Потом мы увидели гигантских размеров мельницу, а в пекарне рядом с ней каравай хлеба размером с добрый бочонок. Посещение пивоваренного завода прошло особенно оживлённо, дегустация местного пива так увлекла магов, что они уже решили никуда оттуда не уходить и завершить экскурсию в соседней распивочной. Ситуацию спас Магистр Леонид, не принимавший участия во всеобщем веселье из-за обострения язвы желудка и вытолкавший уже поднабравшихся подопечных на свежий воздух. После того, как нам показали кузницу и лубяной портрет кузница, по приданию выковавшего Фурбулентус, мы, наконец-то, отправились в общину людей, живущих в отдалении от города.
Маленькая деревенька была совсем не похожа на Ненэлию, словно мы за сотни миль от Словении оказались в самом её сердце. Добротные срубы с расписными наличниками и высокими крылечками, деревянные заборы и широкие ворота, кусты сирени в палисадниках, дороги не мощённые, накатанные и пыльные. Встречать нас вышли почти все жители, они тепло улыбались, как старому знакомому пожимали руки Магистру Леониду и Арману, с испугом поглядывая на серьёзного Арвиля Фатиа, даже здесь, в тихом уютном уголке, не теряющего марку Властителя.
Я горела и надеялась навести справки о получении пропуска в великолепную жизнь в Данийе, но как назло возможности такой не представилось. Люди, растроганные и обрадованные, нашим посещением расспрашивали о последних новостях в Московии, о строительстве нового моста в Стольном граде, о котором они узнали из запоздалого газетного листка «Стольноградский вестник», о волнениях вурдалаков, о том, какие крепкие морозы были этой зимой, в общем, обо всём, кроме «зеленой данийской карты».
Нас привели к местной знаменитости – изобретателю Игнатию, когда-то давно он работал в Совете и обещался сделать хорошую карьеру. В чине третьей степени он уехал с делегацией в Данийю и больше отсюда не вернулся, наплевав и на Совет, и на степени. Он был чуть ниже среднего роста, щуплый, с густой бородой и фанатичным блеском в глазах.
Мастерская его, заваленная всяким хламом, представляла собой склад ненужных и выброшенных вещей. Рано по утру, Игнатий вставал и шёл собирать по улицам материал для своих изобретений, а потом тщательно укладывал найденные «сокровища» в кучу. Чего здесь только не было: и колесо с поломанной осью от двуколки, и кусочки проволоки, и железный лист, оторванный от стены Дома Властителя, после того, как его фундамент обшили такими листами (теперь Игнатий в душе очень боялся, что Властитель узнает знакомый кусок). Были здесь и гаечки с винтиками, выкрученные из приезжих колясок, и поленья для растопки печи, украденные у кузнеца (это была особенно страшная находка, кузнец Ефрем мужик грозный, за воровство мог и побить). В мастерской навсегда укоренился запах ржавого железа и гари из плохенькой печи.
Нам Игнатий показал совершенно невообразимые вещи: «молоток самозабивалка», «кресло на колёсиках», и много такого, чего своим женским умом я была не в состоянии понять, поэтому только стояла и удивлялась.
Но апогеем этого разнообразия оказалась совершенно непотребная штуковина, на которой можно было ездить по улице без лошадей, она так и называлась «телега бесконяга». С известным транспортом её роднили, только плоская площадка и четыре колёса. На этой самой площадке, на краю, стоял медный чан, в котором плескалась какая-то подозрительная зелёная жидкость, туда на подпорах опускалось колесо, к его оси и двум задним колёсам прикреплялись два ремня. Дальше шли две скамейки со спинками, а перед первой стояло странное устройство, именуемое рулём – длинная палка с крестом наверху, рядом торчал шест – тормоз, когда за него тянешь, конструкция останавливалась. Игнатий осторожно провёл большой ладонью по гладкой деревянной площадке и начал рассказывать про работу механизма с такой нежностью, словно говорил про любимую женщину.
– Магистр Леонид, – подпрыгивал на месте Игнат, – ездит она с помощью магического генератора, – он указал на котёл с зеленой бурдой.
– Как он назвал? – громко прошептала я, обращаясь к Ване, Петушков пожал плечами.
Магистр услышал мой голос и бросил предупреждающий взгляд, предлагая скоренько замолчать. Изобретать резко повернул голову, подскочил ко мне и, схватив за руку, подтащил к телеге, пардон, «бесконяге». Я упиралась, но, несмотря на своё хрупкое телосложение, в руках Игнатия оказалась сила. Он начал объяснять специально для меня, максимально приблизив своё лицо к моему, и размахивая руками, как крыльями:
– Энергия, выделяемая из магического процесса кипения, – он щёлкнул пальцами, зелёная жидкость забурлила, – передаёт крутящий момент на главное вращательное колесо через главный вал и по ремённой передачи к колёсам. – Понятно? – дыхнул он на меня луковым перегаром.
Я поспешно закивала, страшась, как бы он мне ещё чего-нибудь не объяснил, а потом выбежала из мастерской на свежий воздух, подальше от сумасшедшего механика и его изобретений.
Через пару минут ко мне вышел Петушков, вид у него был дурацкий, глаза отражали напряжённую работу мысли, переваривающую поток информации.
– Вань, – позвала я его, – ты-то понял?
– Ага, у неё четыре колёса, – хмыкнул тот.
Когда мы возвращались обратно, от жары и новых впечатлений гудела голова, а у меня молоточком стучало слово «ге-не-ра-тор», потом снова «ге-не-ра-тор», «ге-не-ра-тор». Я начала петь песенку, чтобы убрать наваждение, но через строчку вылезал этот злосчастный «генератор»:
—Плакала берёза, генератор, жёлтыми листами, генератор,
Плакала осина, генератор, кровавыми слезами, генератор,
И летели листья, генератор….
От злости я даже плюнула, слово испарилось из головы, и я с облегчением вздохнула.
– Ох, какая конструкция, обалдеть, – причитал догнавший нас Сергий. – Вы видели, сама без лошади! Вы рано ушли, он на ней по мастерской ездил! Надо же какой-то ге-не-ра-тор придумал!
«ГЕНЕРАТОР, ГЕНЕРАТОР, ГЕНЕРАТОР!» – захохотало в голове. Че-ерт!
– Видишь, Сергий, – сквозь зубы процедила я, – какие умы от вас на вольные хлеба утекают! А знаешь отчего?
– И отчего же? – тот приготовился к атаке.
«ГЕНЕРАТОР».
– В Совете платят сущие копейки, от их вида даже мой кот рыдал бы! А ты, Ванятка, все переживаешь, что тебя уволили! Радуйся, что так легко от Совета избавился! Генератор! – добавила я в отчаянье.
– Что? – в два голоса изумились приятели.
– Ничего, – простонала я, – не говорите при мне этого слова!
– Ты про генератор? – съехидничал Ваня.
– Да!
– Хорошо ты больше никогда не услышишь из наших уст слово «генератор», – добавил ухмыляющийся Сергий.
– Бараны! – прошипела я.
Когда вечером меня попросили к Магистру Леониду, я испугалась, уверенная, что Властитель Фатиа всё-таки рассказал про наши с Ваней сумасбродства, и нас теперь ждёт кровавая расправа. Я так волновалась и дрожала, что торчащая на темечке кудряшка мелко тряслась.
