышце на теле, как после ночной попойки. Я с трудом приоткрыла тяжёлые веки, к горлу моментально подступила тошнота, а в ушах установился равномерный гул. Когда пелена перед глазами рассеялась, я попыталась приподняться и осмотреться. Шею рассекла резкая боль, затёкшее тело отказывалось слушаться, я дёрнулась и вернулась в исходную позицию, дабы перевести дыхание.
Осознание того, что происходит, пришло не сразу. Сначала я поняла, что куда-то еду и это меня насторожило, потом я рассмотрела прямо перед глазами пыльные доски пола, и почувствовала, что мои руки и ноги связаны. Потом я вспомнила вчерашний вечер, мою ссору с друзьями, незнакомого богатыря и удар по голове. Меня похитили!
От злости на собственную глупость и беспомощность я застонала и с трудом перевернулась на спину. Взгляд упёрся в дырявый брезент раскачивающегося полога повозки, поддерживаемый ржавыми кольцами, вокруг меня валялись тюки с сеном. Настил повозки оказался ужасно грязным, и на моих светлых портах появились чёрные пыльные полосы, почему-то именно это обстоятельство меня расстроило особенно сильно. Я тихо заскулила, по щекам побежали горячие слезы, пропитывая солёной влагой рубашку.
Теперь меня везут в неизвестном направлении, легко предположить, что в Петенки, а там продадут какому-нибудь богатенькому дядечке за пару медяков, потому что дороже я всё равно не стою, и никто меня больше никогда не увидит. Да восславится невезучесть Асии Прохоровны Вехровой, самой глупой ведьмы-недоучки в Словении! Почему же я не закончила хотя бы Училища борьбы вольным стилем? Попробовать колдовать? Я с сомнением вспомнила, как все вокруг загоралось красным колдовским пламенем и в одночасье превращалось в горку пепла. Да и с завязанными руками много не наколдуешь, технику магии через взгляд я освоить так и не сумела, а потому, когда решалась сотворить что-нибудь незапланированное чудо, то прихлопывала, притопывала и колотила себя по бокам.
Через некоторое время я успокоилась и даже попыталась рассуждать логически, в конце концов, можно как-то договориться с похитителем. Через дыры изношенного брезента просачивалось восходящее солнце, колымагу трясло на разбитой дороге, оси жалобно скрипели в утренней тишине. Верёвки сильно натёрли руки и ноги, в этих местах начало жечь, пить хотелось невыносимо, от жажды пересохло горло, а язык прилип к небу.
– Эй, – крикнула я из последних сил, в горле сразу запершило от сухости, – я пить хочу!
Где-то раздалось тихое «Пру», повозка качнулась и остановилась, раздались тяжёлые шаги, полог приоткрылся и перед моим мутным взором появился давешний знакомый. В утреннем свете я смогла его рассмотреть в полной красе, великолепный образчик мужской особи: к богатырскому телосложению, прибавились золотые кудри, чёрные брови, густая рыжая борода и орлиный нос, только вот глаза подкачали – круглые, навыкате и косые. Про таких говорят: «Одним глазом на соседа смотрит, а другим тебе в карман». Вид у него оказался настолько придурковатый, что я, позабыв про все свои горести, широко ухмыльнулась.
